На задворках сознания то и дело просыпался тревожный маячок, носящий название «Лацерта Розер». Видимо, мысль беспокоила не его одного, потому что Кингсли довольно быстро наступил на горло своей гордости и попросил Пастора неофициально разузнать, что возможно, про таинственное посещение хоффманнской камеры - на что Пастор ответил, что демоны могут, безусловно, больше людей, но в прошлое как нечего делать не заглядывают, и вообще, он, Пастор, замужний человек, и его муж, в отличие от некоторых... Вечером того же дня Гарри сам повторил просьбу Министра, и Пастор, подумав, пообещал Розер обязательно заняться - когда будет время.
После этого Гарри немного успокоился.
Но единственным по-настоящему беспокоящим его вопросом оставался один: связана ли Розер с нападением на свадьбе Драко. Если она решила навестить Розера, значит, и покушение вполне могло быть ее рук делом. Вполне возможно, что она сама убила Хоффманна, размышлял Гарри, что-то пошло не так, и она убрала лишнюю фигуру. Только вот зачем все это - в конечном итоге? К чему ведет? Франция затаилась; Мартель носа не высовывает из Министерства и только и знает, что твердить, как сломанное колдрадио, о мощи и величии своей родной страны, даже в «Надежду» не суется, и зря, между прочим, потому что надо бы сунуться, бес его разберет, что там сейчас творится, де юро при двух Министрах, а на деле - при полнейшей анархии...
Тревожные красные искры Сигнальных Чар, навешенных на его министерский кабинет, отвлекли Гарри как раз от таких мыслей. Палочка обиженно выплюнула предупреждение и снова замерла на тумбочке.
Раздумывая, стоит ли предупреждать Северуса, Гарри проверил Чары Бдительности, оба крепления под палочки, убрал первую на место (вторая, Бузинная, и так была пристегнута к рукаву), накинул мантию и вышел в коридор. Дверь в кабинет была приоткрыта, Гарри заглянул внутрь и застал Северуса переписывающим что-то, наверняка очередное зельеварное.
- Сев! - позвал Гарри.
Северус обернулся.
- Я до своего кабинета. У меня Чары сработали.
Северус серьезно кивнул. Гарри немного помолчал, не решаясь вслух высказывать мысли. Северус поднялся и подошел, грустно качая головой.
- Это не она, - тихо сказал он. - Если бы она пришла, мы бы об этом не узнали.
- Да, - сказал Гарри. И добавил:
- Проводи меня до камина...
Северус приобнял его за плечи и довел до гостиной. Снимая с полки вазочку, Северус на секунду прижал губы к его растрепанным волосам и произнес:
- Зови, если понадобится.
- Сев, - Гарри ловко отсыпал горсть пороха и мимолетом ответил на поцелуй, - самое ценное, что есть в моем кабинете, это восемь мягких игрушек, потому что за них мне обещали кое-что оторвать.
Бросив горсть пороха в камин, Гарри шагнул туда сам и переместился в Атриум.
В конце концов, если бы случилось что-нибудь по-настоящему серьезное, об этом бы узнал Пастор.
Под Чарами Бесшумной походки (спасибо своему ненаглядному) и Неприметности Гарри подкрался к двери собственного кабинета, ощущая себя или героем дешевых приключений, или самим собой пару лет назад, копирующим дело Северуса.
Из-под двери еле пробивался свет - одного или двух светильников, сначала и не заметишь. Гарри прислушался. Шагов не доносилось, звука ломающегося сейфа тоже. Вместо этого Гарри с удивлением услышал голос Люциуса.
- Как у вас это так легко получается, хотел бы я знать... - задумчиво бормотал тот. - Я знаю, что это сказали вы. Вы ведь здесь?.. Ответьте, как вам удается так легко прощать?
- О, Люциус, - ответил собеседник - сердце Гарри подпрыгнуло - не может быть! - Ты должен меня извинить, но мне сложно серьезно обижаться на тебя после того, как я спасал твои волосы от разъяренных лукотрусов.
Нет. Гарри не ошибся. Люциусу отвечал Дамблдор. По его голосу можно было даже представить такую знакомую хитроватую и умиротворенную улыбку...
- Значит, вы все еще видите в нас детей? - с легкой неприязнью спросил Люциус.
- Ну-у, - ответил Дамблдор, - полагаю, что лет через семнадцать-двадцать ты вполне меня поймешь. И, знаешь ли, в такой позиции зачастую больше плюсов, чем минусов. Однако и увлекаться не стоит. Но ты прекрасно справишься. К тому же, с самым сложным ты уже справился. И, надо сказать, я не справился бы лучше... И я надеюсь, что ты уже услышал ответы на свои вопросы, потому что один молодой человек, который, как я понял, является хозяином этого кабинета, стоит за дверью, - лукаво закончил Дамблдор.
- Вот как, - предвкушающе сказал Люциус.
Гарри нахмурился и, поскольку дальше скрываться было бесполезно, распахнул дверь и шагнул в кабинет с палочкой наизготовку.
- Вы знаете, что я могу арестовать вас, не сходя с места? - поинтересовался Гарри, обращаясь к Люциусу.
Тот усмехнулся:
- На самом деле не можете, Гарри. Вы можете только подписать приказ о моем аресте. Как плохо быть Главой Отдела правопорядка и не знать законов.
- Как жаль, что вы слишком полагаетесь на закон, - парировал Гарри. - Или вы не помните, что в нашей стране все равны, но некоторые ровнее?
Люциус насмешливо развел руками, совсем как Северус иногда, и прошествовал к выходу.
- Как же можно об этом забыть? - ядовито спросил Люциус. - Вы не позволяете простым смертным такой роскоши, Гарри. Мы каждый день должны быть готовы... - Люциус по кругу обошел Гарри, останавливаясь около двери, - к небольшим сюрпризам с вашей стороны. Например, вам наскучит привычное, и вы захотите чего-нибудь нового, почувствовать себя в чужой шкуре, например...
Гарри раскрыл рот, но смог только выдавить из себя что-то, что подозрительно напоминало блеяние. Уши наверняка покраснели.
Люциус улыбнулся:
- Не думайте, что можете без зазрения совести пользоваться всеми моими частями тела. К некоторым из них доступ весьма ограничен. Передайте мой привет Пастору, - Люциус скользнул за дверь. - И меньше крутитесь перед зеркалом.
- Ну тогда спасибо за помощь, - ядовито пробормотал Гарри.
Он растерянно проводил старшего Малфоя взглядом. Да, один-один... Гарри никак не подозревал, что о его экспериментах станет известно.
Со стороны картины донесся негромкий всхрап. Гарри мог поспорить, что на самом деле это был замаскированный смешок.
- Прекратите смеяться, - сказал Гарри, оборачиваясь.
- Что ты, мальчик мой, и в мыслях не было, - успокоительно произнес нарисованный Дамблдор, при этом неоднозначно улыбаясь.
Гарри покосился на дверь, затем, раз уж выпала такая возможность, плюхнулся на свой стул и уставился на картину.
Уши все еще горели, вместе с щеками.
- Так вот кого мне повесила Дилекта, - пробурчал Гарри.
Нет, само собой, видеть Дамблдора было чудесно, даже на портрете, но как не вовремя!..
- Вы здесь? - спросил Гарри, подперев лоб ладонью.
- Насколько ты можешь видеть, - мягко ответил Дамблдор.
- К сожалению, я могу видеть далеко не все, что мне хотелось бы, - сказал Гарри. - Я спрашиваю не о портрете.
Нарисованный Дамблдор недоуменно развел руками.
- О, мой мальчик, присутствие - весьма тонкая вещь...
- То есть вы все-таки здесь, - Гарри взъерошил себе волосы и вздохнул. - Жаль, что не могу предложить вам чая.
- Ты вполне можешь насладиться чашечкой чая сам, - сказал Дамблдор. - А меня и в самом деле сейчас интересуют более тонкие субстанции.
Гарри был озадачен. Поэтому его хватило только на то, чтобы пробормотать «Спасибо» и скованно уставиться в пустоту. Благо, Дамблдор никогда не страдал косноязычием.
- Приятно видеть, Гарри, что жизнь не стоит на месте, - не обращая внимания на заминку, сказал тот. - Человеку свойственно возлагать слишком много ожиданий на свою смерть. Словно вместе с ней остальная жизнь должна замереть... А еще приятнее то, что многие изменения ведут к лучшему. Обращал ли ты внимание на то, насколько все закономерно вокруг нас?..
Гарри заглянул Дамблдору в глаза. Был ли тот достаточно серьезен, к чему вел - Гарри не мог сказать наверняка. Как не мог утверждать даже того, что смотрит старому Директору в глаза. Где сейчас была его душа? Гарри надеялся, что не ошибся, и Дамблдор здесь.
- Да, сэр, - ответил он. - Да. Безусловно.
- Поразительно, как мы можем порой закрываться от жизни, - сказал Дамблдор, будто размышляя вслух. - В радости, в неведении... или в горе. Но жизнь имеет свойство напоминать о себе... Но я вижу, ты чем-то обеспокоен, Гарри, - мягко предположил он.
Гарри вздохнул.
Дома ждал Северус. Надо бы послать ему Патронуса... Но при Дамблдоре Гарри стеснялся это делать, хотя и понимал, что стеснение это глупое и детское. В конце концов Гарри понадеялся на рассудительность своего любимого. Упускать возможность пообщаться с Дамблдором не хотелось.
Гарри пожал плечами.
- Да, если честно, - ответил он, - но нет такого человека, который бы ни о чем не волновался, верно?
- Разумеется, - подтвердил Дамблдор. - Но, возможно, ты бы мог рассказать мне о том, что волнует тебя? Думаю, мисс Дойл имеет к этому достаточно близкое отношение.
