— Я сказал, что преступника не нашли. Эта часть истории правда. Мне позвонили и сообщили, что в доме дым, собака отчаянно лает, а к двери никто не подходит. Когда я примчался, то обнаружил окровавленную дочь, молча качающую тело матери. Не знаю, сколько ты провела так, милая. Должно быть, мучительную вечность в немом крике о помощи. Соседка забрала тебя к себе, как только приехали Гончие.
— Помню их.
Папа кивает.
— Да. Одного из них звали Матиас, оборотня. Лидер отряда.
Пытаюсь дотянуться до воспоминаний самостоятельно:
— Мы с Патриком провели вечер в доме приятной пожилой пары. Они напоила меня зелёным чаем… –Я морщусь. — Горьким.
— Ты ненавидела зелёный чай, — улыбается отец и тут же забирает улыбку назад. — В это время Гончие стали осматривать место преступления. Матиас сразу учуял в воздухе следы думага. Вампирша попробовала кровь на вкус, сказала, что чувствует горький привкус миндаля — перчанку. Редкое сочетание ингредиентов. Сначала они решили, что это преднамеренное убийство, однако… — Челюсть напрягается, и злость раздувает вены на его шее. — Рассмотрев кухню детальнее, обнаружили мамины цветы, что она выращивала для сборов и сухие травы.
Я сильнее сжимаю стекло, борясь с нарастающей тревогой.
— Женщина настояла на версии, ссылаясь, что за нашей мамой, вероятно, проследили от торгового квартала до дома. Решили, что травы, которые она покупала для чар, можно собрать в думаг. Большинство согласилось, узнав, что Элеонор являлась нелегалом. Читай между строк — лёгкая мишень, ведь расследовать вряд ли станут. Наркоманы готовы пойти на многое ради пары вдохов. Это они мне пытались внушить.
— Это самая большая глупость, какую доводилось слышать.
— Именно! Я пытался объяснить, какой абсурд они несут! Снова и снова она твердили, что виной состоятельный образ, созданный своим домом и частным агентством. Я знал, что в те года волшебные существа часто грабили своих, потому что обворовать человека означало гораздо больше неприятностей. Только не сходилось. Вор не взял ничего ценного, в том числе и трав. На это у них также нашёлся аргумент: его спугнул ребёнок.
— Отец вскакивает с кресла, ударяет ладонями по столу, и я подпрыгиваю. — Чушь! Бюрократическая яма!
— Пап…
Он делает пару глубоких вдохов и снова садится.
— В какой-то момент Матиас усомнился в доводах остальных. Ему казались странными обстоятельства убийства. Зачем обычному наркоману так усложнять себе жизнь? Это случается крайне редко. Да и идти в приличный район днём сродни безумству даже для отчаявшегося. До этого грабители проникали в дома, пока хозяева отсутствовали. Я уверял, что ублюдок целенаправленно пришёл с ядом, дабы убить. Казалось, что их лидер разделял сомнения на этот счёт, но предпочёл согласиться с товарищами. Их не смутило даже использование дымовой завесы, Фэй! Кто возьмёт с собой подобный арсенал, идя лишь на кражу? Кто-то, кто хотел создать хаос и лишить возможности наложить защитные чары.
Они продолжали стоять на своём: вор запаниковал и вынуждено устранил жертву, потому что, судя по следам, та сопротивлялась. Уму не постижимо! Гончие снова и снова повторяли: думаг заставляет творить страшные вещи, а ломка убивает остатки рациональности и чувство самосохранения. Я бы сказал им, кто лишён рациональности!
— Они всё равно закрыли дело?
— Официально — зависло. Нелегальное положение матери поставило крест на дальнейшем расследовании. Матиас сказал, что ему жаль. Жаль, понимаешь? — Папа издаёт смешок, сводя руки на затылке. — Года идут, а система продолжает гнить. Он сказал, что в этом деле много странностей, но у него связаны руки, потому что сверху поступил приказ сосредоточится на отлове нелегалов. Никто не даст ресурсов на расследование смерти неизвестной, пусть и чистокровной, домохозяйки: одной меньше, одной больше.
— И после этого ты взялся за расследование сам?
— Нет. Не сразу. Оборотень дал мне визитку и велел назвал его имя тому, кто будет по ту сторону линии. На ней был написан номер телефона, накарябанный ручкой. В тот же день я позвонил по нему. Это оказалось отделение Своры.
— Свора? Она не занимается убийствами нелегалов, если Гончие не передают расследование выше.
— Так и есть. Я сделал, как сказал Матиас: назвал его имя. Через час, вечером, у порога стояла женщина. Не уверен в её расе. Она выяснила все детали, осмотрела дом и велела кому-то по телефону переслать все документы по делу. Затем выразила своё сочувствие, пожала мне руку и попросила ожидать результатов.
Папа замолкает.
— И?
— И дело закрыли, сославшись на то, что все нити ведут в никуда. Думагом торгуют из подполья в торговых кварталах. Ты же знаешь, какой это популярный бизнес: предприимчивые фэйри получают за него неплохое вознаграждение или обмен. А те, кто закрывают глаза на подобную торговлю, имеют с этого ещё большую выгоду. Перчанку же достать сложнее. Её выращивают в трущобах, откуда она контрабандой в необработанном виде доставляется в наши закрытые кварталы. Мне велели смириться и не лезть.
Осознание накрывает с головой.
— Ты не смирился и два года искал убийцу?
— Да, — папа сдавливает виски и поднимает на меня блестящие глаза. — Прости, дочка. Я так боялся втянуть тебя в свое безумие, в котором почти увяз сам. Боялся, что ты потеряешь сон в попытках добраться до справедливости. Больше всего на свете я не хотел отнимать твоё детство, милая, и не справился.
Слёзы застревают в ресницах, и я моргаю, чтобы смахнуть их. Затем протягиваю дрожащую руку к отцу, и он без промедления сжимает её своими большими и тёплыми ладонями.
— Пап, я люблю тебя.
— И я тебя, малышка.
Мы улыбаемся, и я чувствую, как стена между нами разрушается. В этой комнате нет виноватых, и это понимание рождается внутри. Я знаю, что отец поступил так из лучших побуждений. Он жил в аду и пытался уберечь от этого свою дочь.
— Расскажи, что удалось выяснить.
Папа прочищает горло, отпускает мою руку и поправляет очки.
— Вито оказал неоценимую помощь. Если бы не он, то я бы никогда не узнал и половины. Его люди прочёсывали квартал за кварталом. Удалось выяснить, что необработанную перчанку закупают ведьмы. Они научились доводить её до ума, смешивая с другими ингредиентами. Подобные сборы годятся для любых шалостей: прерывание незапланированной беременности, подмешивание в еду нелюбимому мужу, подмена капсул для эирдримера, пропитывание холодного оружия и Боги весть чего ещё. Удобно, когда действующее вещество не оставляет следов кроме кратковременного приторного аромата во рту или крови, исчезающее уже через 5-6 часов.
Время шло. Круг сузился. Вот только нам так и не удалось понять, откуда тянутся корни. Сначала Свора, а затем и вампиры, снующие в поисках информации, не сулили ковенам ничем хорошим. Чрезмерное внимание работало против нас. Ведьминские рты словно зашили, а с ходом дней следы укрылись под слоем пыли. Отчаянье утопило меня, я вернулся в реальный мир, к тебе, — его голос опускается до шёпота. — И с удивлением обнаружил, какая ты стала самостоятельная и взрослая не по годам.
— Пап, — слёзы вновь предательски жгут глаза.
— Я виноват. Столько всего взвалил на твои плечи.
— Нам обоим было больно. Не вини себя.
Лёгкая улыбка затрагивает его потрескавшиеся губы и обнимает моё израненное сердце.
— Спасибо, малышка. Без тебя я бы пропал. — Он проводит рукой по воздуху: — Как и наше агентство.
— Ты сейчас меня так захвалишь, что я потребую себе отдельный кабинет.
Наш смех сотрясает стены. И, хоть в нём ещё прослушиваются нотки напряжения, я знаю, что мы на верном пути к друг другу.
Папа смотрит на часы, висящие на стене, и ахает.
— Его высочество, должно быть, заждался!
— Подождёт, — бурчу я. — Чем обязаны его привилегированному заду?
— Ох, да. Об этом я и хотел поговорить. Ты в деле, Фэй Мэтьюс.
— Да, я умею читать смс. Мы будем расследовать убийство его брата.
