Она до ужаса напоминала ему Спока.
…Лея с тревогой разглядывала стены комнаты. Коварная архитектура медленно, но верно делала своё дело, и девочке начинало казаться, будто стены сжимаются, как живые. Она потрясла головой, отгоняя наваждение, и вновь села на плите, скрестив ноги.
Надо взять себя в руки, подумала она. Вспомни, кто ты есть, и что ты есть, и забудь, наконец, об этой глупой комнате, которая становится всё меньше… и меньше… Лея расстегнула пуговицы на воротнике рубашки, но ей всё равно было душно.
Внизу, на первом этаже, у Эван первой сдали нервы. Схватив одеяло, она тихонько пробралась на чердак.
Сарэк слышал, как босые детские ноги прошлёпали по лестнице, но не стал вмешиваться. Его терзали скверные предчувствия, но он не мог отменить своего решения. Он с нежностью посмотрел на жену, мирно спящую рядом: как легко ей удаётся ладить с детьми! Он до сих пор помнил заливистый смех Спока, остававшегося наедине с матерью… смех, который резко обрывался, стоило в комнату войти отцу. А ведь он изо всех сил пытался мне нравиться, вдруг подумалось Сарэку, он все силы прикладывал к тому, чтобы быть таким, каким я его хотел видеть… по его представлениям. Неужели и с этими детьми будет то же самое? Не слишком ли он суров к существам, в чьих жилах течёт человеческая кровь?..
* * *
— Лея! — шопотом позвала Эван. — Я принесла тебе одеяло.
Молчание.
— Хочешь, я принесу тебе поесть?
Снова молчание, ещё более красноречивое. Лея прекрасно её слышала и была ей благодарна, но в переговоры вступать не собиралась.
Всё ясно. Для Леи кахс-ван уже начался.
— Хочешь, я останусь? — спросила она.
«Да».
И на том спасибо, усмехнулась Эван, расстилая возле двери одеяло, и сворачиваясь на нём в клубочек. Что за характер у этой девчонки!
Она бы хотела, чтобы Лея услышала её мысленный призыв успокоиться, но это было не так-то просто — Лея обладала странным неприятием любых форм телепатического контакта, и каждый раз шла на это дело как на каторгу, а вгонять сестру в лишний прессинг Эван, разумеется, не собиралась.
Так она и заснула под дверью, вслушиваясь в неровное дыхание сестры, прикорнувшей у порога с другой стороны. Больше она ничем не могла ей помочь…
* * *
…Сорел был зол, насколько это вообще возможно по вулканским стандартам. Впрочем, он был не вполне обычным вулканцем, а, стало быть, мог позволить себе ещё и не такое. Хотя, всё это, в конечном итоге, его совершенно не оправдывало.
Конечно, Эван объяснила ему, как обстояли дела. Он, конечно, не поверил. Всё думал, она выгораживает сестру. А когда поверил… драться-то всё равно было нельзя, как ни крути. Если только Эван не права и в том, что вулканский задира ударил Лею первым. А вот это как раз имело смысл проверить. Он выяснил адреса трёх оставшихся безнаказанными участников конфликта и поговорил с ними приватно. Главный зачинщик драки, обвинивший Лею в своих собственных прегрешениях, какое-то время играл в пленного ромуланца, наотрез отказываясь проявлять интерес к сотрудничеству хоть в какой-то форме, но его, менее сильные духом, друзья, раскололись значительно быстрее и нехотя обрисовали в общих чертах ситуацию. Сорел позаботился о том, чтобы каждый из них рассказал своим родителям о случившемся и понёс соответственное наказание. Как ни странно, больше всего энтузиазма в этом вопросе проявили именно родители остроухого партизана… Однако дело было уже за полночь. Сорел едва дождался рассвета и немедленно отправился в дом Сарэка, благо там он мог появляться, когда ему самому вздумается.
Нет, но как он мог так ошибиться?! Он, шеф службы безопасности!.. Правда, преступления на Вулкане — вещь экстраординарная, но он-то работает не просто на Вулкане, а в вулканском космопорту, с людьми, которые ему верят и называют своим другом… Да что там! Следует признать — он стал жертвой предрассудков.
…Сорел вошёл в дом и сразу поднялся на чердак. Первое, что бросилось ему в глаза — это маленькая Эван, трогательно свернувшаяся калачиком на одеяле прямо у порога.
— А? — Эван подняла голову, протирая глаза. — Что вы тут делаете?
Сорел аккуратно переложил её в сторону вместе с одеялом и открыл дверь. У самого порога, подложив под голову собственную куртку, спала Лея. Разбудить её не удалось, и Сорел взял девочку на руки, чувствуя через мундир холод её тела.
— Согрей для неё чай, — попросил он Эван, заворачивая Лею в ставшее ненужным её младшей сестре одеяло.
— Почему? — выдохнула та.
— Она замёрзла.
— Почему вы пришли?
— Прости, — Сорел укутал Лею. — Ты была права. Она действительно ни в чём не виновата. Моя вина… Я ошибся.
— Со всеми бывает, — очень серьёзно ответила та. — Только вы не у той прощения просите.
Она убежала вниз.
Сорел спустился в комнату девочек и уложил Лею в постель.
— В чём дело? — шопотом поинтересовался у Сорела взъерошенный Сарэк, натягивая тунику. — Что ты забыл в детской?!
— Да помолчи ты, — с досадой отозвался Сорел. — Тебе знакомо выражение «свалять дурака»?
— М-м-м…
— Так вот — именно это мы с тобой и сотворили. Выводы можешь делать сам.
Сарэк возвёл глаза к потолку и пошёл будить Аманду. Ну почему он постоянно совершает одни и те же ошибки?!
Тем временем Лея, наконец, открыла глаза и недоумённо оглянулась. Её взгляд остановился на Сореле, и она резко села на постели.
— Я что, вышла?
И это всё, что её беспокоит, подумал Сорел.
— Ты никуда не выходила из комнаты, всё в порядке.
— Разве сутки уже прошли?
— Нет… но в этом нет никакой необходимости. Я разобрался в ситуации, — как можно более серьёзно сказал он. — Простишь ли ты меня когда-нибудь?
— Она такая страшная, — прошептала Лея, не глядя на него.
— Кто?
— Т'Хут. В жизни не видела ничего ужаснее. И комната… такая тесная. Я думала, эта ночь не кончится никогда. А когда заснула, мне приснилось, что меня закапывают в землю… живой. Я так старалась закрыть глаза, чтобы на них не сыпалась земля, но у меня ничего не получилось. Пришлось смотреть… А ещё кругом всё горело, и воздух был таким горячим, что я не могла дышать. Я знаю, это было на самом деле, — она всхлипнула и закрыла руками лицо. — Там, позади, где больше ничего не осталось…
— Успокойся, ребёнок, — он взял её за руку, осторожно сжал тонкие пальцы. — Это только сон. Ты вспомнила что-то из прошлой жизни, только и всего. Не надо бояться своего прошлого, оно уже ничем не сможет тебе навредить.
— Вы не понимаете, — она подняла на него горящие глаза. — Они — там — все умерли, а я — здесь — жива. Это несправедливо!
— Ты должна рассказать об этом родителям, — он осторожно уложил её на подушку и укрыл одеялом.
— Нет! И вы не смейте! Я не должна была говорить вам этого. Забудьте… — она отвернулась к стене.
Ей не одиннадцать, озарила Сорела ужасная мысль, но он тут же отогнал её как нечто совершенно дикое и лишённое всякой логики. Конечно же, она ребёнок. Просто маленькая девочка, которая пережила что-то ужасное. Вероятно, с Эван может произойти то же самое, если уже не произошло. Хотя она выглядела такой спокойной… Что же такое могло произойти с этими несчастными детьми в прошлом?..
— Эй, аалс, — прошептал он, дотронувшись до кончика её носа. — Не молчи, пожалуйста.
— Никогда не зовите меня этой кошачьей кличкой, — уже куда более уверенным голосом, в котором послышались знакомые угрожающие нотки, произнесла Лея. — И, вообще, что вы делаете в этой комнате?!
Она посмотрела на него своим обычным мрачноватым взглядом, и Сорел успокоился, узнавая в ней ту Лею, которая играла в саду с Рэйвом и кидалась в него зелёными яблоками, сидя на фруктовом дереве. Теперь она проснулась окончательно.
— Лея! — в комнате появилась Аманда.
Сорел только и успел, что вовремя увернуться с её пути. Потом вошла Эван с чашкой горячего чая и парой бутербродов на подносе. Какое-то время он тоскливо наблюдал за этой идиллией, затем вздохнул и вышел в коридор. Как бы он ни был близок этой семье, Лея — не его дочь. Что ему здесь делать?..
* * *
…Надо сказать, в отличие от взрослых, Лея вопросом «кто виноват» терзалась как раз меньше всего. Уже через час она выскочила из постели и начала собираться в школу.
— Может, посидишь дома? — Эван критически осмотрела лицо Леи, навевающее смутные воспоминания о кинофильме «Смертельное оружие».
— Щас! — Лея застегнула рюкзак. — Хорошенькое у нас получится тогда начало, нечего сказать! Не успели появиться — и в кусты! Нет уж, пусть знают — нас, землян, просто так с дистанции не выкинуть.
Да чтоб тебя, подумала Эван с какой-то неопределённой досадой. Что-то беспокоило её, а что — она и сама не могла сказать.
