— Сириус, это от Фаджа. Приглашает на чемпионат мира по квиддичу, в министерскую ложу.
— О, круто! — оживился Бродяга, беря у меня из рук билеты.
— Тут написано, что финал чемпионата будет двадцать второго августа.
— Гарри, ты думал, кого пригласишь? — спросил Ремус.
— Это же очевидно, — сказал я, улыбнувшись и хлопнув друзей по плечам.
— Но… а как же твои друзья?
— Ты о ком? С Роном я пока не разговариваю, а Гермионе квиддич неинтересен и вообще она считает его варварским видом спорта. Так что остаются мои друзья, месье Лунатик и месье Бродяга, — улыбнулся я. Луни и Бродяга вернули мне улыбки.
— Постой, Гарри, остался подарок от нас, — сказал Сириус. Ремус почему–то грустно вздохнул и встал с места, как и Сириус. Я последовал за ними, предвкушая то, что могли бы подарить безбашенные мародёры.
А перед домом…
— Вот, Сохатый! Только для тебя, владей! — гордо сказал Сириус, когда я заметил перевязанный алой ленточкой мотоцикл.
— Это же…
— Харлей. Зачарованный на полёт, как метла. Ещё на невидимость, защиту от ветра, обогрев. Ремус помог мне, наложив чары, так что это подарок от нас, — Сириус подтолкнул меня, а Ремус, выудив из кармана ключи, с сомнением во взгляде, протянул мне.
— Сириус, это… — я не знал, что сказать в благодарность за такой подарок, но Бродяга остановил меня:
— Не надо слов, Сохатый. Садись, погнали, полетаем, — сказал он и пошёл к своему мотоциклу.
Я, честно говоря, никогда не управлял мотоциклом. И никаким другим транспортным средством тоже, но тут пришлось заняться непривычным для меня делом — оседлать большого, чёрного «стального коня» и вставить ключи. Мотоцикл послушно завёлся, и Сириус тоже завёл свой. Примерно зная, где тут газ и тормоз, я повернул ручку газа, включая передачу. Мотоцикл тут же рванул, но я был приклеен к сиденью. Похоже, не обошлось без магии. Под неодобрительное ворчание Ремуса, мы с Сириусом поехали по улице.
А вот летал мотоцикл прекрасно. В отличие от метлы, на нём было комфортно, да и принцип управления тот же.
Тут я быстро обошёл Сириуса, сделав в воздухе несколько крутых разворотов. Перекрикивая расстояние, бродяга сообщил мне:
— Эй, Сохатый, не гони так. Я тебе не ловец, что бы выписывать такие кренделя.
Я улыбнулся. Да, точно не ловец. Зато выглядит потрясающе, да и заклинание невидимости очень кстати.
Я, поглядев на Сириуса, решил воспользоваться новым транспортным средством и кое–куда слетать. А именно — к Гермионе! А что, вот будет потеха. Если только она дома… Но раз адрес дала…
— Сириус, давай за мной, — сказал я и двинул в направлении района, где располагался дом Гермионы. К счастью, мы не заблудились, так как за последнее время я кое–как научился ориентироваться в Лондоне.
Гермиона Джин Грейнджер сидела на заднем дворе своего дома и читала книгу по истории магии, нежась под лучами солнца в открытом купальнике. Она уже привыкла проводить лето либо в разъездах, либо дома, в компании своих многочисленных книг. Это лето не стало исключением, хоть и отличалось от предыдущего в лучшую сторону.
От размышлений о судьбе древних магов, её отвлёк шум мотоцикла. Подождав несколько секунд, думая, что сейчас байкер проедет и снова воцарится тишина, Гермиона не дождалась — шум всё усиливался и, к её удивлению, приближался к ней. Гермиона спешно вскочила и стала оглядывать окрестности, но байкера на заднем дворе не было. Зато шум приблизился почти вплотную и спустя секунду, знакомый голос, чертыхнувшись, поприветствовал её:
— О, привет, Гермиона. Позволь заметить, у тебя отличная фигура. — Грейнджер повернулась на голос, но застала расплывчатое пятно дезиллюминационных чар. Спустя секунду пятно превратилось в Гарри Поттера, и Гермиона смогла высказать ему всё, что о нём думает:
— Гарри, с каких это пор ты подглядываешь за мной? И вообще, — тут она смутилась, порозовев, — спасибо, — закончила она, вспомнив, что ей вроде как сделали комплимент.
— Да не за что.
— Гарри, а что это за… мотоцикл?
— Сириус? — спросил Гарри в воздух, но на том месте тут, же показался Блэк на своём байке. Он спланировал на газон, оставляя колею на зелёной траве и, заглушив двигатель, обратился к Гарри:
— О, вот куда ты намылился, развратник, — улыбнулся бродяга. Гарри, слезая с байка, ответил:
— Не в этом случае, кобель. Итак, Гермиона, я всё–таки решил навестить тебя, — повернулся к ней Поттер.
— О, я рада. У тебя же сегодня день рожденья? Как…
— Книга?
— Да.
— Замечательно. Я уверен, она мне понадобится для того что бы не завалить С. О.В. Видишь, какую красоту подарил мне Сириус? — кивнул Гарри на свой байк. Гермиона сделала вид, что он (байк) ей очень понравился, хотя к этой грохочущей машине она не испытывала такого пиетета, как четырнадцатилетний мальчишка — подросток.
— Гарри, да ты проходи, чего стоишь? — сказала спешно Грейнджер, поняв, что повисла пауза. И, уже обращаясь к Блэку:
— И вы, мистер Блэк.
— «Бродяга», если тебе не сложно, — улыбнулся Сириус. Гермионе такое обращение к старшему было неприятно, но она стерпела, проявив вежливость, — И вы, мистер Бродяга.
Гарри и Сириус прошли внутрь.
Сохатый тут же поинтересовался:
— Ты что, тут одна сидишь?
— Ну… родители на работе, — развела руками Гермиона, вздохнув про себя.
— Понятно… — задумчиво протянул бродяга, с интересом оглядывая магловское жилище. Впрочем, Гарри тоже не остался в стороне. Его взгляд зацепился за семейное фото на стене — Маленькая Гермиона, родители и…
Заметив, куда смотрит Гарри, у Гермионы перехватило дыхание, хотя повода для этого вроде, как и нет, но она постеснялась заговорить с ним по поводу Катрин… да и не её это было дело, как думала сама Гермиона, однако всё же, странные чувства поднялись в душе юной гриффиндорки, когда её лучший друг оказывает такое внимание её сестре. Гермиона никогда не распространялась в волшебном мире про свою семью и искренне считала, что это не должно касаться родителей и Кэтрин.
Гарри, отведя взгляд от фото своей первой девушки, заметил непривычное порозовение в щёчках Гермионы, и спросил её прямо:
— Тебя… что–то беспокоит?
Гермиона, не ожидавшая, что Гарри заговорит об этом, мысленно ругала его за то, что он не промолчал, сделав вид, что ничего не заметил. Но Гарри ждал ответа.
— Ну… нет, нет, конечно же, — Грейнджер прошла мимо, чуть не задев плечом Поттера, но Гарри, пользуясь тем, что Сириус ушёл без спроса куда–то на кухню, придержал подругу за локоток:
— Гермиона, я же вижу, что что–то не так. Ты… не могла бы мне рассказать? Уверен, нам обоим станет легче.
— Гарри, — ещё больше покраснела Гермиона, бросив быстрый взгляд на ту фотографию, что так привлекла внимание юного мародёра.
— Знаю, — уверенно сказал он, — но что это меняет?
— Но ты…
— Понимаю. Не понимаю лишь того, почему ты так волнуешься, когда думаешь, как я и Кэт…
Гермиона, услышав заветные слова, ещё больше покраснела и отвернулась, а Поттер, тяжело вздохнув, начал говорить:
— Надеюсь, это просто волнение за сестру, но если тебя что–то гнетёт, то думаю мне надо сказать что… ни я, ни она не пожалели о том, что мы познакомились. Думаю, я теперь знаю, какое воспоминание выберу для Патронуса, — сказал Поттер тихо, и отпустил локоть Гермионы. Она ещё немного постояла и повернулась, что бы сказать:
— Гарри, я так… мало рассказывала родным про магию. Кэт даже не знает, что я учусь на волшебницу, а родители не балуют нас вниманием. Просто… узнать, что твой друг и твоя сестра были вместе, а при этом я…
— Ты чувствуешь себя ущемлённой? — удивился Поттер, поняв, что на душе у Гермионы. Та покраснела как переспелый томат, но нашла в себе смелость кивнуть.
— Гермиона… — с сожалением сказал Гарри, — Я не думаю, что такая умная и красивая девушка как ты должна стесняться того, что пока не нашла своего принца. Уверен, скоро за тобой парни будут в очередь выстраиваться. Просто… это будет в своё время, не так что бы сразу. Жаль, что мы никак не подходим друг другу… — повесил голову Поттер, заставив Гермиону ещё больше волноваться.
— Гарри… ты, что ты такое говоришь…
— Нет, я прав. Ты умна и красива, но твой характер несовместим с моим. Я бы даже мог захотеть немного… помочь, но не хочу терять хорошего друга ради одной жалкой ночи, — ещё более пригорюнился Поттер, а Гермиона, поняв, на что намекнул Гарри, совсем воспылала, так, что Гарри даже забеспокоился за здоровье подруги.
Тут неловкую сценку прервал Сириус, который к шоку Гарри и Гермионы, стоял неподалёку и смотрел на них. Бродяга улыбнулся от уха до уха и хлопнул несколько раз в ладоши, изображая овации,
— Сохатый, я рад, что ты понимаешь в чем разница между другом и… Ну, ты понял, — улыбнулся он. Тут настал черёд Гарри краснеть, а Гермиона вспылила:
