— Вы первым, мистер Поттер, — с тонкой усмешкой сказал он. — В конце концов, это ваша проблема, а я всего лишь помощник.
Декан назвал себя помощником студента! Это было неслыханно, но Гарри об этом уже не думал. Впереди была горгулья, которую нужно было победить. А ещё было то, чего так не хватало: тепло ладони и молчаливая поддержка. Мальчик зашагал вперёд, утягивая за собой профессора Снейпа. Берегись, чудище, он не один! Он с зайчиком и профессором!
Горгулья приближалась. Вот уже стали видны её когти, ощеренная пасть. Гарри сделал последние шаги и остановился перед своим страхом. Он рассматривал статую несколько минут, а профессор любезно светил ему Люмосом. Потом Гарри осторожно выпустил его руку и подошёл к горгулье ещё ближе, обошёл со всех сторон и наконец, набравшись храбрости, сунул руку ей в пасть, ощупал и вдруг, поражённый, воскликнул:
— Ой, а зубов-то нету!
То ли зубов у неё никогда не было из экономии труда мастера, изваявшего её, то ли их выломали ученики, но горгулья не смогла бы его съесть, даже если бы очень старалась! Мальчик представил, как горгулья пытается разжевать его беззубыми челюстями, давится и выплёвывает, и развеселился.
— Хи-хи! Ха-ха-ха! — заливался Гарри, размахивая зайцем, а в конце концов забрался горгулье на спину и издал победный клич. Профессор смотрел на него, и Гарри казалось, что он улыбается. Хотя в дрожащем свете Люмоса могло и показаться.
— Ну, Поттер, довольны? — спросил декан.
— Доволен, сэр, спасибо за помощь! — ответил Гарри, воображая себя полководцем, которому на выручку пришла союзная армия. Он спрыгнул на пол, отряхнулся.
— Тогда марш на ужин, — велел профессор Снейп нарочито строго, хотя Гарри теперь различал, когда он сердится по-настоящему, а когда притворяется, как вот сейчас. Он чувствовал себя самым счастливым мальчиком на свете. Ему хотят помочь, он победил страшную горгулью, а ещё у него есть друзья и есть щенячьи глазки, которые отлично действуют на врагах. Да такое не снилось ни Дадли, ни Драко!
Гарри явился на ужин, держась подобно наследному принцу, и направился к гриффиндорскому столу.
— Ты позволишь, Гермиона? — вежливо спросил он и сел рядом, когда девочка подвинулась.
— Знаешь, — сказал Гарри, видя, что Гермиона всё же обижена и подавлена. — Я понял, что был неправ.
— А ещё что ты понял? — сварливо спросила та.
— Что ты хочешь помочь, — ответил мальчик без запинки. — И что ты на самом деле настоящий друг.
— Я рада, — надменно ответила Гермиона. — Рада, что ты это понял, Гарри Джеймс Поттер! Хотя в следующий раз я оставлю тебя на растерзание твоим старостам, они в этом смысле как бульдоги...
Гарри захихикал.
— Мир? — спросил он.
— Мир, — важно кивнула Гермиона. — А теперь передай, пожалуйста, джем.
На следующий день Гарри задержался после Травологии и подошёл к профессору Стебль, следя за тем, чтобы рядом больше никого не было.
— Профессор, — тихо сказал он. — У меня к вам деле... деликатный вопрос!
— Какой же? — удивилась добродушная хаффлпаффка.
— Я хочу подарить девочке цветок! — таинственным шёпотом поведал ей Гарри. — Такой, чтобы ей понравился. Какой-нибудь необыкновенный...
Профессор Стебль искренне засмеялась и похлопала мальчика по плечу.
— Что же, мистер Поттер, я постараюсь вам помочь! — заговорщически подмигнув, сказала она. — Зайдите ко мне завтра в обед!
Назавтра в обед можно было видеть, как, внимательно глядя под ноги, мальчик идёт от теплиц, неся в руках большой горшок, в котором покачивается тонкий стебелёк с единственным бутоном.
— Вот наш герой, раздобыв колдовское растенье...
— К Грейнджер идёт, по пути не споткнуться стараясь!
Горшок подлетел вверх, и Гарри выпустил его из рук.
— Ой, — сказал он, глядя на близнецов, которые держали цветок и его рассматривали. — А откуда вы знаете, что я к Гермионе?
— Ну, вряд ли ты решил вручить это Малфою! — сказал близнец, который стоял слева.
— Или, может, Снейпу? — хихикнул второй.
Тут Гарри в голову пришла дельная, как он решил, мысль.
— Кстати, а вы не знаете, когда у профессора день рождения? — спросил он и тут же об этом пожалел, потому что Фред и Джордж едва не уронили горшок.
— Ты что, серьёзно?! — хором спросили они и переглянулись. — Ладно, девятого января. Мы видели, когда Филч заставил нас перебирать старые карточки с записями об отработках. Но мы говорим это только потому, что хочется посмотреть на его физиономию, когда ты вручишь ему подарок!
— А что про Квиррелла слышно? — вспомнил Гарри, поспевая за близнецами, которые понесли горшок в дверям Большого зала.
— Всё то же, крутится у кабинета, — тихо сказал ему один, в то время как второй осторожно заглядывал в дверь.
— Она там! — прошептал он. Уизли вручили Гарри его цветок и подтолкнули в спину.
Была как раз середина обеда. Все опаздывающие уже подтянулись, а те, кто пришёл раньше, ещё не поели, поэтому за тем, как Гарри с горшком шествуют от дверей к гриффиндорскому столу, наблюдал в буквальном смысле весь Хогвартс. Однако Гарри ничего не замечал, потому что у него, к несчастью, развязались шнурки. Он смотрел то под ноги, то на сидящую в середине стола Гермиону, которая ни на что не обращала внимания, потому что читала какую-то толстую книгу. Кто-то из учеников даже привстал, чтобы было лучше видеть, что происходит. Гарри как раз прошёл мимо Флинта, который зачем-то направил на его ноги палочку. Однако заклинаний прилетело сразу два, и шнурки на новых ботинках Гарри завязались морским узлом. Оказывается, напротив Маркуса за гриффиндорским столом сидел Оливер Вуд. Когда мальчик пронёс свой подарок мимо, старосты подняли глаза друг на друга и одновременно покраснели.
Гермиона, которая увлечённо читала Историю Хогвартса, даже вздрогнула, когда перед ней с громким стуком опустился большущий горшок. Девочка подняла глаза и оглядела глиняные бока, потом — тонкий стебелёк с бутоном и остановила взгляд на лице Гарри.
— Это тебе, — во всеуслышание сказал мальчик и на всякий случай сделал щенячьи глазки. — Мой подарок. Называется «лжепапоротник метаморфный», отражает эмоции людей вокруг него, используется в зелье Феликс Фелицис...
— Поттер — идиот, — высокомерно протянул Малфой, чтобы все слышали. — Дарить девушке цветок в горшке — это ужасающе некомильфо!
— Гарри! — ахнула Гермиона, позабыв о том, что на неё смотрят. — Он такой хорошенький!
С этими словами она вскочила, крепко обняла друга и чмокнула в щёку. Девочки младших курсов синхронно вздохнули, некоторые позеленели от зависти. Поцеловать мальчика — это было так по-взрослому!
Гарри покраснел и уставился на свои шнурки, завязанные морским узлом.
— Я рад, что тебе понравилось, — смущённо пробормотал он, решив не говорить гриффиндорке, что всё ещё чувствовал себя виноватым и решил так подкрепить свои извинения.
Они сели обедать рядом, как обычно. Гарри осторожно посмотрел на преподавательский стол и обнаружил, что профессор Дамблдор улыбается и сверкает голубыми глазами, профессор МакГонагалл смотрит как на диковину, но не понять, на цветок или на самого Гарри, а потом наклоняется к профессору Снейпу и что-то говорит ему на ухо, а тот молча кивает, после чего взгляд гриффиндорского декана становится совсем расфокусированным.
Но Гарри решил, что не будет беспокоиться. Мало ли кто что кому сказал? Гермиона рядом просто сияла от счастья, и ему хотелось улыбаться тоже, глядя на неё.
Вдруг сокурсница Гермионы ойкнула и показала куда-то наверх. Гарри тоже поднял голову и обнаружил, что на высоком стебельке лжепапоротника покачивается большой шарообразный цветок, излучающий мягкое золотистое свечение.
— Подумаешь, — презрительно пробормотал Рон Уизли. — Цветок...
Гарри тут же вспомнил, как они с Роном повздорили в поезде, и решил, что цветок нужно держать подальше от него. Хорошо ещё, что мальчикам заказан путь в спальни девочек.
— Что?! Снейп? — воскликнул тогда младший Уизли. — Тебе серьёзно нравится Снейп? Да ты же станешь слизеринцем, если у тебя такие наклонности!
С этой минуты Гарри испытывал к нему стойкое неприятие.
Гермиона, как зачарованная, любовалась цветком, а после обеда всё те же близнецы под предлогом помощи ей снова схватили горшок и потащили в гостиную Гриффиндора. Гарри проводил Гермиону до портрета дамы в розовом и остался подождать, пока подруга возьмёт учебники. В это время Фред и Джордж с довольным выражением появились из гостиной.
— Там, на камине, вздымается чудо-растенье, — сказал один из близнецов.
— И говорит о любви твоей к Грейнджер, о Гарри! — добавил второй, умирая со смеху.
— И ничего не любви, — обиделся мальчик. — Просто Гермиона хорошая.
— Конечно, хорошая, — подтвердили близнецы и неожиданно заключили его в двойное кольцо рук. Гарри смущённо пискнул, слабо вырываясь, но ему было приятно. Как он мог раньше думать, что, когда к нему прикасаются, это значит, что сейчас будет больно?
