Но медленно, день ото дня, теряя людей, землю и веру в победу, Хайгарден проигрывал.
Хоть я и не являюсь мастером осадного дела, но в моем распоряжении всегда была богатая фантазия и ресурсы многократно превышающие обороняющихся.
Разделить армию на два отряда и атаковать и днем и ночью, постоянно устраивая настоящие и ложные штурмы, не давая просторцам нормально спать? Легко.
Накидать землю, оставшуюся от тоннеля, и построить на ней башню, получив огневую точку превышающую высотой стену? Не вопрос.
С помощью подкупа и шантажа захваченными в одной из ближайших деревень родителями заставить одного из слуг пробраться на кухню и подсыпать яд в чан с солдатской едой? Пришлось повозится со связью, но крысы живут везде, даже в Высоких Садах.
Тайно испортить тетивы для скорпионов пропитав их водой или впустив на склад крыс? Больше вопрос времени и денег, чем каких-то хитростей.
— В общем как говорил Хан великий словно Океан, осел, нагруженный золотом, возьмет любой город. Это сработало с Ночной Песнью, сработало и с Хайгарденом. — Усмехнулся я, делая еще один глоток отдающего мятой и мелиссой отвара.
Самое веселое за время осады моей главной проблемой был отнюдь Хайгарден и оборонявший его Уиллас Тирелл, который, не смотря на свою славу хромого калеки и любителя разводить птиц и лошадей, оказался очень неплохим военачальником. Ни одна моя уловка или подлянка, не смотря на все мои старания, не срабатывала на нем больше двух раз, заставляя меня каждый день придумывать что-то новое и вдалбливать свою идею ничего не понимающим рыцарям и лордам. Именно с ними и была связана главная проблема.
Те с упорством, достойных самых тупых и твердолобых баранов, доказывали мне, что я воюю неправильно и вместо тщательной подготовки, диверсий, подавляющего обстрела лучников и обстрела стен перед штурмом, нужно идти в атаку на стены «голой» грудью, демонстрируя всем силу и мощь дорнийцев, одновременно соблюдая рыцарскую честь.
У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда я последнее услышал. Дорнийцы, среди которых первых людей и ройнаров гораздо больше чем андалов и которые известны как отравители, прелюбодейцы и сибариты, соблюдают рыцарскую честь??? Первое время мне казалось что меня разыгрывают. Или очень неприятно шутят на какую-то неизвестную мне тему. Но стоило присмотреться к большинству присутствовавших в тот день в главном шатре лордам и рыцарям, как все становилось на свои места.
Как уже говорилось, уйдя в сторону Горького моста или Староместа, командующие забрали с собой самые организованные и сработанные части, ведь они, как и все в Вестеросе, не верили, что я смогу взять Хайгарден. Так что пять с половиной оставленных мне тысяч состояли из копий и боевого ополчения мелких лордов и рыцарей, в подчинении которых было максимум сто-сто пятьдесят человек. Сплотить всю эту ораву мне кое-как удалось (зачастую простым видом нескольких сотен мечников со скалящимися рядом варгами), но так уж получилось что большинство из них были младше тридцати.
Дорн уникальный регион. Здесь царит свой, отличный от всего остального мира, колорит. Отравления, интриги, измены, медовые ловушки и многое-многое другое были неизменной частью быта самого южного королевства. Сделать подлость ближнему своему было здесь в порядке вещей. Меня и мою семьи это не сильно коснулось — первое время никто не обращал на торгаша сидящего на пустыре в горах, а когда опомнились я уже обладал протекцией Мартеллов, репутацией Кровавого Шакала и достаточным влиянием чтобы раздавить надоедающую мелочь.
Но вернемся к лордам и рыцарям в моем войске. За столетия истории Дорна в нем сформировалась этакая «традиция» — не вмешивать во «взрослые» игры молодняк, давая им насладится таким манящим и притягательным духом рыцарства и благородства.
И вот сейчас, по стечению обстоятельств, у меня в лагере все командиры оказались лордами либо младше тридцати, либо наследниками, посланными их заботливыми родителями набираться опыта на войне. Играя на струнах моих нервов. Пришлось действовать методом старого дона Аль Капоне — добрым словом и закованным в сталь кулаком можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. Правда в моем случае это была большая часть награбленного с окружающих Хайгарден земель и несколько дуэлей, закончившихся несколькими сломанными руками, ногами и ребрами. Все же несмотря на старую рану я все еще оставался неплохим бойцом, не чета молодым и неопытным наследникам.
«Кстати, на счет награбленного» — Устало подумал я, посмотрев на три больших сундука, до верху наполненных золотыми, серебряными и большими медными монетами. Почти полторы тысячи золотых драконов. Очень большие деньги для какого-нибудь лорда или торговца (про крестьян даже говорить не нужно), но если знать, что это вся моя добыча с разграбленных земель от Сидрхолла до Старого дуба становилось грустно.
Эта война велась исключительно за счет просторцев. В отличии от Дорна и остальных, расположенных севернее королевств, бывшее Королевство Лугов и Полей всегда было богатым. Тот же Запад, несмотря на все золото Ланнистеров, никогда не мог назвать себя богатейшим королевством по причине многочисленных падений, неурожаев и истощений шахт, множество раз происходивших на его землях.
Земли Простора не зря называют землей обетованной. Долгие, порой длящиеся годами, зимы их почти не касались, давая землепашцам беспрерывно собирать урожай несколько раз подряд. Но даже среди них Хайгарден был жемчужиной, которую не мог превзойти ни Старомест с его купцами и богатствами, ни Рогов Холм с его воинами и шахтами, ни Арбор со своими кораблями и виноградниками. Все дело было в очень старом благословлении, наложенном на эти земли еще Гартом Зеленоруким.
Вечное плодородие.
Неистощимая земля, на протяжении тысячелетий дающая хозяевам Высокого Сада беспрерывный поток урожая. Местные хлебопашцы даже не знали о понятии двуполья, трехполья или севооборота. Зачем? Когда твоя земля каждый год дает стабильный урожай, а мейстеры раз в пол века создают новый, более плодородный вид пшеницы или другого растения, человеку надо делать только одно — сажать, собирать и пожинать, то что дают ему Семеро.
Именно поэтому Гарденеры, а после них Тиреллы, никогда не нуждались в деньгах и воинах. Ведь когда у тебя есть почти бесконечный и беспрерывный запас самого главного и ограниченного для человека ресурса — еды, легко стоять во главе сильнейшего королевства.
И сейчас эти земли начисто разоряются моими солдатами, забирающими все зерно, скот и золото, сжигающими посевы и забирающие с собой несколько девушек посмазливей.
Жестоко?
Нет. Далеко нет.
Мои люди, которым дисциплину вбивали сами Безупречные, хотя бы оставляли за собой целые дома, не изнасилованных женщин и живых мужей и детей. То, что крестьяне выживут, я не сомневался — у простого народа всегда было много бытовой хитрости и неприкосновенны запас зерна был даже у крестьян Тиреллов, слышавших о «неурожаях» только из баек путешественников. А вот то что сотворили другие дорнийцы в первые дни осады, когда я позволил им самим добыть провиант…
Когда я и мои пятьдесят телохранителей прискакали к остаткам деревни, дым от которой был виден даже из Хайгардена, у меня едва не случился приступ бешенства. Сожжённые дома, изнасилованные трупы женщин, гора отрубленных голов мужчин и стариков. И дети. Насилуемые в открытую дети, которых использовали вместо «сломавшихся» женщин.
Это просто не описать словами. Тот вид, те страдания написанные на их лицах, те запахи, та смесь крови и грязи, в которую превратилась земля… Все это набатом ударило в мою голову, вынудив отдать приказ, о котором я ни капельки ни жалею.
Убить их всех.
В тот день я сильно поссорился с остальными лордами и рыцарями. Едва не дошло до поножовщины. Но в конце концов было заключено соглашение — войска мелких аристократов штурмуют город, зарабатывая себе славу и баллы в отношениях с Мартеллами, а мои занимаются мародерством в окрестных землях, отдавая им 80% добычи. Остались довольны все — лорды тем, что получили лучшие места в битве и «прогнули» самого знаменосца-торгаша, а я тем, что получил отправлять на стены самых «понравившихся» мне лордов дорнийцев и уберегал свои войска от лишних битв.
