Которые, к сожалению, все равно произошли. Неделю назад, когда мои люди разорили последние деревни на равнинах и вышли к морю, они встретили железнорожденных.
Если говорить о стороне, которая получила больше всего выгоды от творившегося в Вестеросе бедлама, то это был род Грейджоев. Узнав о слабости Запада, незащищенности Севера, а после и уходе из Простора большей части войск, Бейлон совершил тот же ход, что и десять лет назад. Объявил себя королем Железных островов. После этого всем капитанам на островах была отдана команда фас, с фразой — грабьте кого хотите! Любого жителя зелёных земель!
По словам Родрика Харлоу, с чьим домом я уже давно поддерживал хорошие торговые отношения, многим капитанам даже этих слов не нужно было. Сотни ладей стали терроризировать все западное побережье Семи Королевств, игнорируя, чьи земли они грабят и не обращая внимания даже на угрозы Тайвина Ланнистера, сильно потерявшего в своем авторитете после стольких поражений Молодому Волку. Некоторые из них даже умудрялись брать в засады мои флоты и атаковать их. Естественно без результатов — слишком велика была разница в огневой мощи, размерах и водоизмещении. Железнорожденные даже не смогли подобраться к каравану, прежде чем их расстреляли гарпунами и керамическими снарядами, начиненными нефтью. Судя по присланным отчетам горели они знатно.
Но все это было лишь прикрытием для главного удара Грейджоев. Железный флот, разделявших с моим третье место по числу кораблей копил силы и готовился наносить точечные и болезненные удары. Первый такой произошел полтора месяца назад — северяне лишись Кремневого пальца, единственного замка на мысе Кракена и самого южного города Севера. Вторым ударом стал неожиданный захват двух из четырех Щитовых островов — Серого и Дубового. Остальные два смогли отразить нападение и до сих пор находятся в осаде. Ну и последний, на сегодняшний день, удар был совершен на Западе, из-за чего сообщил мне об этом не Харлоу, а старший брат, окончательно «выгнавший» северян с земель львов и сейчас укрепляющий оборону Золотого Зуба.
Железный флот, во главе с Виктарионом, атаковал и захватил Кайс, вернув себе свою самую старую заставу на материке.
Нельзя сказать, что западные лорды проворонили нападение. Нет, просто во время всех остальных войн железнорожденные в первую очередь атаковали Светлый остров или Гибельную крепость, служившие первыми рубежами обороны против налетчиков.
Захват Кайса, сам по себе, ничего Бейлону не давал — у города были не самые лучшие стены, и оборонять его было достаточно тяжело. Слабоумие это, отвага или какой-то хитрый план неизвестно, но, так или иначе, сейчас железнорожденные самая крупная сила в Закатном море.
И несколько моих отрядов столкнулись с вольными капитанами, которые настолько обнаглели, что разбили лагеря на месте впадения Мандера в океан и оттуда совершали набеги на близлежащие деревни. Вылилось это в короткие стычки, где хоть и одетые с ног до головы в железо островитяне мгновенно были вырезаны моими людьми. Причина проста: отсутствие дисциплины, нормальных лучников, страх перед «огромными четвероногими тварями» и самое главное — отвратное качество стали.
Если броню и оружие моих людей производили на мануфактурах, по одинарному и сверхтехнологичному для местного времени рецепту, то тот шлак в который были одеты налетчики Железных островов делали едва ли не на коленке в самых примитивных кузницах.
«Приятно знать, что созданная тобой армия на голову превосходит остальных» — Подумал я, пребывая в прекрасном расположении духа. Хайгарден был почти взят — сегодня-завтра будет взята третья стена, а донжон, если осуществить парочку моих задумок, падет также быстро. Фаулер разграбил почти все земли Хайтауэров, не тронув лишь самые большие и укрепленные замки на подобии Медовой Рощи, Нагорья и Бандаллона. А Оберин хорошенько укрепился в Горьком Мосту и уже полмесяца держит на месте армию Тарли, которая даже после нескольких попыток штурма, не смогла переправится на другой берег.
— Я ожидал большего от Рендила. — Усмехнулся я, сделав большой глоток отвара и с удовольствием откинувшись на спинку кресла.
Это была одна из самых моих больших ошибок…
— Милорд! Все пропало! — Ворвался ко мне в палатку красный вихрь, мгновенно остановившейся из-за трех приставленных к шее клинков.
— Стоять! Убрать мечи! — Рявкнул я, узнав в вихре одного из послов в армии Оберина, которых оставил там на случай непредвиденных обстоятельств. И количество старой крови на его одежде мне очень сильно не понравилось… — Что случилось? Говори! Быстро!
— Принц Оберин разбит! — Прокричал он три слова, заставившие мое сердце мгновенно упасть в пятки. — Все наши войска разгромлены! Кровавый Охотник переходит реку!
— Как это произошло?! — Не сдерживая голос, спросил я, подняв гонца за грудки и подняв на полом на треть метра. Сердце бешено стучало, набатом отдаваясь в голове.
— Киван Ланнистер! — Прокричал покрасневший парень, чей воротник врезался к нему в шею и не давал нормально дышать. — Он с пятью тысячами зашел к принцу Оберину в тыл! Он ударил принца в спину во время очередной атаки Кровавого Охотника! Они зажали его с двух сторон! Это было два дня назад!
Услышав о поражении нашей главной армии, я быстро в уме досчитал до десяти и отпустил ни в чем неповинного гонца. Даже наоборот — судя по его словам, он за два дня преодолел почти четыреста километров, что, по сути, являлось невероятным подвигом. Во-первых, езда на коне галопом то еще удовольствие, требующее немалой выносливости и силы воли. Даже по его сморщенному лицу видно, во что за эти дни превратилась его пятая точка. А во-вторых даже признанные самыми выносливыми дорнийцские жеребцы, способные быстро преодолевать немалые расстояния, после ста миль загонятся и откинут копыта. А это значит что он во враждебном Просторе где-то умудрился найти сменного коня и на нем доскакать до нас.
— Накормите, напоите и переоденьте его. — Сказал я заглянувшему внутрь палатки слуге, показав пальцем на удивленно смотрящего на меня парня, которому едва можно было дать двадцать лет. — Давай сигнал к отступлению и отправь посыльных к остальным лордам и рыцарям. Чтобы через полчаса собрались в моей палатке. Если будут возмущаться, скажи что дела очень срочное. — Обратился я к своему вестовому, ответственному за передачу военных посланий моим сотникам и другим благородным.
Вскоре после окончания штурма я и недовольные лорды слушали беглый рассказ немного отдохнувшего и освежившегося посыльного, от которого уже не воняло полом и кровью.
А выходило следующее.
Оберин расслабился. Преступно расслабился. Да, он еще помнил мои слова о том что нужно быть осторожным с одноруким Тарли и внимательно следил за каждым его действием.
Но в остальных направлениях мой друг был слишком беспечным. Его войско укрепляло Горький мост только со стороны берега, совершенно забив на собственный тыл, а разъезды, роль которых была в патрулировании и раннем обнаружении врага, были заняты лишь грабежом мелких деревень и хутров, коих в округ не самого маленького города было в достатке.
Все это вылилось в то, что Киван Ланнистер, младший брат Старого льва, взяв свои две тысячи и посадив их на лошадей, двинулся на юг. Тайно преодолев холмы Ключей, он забрал гарнизоны из замка Сарвиков, Кордвейнеров и Кидвелов (черт знает как он заставил кастелянов оставить их земли без присмотра) и ударил в спину Оберину. И хоть две-пятых его «войска» являлась простыми крестьянами, согнанными с полей, для разгрома нашей главной армии этого хватило.
После рассказа несколько лордов из присутствующих в палатке даже засомневались в словах посланца, решив, что тот совсем лишился разума, но мой добрый и располагающий взгляд сразу заставил их заткнуться. Хотя я сам понимал их сомнения — Киван Ланнистер был больше известен как «Тень Великого льва». Всю жизнь он был лишь придатком к своему старшему брату, являясь полностью ведомым и ни разу не проявив инициативу.
