Но мы недооценили бесчестность дорнийцев.
Шум, раздававшийся в лагере пустынников, был всего лишь приманкой, созданный маркитантками, торгашами-коробейниками и проститутками. Отправленные три сотни гвардейцев почти мгновенно расстреляли и перерезали сидевшие в засаде воины Темперов. В ту ночь я своими глазами видел как лорд Уиллас до крови сжимает свои кулаки, смотря на пирующих и вопящих оскорбления в нашу сторону дорнийцев.
Так продолжалось целую ночь, пока с первыми лучами солнца из главного лагеря не вышли свежие и отдохнувшие враги и не пошли на штурм первой стены.
Его мы отразили, потеряв в процессе немало людей — дорнийцы давили сильно, несколько раз прорываясь за стены и подходя к воротам, но наши страдания только начинались.
Отравление еды в казармах, из-за чего за раз отправилось к Семерым семь сотен человек.
Вспыхнувший, словно солома, Великий лабиринт, которые дорнийцы пропитали какой-то чёрной и вязкой гадостью.
Неожиданно появившийся декаду назад во втором кольце стен проход, из которого повалили одетые в черные доспехи мечники и отправили на тот свет почти три сотни одетых лишь в исподнее ополченцев, прежде чем без потерь отступить и обвалить тоннель.
И все это сочеталось с постоянными штурмами, обстрелами, подлянками и другой гадостью, на которую оказался очень изобретателен вражеский командир.
Итог прост — два из трех колец стен взяты, треть защитников отправились к Неведомому, а ситуация в замке, лишившегося большей части своих запасов из-за подкупленных служек, чьи головы украшают копья над главными воротами, была близка к критической. Что уж говорить, если появились первые перебежчики, которое каждое утро и вечер орали как им хорошо у дорнийцев и что следует побыстрее сдаться, а не погибать напрасно за род бывших слуг.
— Тьфу… — Невольно сплюнул я. Как учил меня отец — самая ценная вещь в мире это человеческая и рыцарская честь. Без нее мы не более чем собаки, кормящиеся с чужой руки и грызущие тех, на кого эта рука укажет. И променять свою честь на дорнийскую кислятину и шлюх было невероятно мерзко для меня.
— Командир! — Отвлек меня от недолгих размышлений подбежавший задыхающийся ополченец и грубо схватил за плечо. Да как он смее… — Они затащили баллисту на стену! Скоро начнут стрелять!
— Что?! — В шоке заорал я и, быстро вытащив голову из-за амбразуры, взглянул на недавно потерянное кольцо стен. Там уже стоял небольшой онагр, который бывший крестьянин назвал не тем именем, в ложе которого клали камень, готовясь отправить его в нас. — Чем, **** вас Боги, занимались лучники?!
— Их отослали на соседнюю стену! — Крикнул ополченец, со страхом посмотрев сторону донжона. — Там все очень плохо… Дорнийцы почти прорвались через ворота!
Бабах…
Прилетевший в одну из амбразур камень, выпущенный каким-то удачливым сукиным сыном, заставил меня невольно вздрогнуть и подавить невольный приступ дрожи.
Мы проигрывали. Очень сильно проигрывали. Дорнийцы давили со всех сил, выпустив в бой элитных воинов и лучников самого Темпера. И единственной надеждой на то, что последняя стена не падет, было чудо. Божье чудо.
— Туду-туду!!!
— Туду!!!
— Туду-туду!!!
Неожиданно над замком загремели трубы и рога, играя простой и незамысловатый сигнал.
«Он дорнийский» — Подумал я, краем глаза выглянув за стену через тонкую трещину в парапете. Там, до этого шедшие ровными рядами воины с ростовыми щитами и лестницами, под прикрытием лучников, не дававших нам даже носу наружу высунуть, начали останавливаться и быстро переглядываться — «Что происходит?»
А происходила какая-то пеклова ерунда — не теряя строй, медленно и уверенно, дорнийцы начали отступать за вторую стену, не давая даже шанса послать пару стрел себе вслед. Хотя никто из нас этого даже не планировал — все были настолько шокированы, что просто молча смотрели на копошащийся лагерь пустынников, расположенный между второй и первой стеной, на месте сгоревшего лабиринта.
— Они уходят? — Неверующе спросил один из ополченцев, когда заметил как острые вершины палаток и шатров, принадлежащих лордам и рыцарям, а на восток начали уходить небольшие разъезды, очень похожие на разведку.
— Похоже на то. — Подтвердил его слова один из немногочисленных замковых гвардейцев, стоявших рядом.
— Но почему?
— А это важно?
— Верно.
— Хрен этих козо**** знает.
— Самое главное мы выстояли!
— Выстояли!
— Мы отбили осаду!
— Наваляли дорнийцам!
— Слава Семерым!
— Слава Семерым!
— Надеюсь они не вернутся… — Тихо прошептал я, потихоньку сползая по стене, на которую опирался. Этот месяц выпил из меня слишком много жизненных сил, так что сейчас я мечтал только об одном — о теплой кровати, горячей похлебке и спокойно сне. — Как только установится мир, найду себе жену. Эта жизнь слишком хрупка, чтобы оставаться в ней одному.
Тем же вечером дорнийская армия, изрядно уменьшившаяся за недели непрекращающейся битвы, сняла осаду и ушла на восток, в сторону Ночной Песни. Битва за Хайгарден была окончена.
***
Несколькими часами ранее. Середина одиннадцатого месяца 299 года от З.Э.
Главная палатка войск Дорна, территория между второй и первой стеной Хайгардена, Простор, Вестерос.
— Милорд, мы смогли поджечь западные ворота. Не пройдет и двух часов прежде чем несущий механизм и засов прогорят. — Докладывал мне молодой каменный дорниец, бывший одним из сотников моей армии. Именно он отвечал еще за пять сотен лучников, копейщиков и мечников, штурмующих самые слабые ворота третьей стены Хайгардена — Западные.
— Хорошо. — Кивнул я, делая небольшой глоток травяного отвара. Все же я был уже не молод и постоянный стресс на протяжении месяца не слишком хорошо сказывался на моем здоровье. — Готовьте таран и не дайте Тиреллам даже шанса его сломать.
«Хотя все это относительно» — Промелькнула у меня мысль, пока я, отперевшись головой на руку, смотрел вслед ушедшему на поле боя солдату. — «Если сравнивать с остальными лордами моего возраста, то у меня и вправду прекрасное здоровье. Хотя с Оберином не сравнить — по моему с годами он стал есть, пить и тра****** еще больше»
Осада Хайгардена шла с переменным успехом.
Сам по себе Высокий сад был не только одним из самых красивых и богатых замков Вестероса, но еще и самым укрепленным и устойчивым к длительным осадам. Ведь в отличии от того же Орлиного гнезда или Пайка, которые считались неприступными в основном за счет расположения и невозможности осаждать их большой армией, Хайгарден находился на широкой равнине, давая осаждающим по полной пользоваться своим численным перевесом.
Так что Гарт Зеленорукий и его потомки Гарденеры с приемниками Тиреллами прекрасно потрудились над тем, чтобы как можно больше усложнить жизнь дорнийцам, которые испокон веков нападали на Простор.
Высокие, десятиметровые внешние стены, с глубоким фундаментом из-за которых подкоп пришлось рыть почти две декады днем и ночью. Десятки круглых и квадратных башен, с установленными на ними скорпионами и баллистами. Бесконечные лабиринты, расположенные между первым и вторым кольцом стен, чтобы сжечь которые пяти подкупленным слугам Тиреллов пришлось неделю подрезать главные корни и пропитывать нефтью землю — повезло что трое из них были садовниками и на такое копошение никто не обратил внимания до первого штурма, стоившего Хайгардену первого кольца стен.
Владельцы замка сделали все возможное, чтобы атакующим жизнь медом не казалась.
Это я еще не упоминал про полную независимость замка от колодцев и других источников воды благодаря протекающему рядом небольшому притоку Мандера и невероятной преданности и мастерству домашней гвардии Тиреллов, которая, не смотря на ухудшающееся день ото дня положение и многочисленные посулы сдаться, потеряла от дезертирства всего два десятка человек. Невероятная преданность и верность достойная уважения.
