Горящий взгляд говорил лучше всяких слов.
Ремус задумался и коснулся палочкой виска:
*Две темные фигуры мечутся по громадному залу в вихре разноцветных проклятий...
*Счастливый зеленоглазый малыш врывается в кабинет, прерывая серьезный разговор двух мужчин, и плюхается на колени к суровому обладателю темно-багровых глаз: «Папа, папа у меня получилось, я сумел превратиться в Китайского дракона». На лице мужчины расцветает гордая улыбка, и он ласково ерошит темные волосы...
* — Здравствуй, папа, — тихо шепчет юноша, и знакомый мужчина резко поднимает голову от каких-то чертежей. Его глаза сияют, и он распахивает объятия.
— Я соскучился, малыш, — тихий шепот в мягкие черные с серебром пряди. — Как там Дурмстранг, выстоял?
И тихий счастливый смех.
* — Ты не пойдешь! — повелительный окрик. Красные глаза яростно сверкают.
И упрямый ответ:
— Это мой план. Я должен пойти.
И обреченность на лице мужчины, и тихое: «Будь осторожен» замирает в воздухе, а в глазах столько беспокойства, тревоги, нежности....
Ремус оборвал воспоминания. Больше показывать рискованно, а так... Ничего выдающего Темного Принца нет в этих мгновениях.
Он приглашающе махнул подростку рукой, предлагая погрузиться в воспоминания.
Дэниэл кидает на него встревоженный взгляд, но покорно опускает лицо в сосуд, в котором серебрятся нити прошлого.
Ремус залпом допил остывший чай, задумался на минуту, затем решительно встал, оставил на столе короткую записку: «Решил, что ты захочешь побыть один. Буду рад, если заглянешь еще как-нибудь. Твой несостоявшийся крестный», и отправился в совятню. Волк довольно заворчал внутри. У Тонкс не оставалось шансов ускользнуть.
Тонкс опоздала минут на двадцать. Ремус уже готов был сорваться с места и отправиться разыскивать ее, чтобы выполнить свою угрозу. Но при взгляде на ее тоненькую фигурку, затянутую в темно-синее платье, все слова повылетали из его головы. Он смог только восхищенно вздохнуть, коснуться ее пальчиков легким поцелуем и усадить ее за столик.
Ремус не любил такие места, хотя Люциус и вытаскивал его несколько раз в фешенебельные рестораны, но оборотень всегда предпочитал простор и свободу, но очаровательная девушка вполне смогла примерить его с обстановкой.
Тонкс смутилась под его горящим взглядом и спрятала пылающее лицо в бокале с вином. Ремус довольно улыбнулся, и начал осторожное наступление.
Постепенно Тонкс расслабилась, ее голос зазвучал непринужденнее, она все чаще смеялась...
— Слушай, а давай сбежим отсюда? — заговорщически прошептал ей на ухо мужчина.
Тонкс вскинула на него удивленный взгляд, но почти сразу же лицо ее озарилось улыбкой, и она кивнула. «Любопытно, что такого она увидела на его лице?», — подумал оборотень, помогая ей накинуть теплую, подбитую мехом мантию.
Он осторожно взял ее под руку, девушка снова покраснела, но руки не отняла. Волк внутри довольно заворчал, наслаждаясь маленькой победой.
Они медленно шли по заснеженному Лондону, перебрасываясь шутками и беззаботно болтая.
Взгляд оборотня упал на объявление музея, и он тут же принял решение.
Через полчаса он уже наблюдал за тем, как хрупкая девушка восторженно рассматривает лучшие образцы оружейного мастерства. Ремус ухитрялся перехватывать ее удивленно-заинтересованные взгляды и рассказывать интересные истории о привлекшем ее внимание оружии. В конце концов, здесь он был в своей стихии.
Они покинули музей только тогда, когда смотритель вежливо сообщил, что они закрываются. Смеясь, они выскочили на улицу, и Ремус, не удержавшись, закружил девушку над заснеженным тротуаром. Задорные искорки в ее глазах погасли, взгляд стал теплым и беззащитным.
Ремус с трудом освободился от притяжения ее взгляда и аппарировал их к дверям паба.
— Где мы? — полюбопытствовала Тонкс, высвобождаясь из его объятий.
— В одном месте, где часто собираются мои... м-м друзья, — ободряюще улыбнулся он и распахнул дверь.
Они вступили в шумный зал, в котором веселилась разношерстная компания. Ремус незаметно приложил палец к губам и покачал головой, пресекая любые попытки обратиться к нему по новому титулу. Оборотни понятливо сделали вид, что увлечены собственными делами.
Он прошествовал к стойке и усадил свою спутницу на высокий табурет. Тонкс изумленно оглядывалась. Видимо, такое место было ей в новинку.
Ремус наконец-то выудил из-за стойки свою любимицу, и разговоры в зале моментально стихли.
Ремус ласково перебрал струны гитары и пристально посмотрел на девушку.
— Сегодня вечером эта песня звучит в моем сердце, и зажгла ее ты, — он улыбнулся и начал играть.
Catch a star if you can
Wish for something special
Let it be me, my love is free
Sing a song to yourself
Think of someone listening
One melody, you're all for me.
Оборотни быстро подхватили ритм и захлопали в такт. Ремус пел, не отрывая взгляда от потрясенной девушки. В этой песни были все его чувства, все его надежды и страсть.
I'll write a symphony just for you and me
If you let me love you, I'll paint a masterpiece
Just for you to see
If you let me love you, let me love you
Are you ready, are you ready for love
Yes I am oh yeah
Are you, are you ready, are you ready for love
Yes I am oh yeah
Are you, are you ready, are you ready for love.
Тонкс смущенно опустила взгляд, но Ремус мягко коснулся пальцем ее подбородка, заставляя взглянуть ему в глаза.
You're the one like the sun
Shine your love around me
You'll always be the one for me.
— Я — оборотень, Тонкс. И абсолютно уверен в том, что ты — моя пара. — выдохнул он ей в губы и страстно поцеловал.
Оторвавшись от манящих губ, он протянул в абсолютной тишине последние слова песни:
Say the word and I'll be there
Loving you forever
Don't let me go
Justsayit'sso.
Тонкс растерянно моргала, и оборотень опустил взгляд.
— Я даю тебе неделю, слышишь? Если ты решишь, что мои чувства не взаимны... — он сжал в руках инструмент так, что дерево жалобно заскрипело, — постарайся больше не попадаться мне на глаза, — он нежно поцеловал ее в лоб и вложил в руку портал до Дырявого котла.
— Letus, — прошептал он, и девушка исчезла, но он успел заметить, как сверкнули ее глаза. Но он не хотел думать, какие чувства отразились в этом взгляде.
Он покачал головой и обернулся к замершим людям. Сейчас стоило подумать о своей стае.
Он обвел оборотней взглядом и медленно начал:
— Вы все знаете, что вчера произошло. Теперь я, Ремус Люпин, член Темного Круга, ваш новый вожак. Но я уважаю Фенрира и признаю его мудрость. Поэтому я ожидаю от вас надлежащего почтения к моей правой руке, — тихие шепотки быстро смолкли под его горящим взглядом. — И я подтверждаю вето на убийство невинных людей. Если вы не способны контролировать себя, принимайте Волчье противоядие, я достану столько, сколько нужно. Темный Принц одобряет это решение проблемы, — Ремус жестко усмехнулся. — Лорд Малфой планирует уровнять права не-людей и волшебников, не стоит создавать ему лишние трудности своей неосторожностью, — его глаза угрожающе сузились. — Теперь вы — моя стая, и я за вас отвечаю. Но это значит, что в обмен на свою помощь в любых вопросах я требую безоговорочного повиновения, — из его горла вырвался низкий рык. — А сейчас я хочу знать, кто повинен в смерти маггловской семьи.
Толпа заволновалась, и вперед выступили два парня лет 25-30 и с вызовом взглянули на него.
Ремус подошел к ним поближе и внезапно молниеносным движением сомкнул пальцы на их шеях. Оборотни напряглись, но не решились вырываться из захвата.
— Ну и что вы можете сказать в свое оправдание? Как вы оказалась возле маггловского поселка в день полной луны?
Брюнет побледнел, его взгляд был виноватым. Шатен постарался ответить спокойно, лишь ускорившийся пульс выдавал его.
— Это просто недоразумение..., — невозмутимо начал он.
— Недоразумение?! — в его голосе послышалось рычание. — Ты называешь недоразумением смерть трех беззащитных человек? Их гибель — на вашей совести, — эту фразу он практически выплюнул. — А ты назвал бы недоразумением такое происшествие, если бы на месте магглов была твоя семья? Если бы ты однажды вернулся домой и обнаружил их растерзанные тела?
Ремус прислушался к волку и по очереди заглянул в глаза обоим оборотням. Вожак на мгновение ощутил их и отступил, приняв решение. Практически в одно мгновение его пальцы трансформировались в звериные когти, и двое парней упали на деревянный пол, умывшись собственной кровью.
Шатен схватился за распоротое горло, но уже через несколько секунд его тело обмякло. Брюнет медленно встал на колени, на его лице кровоточила глубокая рана.
— Я надеюсь, что не пожалею о том, что сохранил тебе жизнь, — угрожающе протянул Ремус.— Твое раскаяние было искренним, думаю, ты усвоил урок. Как и вы все, — он обвел тяжелым взглядом оборотней, ответственность за которых легла на его плечи. Он стоял над бездыханным телом, истекающим кровью у его ног, липкая влага покрывала его руки, и это безумие казалось правильным!
«Вот и все, — подумал он. — Теперь я действительно чудовище».
