«А ну иди сюда, мальчишка! Что ты успел подслушать? Признавайся, гаденышь!» Грюм поймал меня за воротник и теперь тряс как тряпку, под одобрительные возгласы близнецов. Я пытался вырваться из его цепкой хватки и уже начинал хрипеть от нехватки воздуха. Наконец, мне удалось пнуть его локтем под дых. Грюм охнул, но не выпустил меня, лишь ослабил хватку.
«Ах ты, гнида!», - он впечатал меня физиономией в дверной косяк кухни. Хорошо хоть очки с меня уже давно слетели. Кровь хлынула из моего разбитого носа, заливая и меня, и стенку. Орден Феникса практически полным составам наблюдал, как сумасшедший Грюм расквасил мне физиономию, но никто не спешил вмешиваться.
«Аластор, прекрати немедленно!», - взревел Дамблдор.
«Он шпионил, Альбус, может Тот-Кого-Нельзя-Называть уже все о нас знает благодаря этому гаденышу!»
«Пусти, сука!» - наконец прохрипел я. Меня снова встряхнули.
«Заткнись, недомерок!»
«Аластор, будь добр, отпусти Гарри! Я сейчас во всем разберусь».
«Джеймс, держись, дружище, я тебе сейчас помогу!», - а это подал голос мой крестный.
«Петрификус Тоталус! Ремус, позаботься о своем друге!», - кажется, Дамблдор стал терять терпение.
Видя, как падает крестный, я заорал во весь голос, не смотря на удушье. Вот тогда в меня хлынула темная вязкая магия дома. Точнее я сам был этим домом. Я был пыльными коридорами, захламленными комнатами, ржавым и покосившемся флюгером на крыше, забытой бутылкой прокисшего вина в погребе. Я был перепуганным домовиком на чердаке и гиппогрифом обитающем в хозяйской спальне. Я был всем домом Блэков и перепуганным мальчишкой с разбитым носом. Как дом я чувствовал, что магия вместо того чтобы струиться и поддерживать меня, завихряется и отмирает. Как где-то глубоко в подземельях из последних сил защищает дом родовой камень семьи Блэк. Дом умирал и из последних сил тянулся к тому, кто может продлить ему жизнь. Моя кровь, щедро окропившая стену, послужила толчком к принятию меня как хозяина. Да, моя кровь сильно разбавлена, но все же меня опознали как Блэка. Теперь дом помогал мне и карал моих обидчиков.
Орден Феникса разлетелся как кегли. Дамблдора крутило и швыряло на стены, раздирая в клочья цветастый балахон. Джинни и Близнецы провалились сквозь исчезнувшие ступеньки куда-то в подвал. Молли орала как резанная из-за опрокинутого на нее котла с кипятком. На Тонкс напала мебель и гоняла по дому пинками. Грюма придавило к той стене, где пролилась моя кровь, так, что он не мог дышать. Видно было, как ломаются его кости, его стеклянный глаз выпал из глазницы и куда-то укатился. Остальные славные представители Ордена Феникса в ужасе сбились в кучу в коридоре возле входной двери, которую не могли открыть. Даже Люпин оставил своего друга валяться на полу. Снейп наблюдая за полетом Дамблдора, очень медленно отступал к остальным возле входной двери. Встретившись со мной взглядом, он резко остановился, став приятного нежно-зеленого цвета без всякой магии.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. С непривычки пропускать через себя такой поток магии было очень утомительно. Стребовав с меня обещание завершить обряд у родового камня и стать, наконец, полноправным хозяином, Магия дома отступила. Я же провалился во тьму забытья.
Стоит ли говорить, что на следующее утро я все благополучно забыл? Или точнее все запомнил не так. Оказалось, что я простил своих лучших друзей практически сразу, как вдоволь накричался и они как следует поизвинялись. Что я все время находился в компании Рона, Гермионы, Джинни, Фреда и Джорджа и, разумеется, нам ничего не удалось подслушать. А затем, когда собрание Ордена Феникса закончилось, были посиделки на кухне, где Сириус, не смотря на протесты мамаши Уизли, поделился необходимой мне информацией. Ничего такого, до чего бы я не мог додуматься сам, если бы по наивности своей меньше психовал, а больше думал. Даже, про якобы тайное оружие, за которым охотится Волдеморт. А вот сказка про то, почему все посвященные члены Ордена молчат о возрождении Волдеморта, была очень проникновенной. Все занимали очень важные посты, так необходимые для сбора сведений Ордену Феникса и не могли рисковать. Или же наоборот, были такой мелочью, что к их мнению никто бы не прислушался. Один святой Дамблдор страдал за всех. Его сместили с поста президента Международной конфедерации магов, и теперь он не Верховный чародей Визенгамота и все это потому, что он якобы во всеуслышание объявил о возрождении Волдеморта. Такая прочувствованная речь от Артура Уизли и Ремуса Люпина была напутствием мне нерадивому. Вот «великий человек» как страдает, то тебе ли жаловаться, и ты тоже поболей и пострадай во имя великой цели. Ты ведь такой молодец. Волдеморт только возродился, а ты уже поделился с окружающими информацией. На это Волдеморт не рассчитывал - значит, ты сорвал какие-то его планы. Так держать!
Не знаю, что там наплел Дамблдор, в отношении меня. Наверно про то, что Волдеморт все же смог пробраться в мое сознание и жаждет узнать все тайны «великого человека». Поэтому Дамблдор решил обезопасить всех и лишний раз не пересекаться с неправильным Героем. Молли Уизли занялась моей трудотерапией. Загружая все мое свободное время поручениями по уборке дома. Мне-то не привыкать, в представлении Уизлей, у Друслей я именно этим и занимался, так что квалификация у меня есть и жаловаться я не буду. Самое то для наказания. За мной постоянно присматривали. Я словно попал в «Нору», где у меня не было ни минуты покоя и возможности уединиться. Даже не успевая закрыться в туалете, в дверь стучали и требовали поторопиться, дескать, другим туда тоже надо. Но в «Норе» туалет был всего один, а в громадном доме Сириуса… Как ни странно, в рабочем состоянии, тоже всего один.
Ко мне относились очень настороженно, особенно по началу, словно ожидая, что я в следующую секунду превращусь в чудовище и пойду всех убивать. Но авторитет Дамблдора был непоколебим. Раз он сказал, что я «хороший мальчик», только нуждающийся в умелом руководстве, все хоть и кривили морды, побаиваясь меня, но выполняли «просьбу» старика. Меня, кажется, только не боялся Наземникус, мелкий вор и мошенник, собирающий сплетни для Ордена в Лютом Переулке среди сомнительных личностей, занимающихся таким же промыслом. Странный тип, но в чем-то самый честный из известных мне волшебников. Кто еще кроме Наземникуса так откровенно признается, что ворует и мошенничает?
Крестный тоже не поменял своего отношения ко мне, все так же периодически называя меня Джеймсом, был импульсивным и скорым на осуждение и похвалу. Периодически напивался и балансировал где-то на грани между весельем без повода и черной тоской. Переходя очень быстро из одного состояния в другое. Любил повспоминать былые дни и свою беззаботную юность на пару с Люпином, вызывая у своего крестника искренне восхищение от хитроумных проказ и проделок. Я с удовольствием слушал байки и не замечал натянутую улыбку Люпина и его неохотные комментарии.
Вот что откровенно мне было неприятно в поведении моего крестного, что он дал добро на разграбление своего дома. Я как хороший мальчик прекрасно помню предложение крестного забрать меня с собой, жить вместе под одной крышей и стать друг для друга семьей. Дом у Сириуса был, но он его откровенно ненавидел. Что не мешало ему предоставить убежище для Ордена Феникса и быть гостеприимным хозяином для целой толпы народа, но только не для своего крестника. Я не тешил себя иллюзиями, что меня этим летом собирались все же пригласить сюда. Если бы не нападение дементоров, я бы до самого Хогвартса так и провел лето в изоляции в доме Дурслей. Обидно было до слез.
У Сириуса, вообще, странные представления о семье и обязанностях крестного. Свою, уже покойную, семью он ненавидел и презирал всей душой. Даже смерть родственников не внесла изменений в его отношение. Были, правда, исключения в виде его любимой кузины Андромеды, матери Тонкс, изгнанной из семьи за скоропостижный брак с маглом. Или дяди Альфарда, который оставил Сириусу приличное завещание. Смотря на родовой гобелен благороднейшей и древнейшей семьи Блэк, и слушая гневную и обличительную болтовню Сириуса, мне было страшно. Я, конечно, отвечал крестному, кивал, задавал наводящие вопросы, но я видел то, в чем оказался слеп Сириус. Еще двадцать лет назад Блэков было много, не скажу как звезд на небе, но даже больше чем сейчас Уизли. А потом так сразу раз - и у семьи Блэк начался повальный мор. Как раз после того, как Сириуса отправили в Азкабан. Сумели выжить, не считая Сириуса, только его кузены, сменившие при замужестве фамилии. Что это, какое-то семейное проклятье или кто-то последовательно истреблял эту семью? Сириус же этого не замечал, просто поливал грязью своих родственников. Мне было очень интересно. Ответы на интригующие меня вопросы могли быть в библиотеке дома, вот только ходу мне туда самому не было.
