— Можем сделать перерыв, прогуляться, — Сиф понижает шепот до отметки критичного: — Даже у меня от них уже голова болит…
Сигюн вымученно улыбается, откидывает голову назад матери на плечо.
— Было бы прекрасно.
Свежий воздух немного развеивает мысли. Забирается в золотые локоны и пакостливо путает волоски. Сигюн с улыбкой поднимает голову к голубому небу. Выставленные выше головы пальцы касаются прямо кромки горячего светила. Кажется еще чуть-чуть — и можно обжечься. Но ее обжигает отнюдь не это. Ее мать произносит:
— Это что, Локи?
Сигюн подпрыгивает тут же на месте, с молниеносной скоростью стараясь уловить траекторию взгляда матери. Но ей достается только колыхание болотно-зеленого камзола за поворотом. Однако хватает и этого. И перед тем, как Сиф скажет: «Вернулся-таки, неужели!», — Сигюн уже бросается впрыть.
Она настигает Локи золотым вихрем, впечатываясь объятьями в широкую спину с его именем на губах.
Он вздрагивает от неожиданности. Быстро оглядывается по сторонам. Их счастье, что на горизонте дворцовых коридоров оказывается пусто. Локи быстро отцепляет племянницу от своей талии, ставя перед собой, и приглушенно шипит не без доли насмешки, но в то же время с недовольством:
— С ума сошла?!
— Прости. Я скучала, — Сигюн без тени сожаления растягивает губы в самой солнечной из своих солнечных улыбок и вновь прижимается к нему. Мускусный запах, приправленный травами от зелий, бьет по обонянию трепетной ностальгией.
Локи шепчет:
— О, боги… — и говорит: — Я тоже рад тебя видеть, — но вновь отстраняется, ухватившись за тонкие плечи. Выдерживает паузу и продолжает: — Но, милая, не сейчас.
Сигюн цепенеет и послушно кивает. Позволяет ему коротко поцеловать себя в висок, сказать «увидимся после того, как я завершу с твоим отцом все дела» и скрыться за аркой, ведущей в очередной коридор. Она судорожно выдыхает и подносит руку к губам. Чтобы уж совсем не по-царски в нервном волнении закусить ноготок. Потому что Локи все это время смотрит так, словно видит ее в первый раз.
***
Преднамеренно или нет — Локи лжет. До самого вечера они так и не виделись. Сигюн только почем зря взвинчивалась на служанок, сама не понимая, как дошла до того, что срывала на ком-то злость. Хотя, может, это не ложь. Ведь отца она тоже не видела. Но осознание этого совсем не делает ситуацию легче.
Его приглушенный баритон звучит прямо над головой, когда он общается с ее отцом, с матерью, с гостями, решившими прибыть в Гладсхейм на день раньше бала в ее честь. Чтобы почтить ее. Сигюн, дочь Тора. Царевну Асгарда. Которой хочется разреветься. А приходится улыбаться.
— Потанцуешь со мной? — робко спрашивает она, дотронувшись до его предплечья кончиками пальцев, когда вечер близится к завершению, ее нервы к истерике, а гости уже под хмельком.
Локи отстраненно кивает и нарочито официально выводит племянницу к череде редких кружащихся пар. В этот раз он словно специально игнорирует центр, прижимаясь к самому краю танцующих. Он молчит. Только смотрит на нее пристально тем же непонятным взглядом, с каким приехал из Ванахейма. Словно в первый раз изучая. И эта давящая атмосфера почти заставляет Сигюн заплакать. Она спрашивает тихо, сдавленным сухим шепотом:
— Я сделала что-то не то?
Локи прерывает танец вместо ответа и, ухватив ее за запястье, выводит из зала.
Он оставляет ее у дверей у переднюю своих покоев, делая несколько шагов вперед. Сигюн воровато упирается взглядом ему в спину. Складывает руки, сжимая ладошкой запястье, кожа которого все еще чувствует тепло изящных пальцев. Тепло, которое ее покинуло. Она открывает рот, но вместо очередного измученного волнения, лишь режет воздухом и так пересохшее горло.
Локи неожиданно разворачивается, широко раскинув руки. Прикусывает губу, рвущуюся перерасти в ухмылку. Но это не помогает. Ядовитый смех вкупе с широким оскалом выходит наружу. Локи громко хлопает в ладоши, делая шаг вперед, и Сигюн ежится, подавляя в себе желание отступить назад. Она не понимает… И это пугает. Локи пугает.
— Строить из себя святую невинность…
Он делает еще шаг вперед, и она таки шагает назад. Локи усмехается уголком губ.
— Целовать меня день ото дня… Дарить объятия день ото дня… — он делает шаг с каждой фразой, загоняя Сигюн к порогу. — Обманывать Бога Коварства день ото дня. Это впечатляет!
— Я не поним…
— Да неужели?!
Локи делает резкий выпад. Заставляет Сигюн подпрыгнуть на месте и больно стукнуться лопатками о золото двери. Не от страха, от неожиданности. Потому что за секунду до контрольного шага, принимает свою истинную личину.
— Что, скажешь, тебя это не пугает?!
Сигюн замирает с приоткрытыми губами на вдохе.
Никто никогда не описывал ей йотунов. Мамушки всегда говорили просто и доступно: йотуны большие, йотуны страшные, йотуны злобные, йотуны синие. Никто никогда не говорил, что их кожа покрыта узором из инея. Стягивающим (действительно, синюю) кожу, точно многовековые морщины. Делая привычный облик на пару сотен лет старше. Никто никогда не говорил ей, что глаза йотунов цвета крови. От кромки белка до радужки. Словно в них залегла передаваемая от первопредка к потомку жажда нескончаемого убийства. То, как выглядит Локи… Это не просто «что-то странное», как она пыталась себя убедить прежде. Это вовсе не привлекательно. Но это и не чересчур страшно. Это то, с чем она вполне может смириться.
Взгляд, с которым Сигюн жадно изучает его лицо… Без тени страха или отвращения. Но с толикой какого-то откровенно девичьего разочарования: что сказка, надуманная в голове, не сбылась. Локи едко посмеивается.
— Мне просто интересно…
Сигюн вздрагивает, точно очнувшись ото сна. Его слова, на удивление, больше не сочатся концентрированным ядом.
— …на что ты надеялась? На то, что это будет не так ужасно или что?
— Я никогда не думала, что это будет ужасно…
— Не удивительно, — Локи хмыкает. — Ты и твои розовые мечты. Даже не могу помыслить, чем ты тогда думала, когда в первый раз меня целовала. В тот же день, как узнала.
— Как ты?..
Так вот почему.
— Неважно.
Между ними залегает неловкая пауза. И Сигюн очень-очень хочется ее поскорее развеять. Она неуверенно поджимает губы и осторожно поднимает руку вверх. Ее останавливает властный строгий голос:
— Даже не думай!
— Но я!..
— Если не хочешь получить обморожение последней степени!
— О!.. — она стыдливо опускает голову. Как глупо. — Я просто думала, раз могу тебя касаться, когда ты…
— Выгляжу «нормально»?
— Я не это имела ввиду…
— Закрыли тему.
Локи избавляется от йотунской личины и проходит вглубь передней. Он не идет в левую комнату — в спальню. Не идет и в правую — подобие кабинета, на деле смесь лаборатории, библиотеки и оружейной. Он отстегивает плащ, небрежно откидывая его на спинку кресла у пылающего камина. Сколько Сигюн себя помнит, этот камин в гостиной не затухал ни разу. Точно его владельцу было все время холодно. Локи падает на софу, устало трет переносицу и интересуется:
— Так и будешь стоять у порога?
Сигюн нерешительно медленной поступью подходит к нему почти вплотную. Почти.
— Что, после встречи лицом к лицу стало страшно? — он горько усмехается.
— Не стало, — она уверенно мотает головой. — Просто… — она ловит его заинтересованный взгляд. — Мне, наверное… стоило сказать тебе сразу?
— Наверное, — хмыкает Локи.
— Как и тебе, в общем-то.
Он размыкает губы, но предпочитает промолчать. Сигюн впервые думает, что ему просто нечего сказать. Они оба осознают, что одинаково виноваты. В конце концов Локи издает тихий смешок. Как там говорила Фрейя? «Ты старше. И опытнее». Что ж… Он протягивает к ней руку, за которую Сигюн ухватывается, даже не думая. Сажает к себе на колени и мягко забирается пальцами в рыжее золото. Как же он скучал по этому ощущению. Но еще больше… Сигюн с улыбкой позволяет притянуть себя за подбородок к губам с вечной ухмылкой. Увлечь в долгожданный, томящий сознание обоих поцелуй. Главное — говорит себе Локи, когда рука сама собой ложится на девичью талию, — это не увлекаться. Главное — говорит себе Локи, когда маленькие шаловливые пальчики пробираются по его груди и шее к затылку, — это не увлекаться! Он чуть отстраняется от разомлевшей племянницы, коротко целуя в уголок губ. Жарко шепчет все на том же интимном расстоянии:
