— У меня для тебя кое-что есть.
Голубые глаза заинтригованно загораются у него перед носом. И Локи не может сдержать насмешку:
— Хотя это подарок на твой день рождения. А он только завтра…
— Локи! — по-детски канючит Сигюн.
Он с приглушенным смехом проводит рукой над ее коленями, материализуя внушительного размера коробку.
— Ух ты, — выдыхает Сигюн. Она под изучающим пристальным взглядом проходится пальцами по розовому бархату. Поднимает голову, чтобы задать вопрос: — Можно открыть?
— А зачем я, по-твоему, тебе его отдал?
— «Его»?
Он цокает. Проговорился.
— Открывай уже.
Сигюн с преувеличенной осторожностью подцепляет ноготками крышку. Снимает. Ту, дабы не мешалась, услужливо забирает Локи. У Сигюн внутри все замирает от нетерпения. Эта особо присущая детям и женщинам двоякая ситуация: когда хочется поскорее увидеть и одновременно оттянуть момент до последнего. Сигюн разворачивает белое полотно, охраняющее что-то весьма дорогое внутри. У нее вырывается восхищенный вздох.
— Нравится? — довольно интересуется Локи.
Вопрос риторический. Один ее вид дает ответ: ничего, кроме «да».
— Оно потрясающее…
Сигюн, кажется, забывает, как правильно разговаривать. Пальцами прослеживает каждый сверкающий камешек на бюстье кремово-розового платья.
— Каждый из них создала собственноручно Хнос, — Локи отвечает на вопросительный взгляд: — Одна из дочерей Фрейи.
— Ты поэтому так задержался?
Он натянуто улыбается, решая поддержать эту ложь, так угодливо предложенную его девочкой. Он говорит:
— Да. Поэтому, — и добавляет: — Я хочу, чтобы завтра оно было на тебе.
Сигюн со счастливой улыбкой тянется к Локи за благодарственным поцелуем. Оставляет невидимый след на бледной щеке. Она говорит:
— Спасибо! — а также: — Но есть еще кое-что, что я хочу от тебя услышать.
Он недоуменно хмурится, глубоко в душе надеясь, что она потребует от него не эти три заветных треклятых слова. Потому что он в любом случае их из себя не выжмет. Даже если очень так постарается. Не тот бог. Не тот характер. Не та натура.
— Ты сказал перед отъездом, что у меня есть преимущество перед Фрейей. И велел ждать ответа до твоего возвращения.
Локи скалится.
— О! Так мое наказание не прошло даром?
Он накрывает коробку крышкой и отставляет мешающийся сейчас подарок на столик. Пламенно целует свою рыжую бестию. Маленькая мерзавка. В хорошем смысле. Это было довольно близко… Но он дал слово. Локи проходится языком по верхней губе, прикусывает краешек нижней. Ловит чутким слухом протяжный вздох и опускается на шею под скулу. Поднимается влажными короткими поцелуями к самому ушку. Локи шепчет ей свой ответ:
— Сердце из золота, душа из звездной пыли — это то, что делает тебя прекрасной.
========== Часть 14 ==========
Сигюн с лучезарной улыбкой, не слетающей с самого утра, проводит по плотно облегающим талию каменьям ладонью. Пальчики задевают мелкие розовые алмазы, точно песчинки. Камеристка над ее ухом устало вздыхает:
— Прошу, моя царевна, не вертитесь.
Сигюн с коротким — очередным за это утро — извинением замирает, продолжая осматривать свое отражение в зеркале. Продолжая расправлять без конца летучую длинную юбку. Продолжая поднимать и опускать легкий шлейф.
— Глубоко вдохните, — просит прислуга и застегивает невидимую молнию на спине.
Сиф дает отмашку, отпуская слуг, и загораживает собой отражение дочери. Расправляет широкие бретели лифа на тонких плечах, разглаживает похожую на кружево, испещренную еще более мелкими камешками, кайму. Она смотрит на взвинченную чрезмерной радостью дочь и не может не усмехнуться. Но все же не удерживается от замечания, недовольно упираясь взглядом в глубокий вырез:
— По-моему, оно слишком открытое. О чем думал Локи? — О чем вообще он думал, когда дарил ее дочери такой подарок.
Сигюн беззаботно пожимает голыми плечами. Она говорит, как Локи просит ее накануне:
— Платье — идея Фрейи.
— И это все объясняет. — Если это действительно так. — Еще вчера ты ходила как в воду опущенная, а сегодня уже сверкаешь.
— Просто Локи вернулся, — беспечно отвечает Сигюн и тут же отчаянно прикусывает щеку. Сейчас опять начнется…
— Локи вернулся…
— Мама!.. — она стонет. — Только снова не начинай! Я знаю, как ты к нему относишься, но у меня сегодня день рождения!
— Меня просто беспокоит твоя к нему чрезмерная привязанность. И ты знаешь почему.
— Потому что он Бог Коварства, — Сигюн устало выдыхает. — Но ты ведь не знаешь, какова моя божественная суть. Может, я тоже буду кем-то в этом роде?
— Этого я и боюсь! — строго отвечает Сиф. — То, кем ты будешь, определяется как раз сейчас. Ровно до твоей инициации. После ты сможешь лишь видоизменить свою суть и усилить ее, если пожелаешь. Как было с царем Одином и царицей Фриггой…
— И с Локи, — улыбаясь, напоминает Сигюн.
Изначально, будучи Богом Озорства, он познал ипостась трикстера и освоил в совершенстве Ложь, Обман и Хитрость.
— Да. И с Локи. Только в его случае это ничего хорошего не принесло. Он выбрал темную дорожку вместо светлой.
Сигюн пожимает плечами.
— Всяко лучше, чем быть добрым шутом.
Сиф тяжело вздыхает и лилейным движением заправляет волнистую прядь за золотую заколку. Она поджимает губы. Ей стоит о многом поговорить кое с кем.
— Ну что, мама?..
— Ничего, дорогая, — Сия возвращает себе беззаботный вид. — Просто ты такая красивая.
— И ты! — улыбается Сигюн и мысленно ликует, что избавилась от очередного неприятного разговора. Она вновь проходится ладонью по талии. — Кажется, мои камеристки его ненавидят.
— Еще бы, — хмыкает Сиф. — Им ведь пришлось экстренно менять всю концепцию образа.
Даже, казалось бы, безобидным подарком Локи добавляет другим хлопот.
— Зато ты теперь не «голубой колокольчик», а «чайная роза».
— Всегда терпеть не могла их цветочные названия нарядов… — Сигюн закатывает глаза.
И Сиф гордо растягивает губы в улыбке. Она говорит:
— Это у тебя от меня.
***
— Ты только подумай! — ликующе голосит Тор перед входом в Золотой зал приемов.
Локи устало возводит глаза к потолку. Когда уже Сиф приведет Сигюн, и эта пытка закончится?
— Еще недавно я ждал в передней, когда она появится на свет!
«И истерил как девчонка».
— Наблюдал, как она первый раз встает на ноги. Говорит первое слово…
Этого Локи, к своему счастью, не видел.
— Проходит первую инициацию.
«Ага. И вторую…»
— Тебе вот отдал на обучение! — как-то сурово комментирует жизненный путь дочери брат.
Локи хмыкает. «Возможно, еще и замуж отдашь. Но это не точно».
— А вот теперь ей уже двадцать! — Тор глубоко выдыхает. — Еще год и инициация…
— Ты еще слезу пусти, — не удерживается от насмешки Локи.
— Я отец! Я имею право! Вот будешь отцом — я посмотрю на тебя!
— Нет уж, — фыркает он. — Избавь меня от такой перспективы.
— Просто ты еще…
— Я тебя в дом престарелых отправлю, — строго пресекает издевку Локи. — Как Одина, если еще хоть слово скажешь.
— Отличная шутка, брат! — спускает веселье с лица Тор. — А главное уместная, учитывая, что отец погиб после этого.
— Один погиб, — вкрадчиво поясняет он недоумку-брату, — потому что не смог пережить смерть Фригги. А не потому, что я сослал его в Мидгард. И ты это прекрасно знаешь. Закрыли тему.
— Это ты ее начал! — возмущенно парирует Тор.
— Нет, не я.
— Хочешь сказать, что я?
— Да — ты.
— Нет, не я.
— Это моя была фраза. Придумай себе другую. Царь Асгарда, а словарный запас на уровне устрицы.
— Я тебе сейчас покажу устрицу!
— Вы. Что. Здесь. Устроили? — строго чеканит Сиф, окидывая привычную картину: Тор, нависающий с запрокинутой кверху рукой над младшим братом. — Не смей призывать свою секиру на празднике! Сколько раз я просила тебя: никакого оружия на балу!
