- Я не мог… у тебя снова был кошмар, и я никак не мог разбудить тебя.
- Прости, отец.
- Нет… нет, это не твоя вина. Я думаю… Полагаю, что у тебя были причины считать, что я твой… что это не я, а то мерзкое создание – Вернон, – глаза отца потемнели и сейчас были цвета безлунной ночи, совсем черные, как тьма в чулане, куда не пробивается ни одного лучика света. – Я клянусь тебе, Гарри… я никогда больше не буду пить. Я… я не понял сразу.
- Простите, - вновь произнес малыш, не зная, что еще можно сказать в ответ на слова отца.
- Прошу тебя, Гарри, не извиняйся. Во всей этой ситуации только моя вина. Я должен был догадаться… - Северус замолчал. Голос снова сорвался, и мальчик нахмурился, пытаясь понять, что же хотел сказать отец. Ведь дяди Вернона больше нет рядом, а значит, теперь это не важно, ведь так? – Как твоя рука? – поинтересовался вдруг зельевар.
Гарри приподнял ее на уровень глаз и увидел, что та заботливо перебинтована. На самом деле рука довольно сильно болела, и малыш постарался не шевелить пальцами, которые сейчас выглядели немного странными и словно одеревенели. Ребенок слегка наклонил голову и многозначительно посмотрел на кивнувшего в ответ отца.
- Я постарался залечить укус, Гарри, но он… Видишь ли, поскольку ты сам нанес себе эту рану, то на нее практически не будут действовать магические зелья, поэтому ей придется заживать самостоятельно. Несколько дней тебе нужно быть очень осторожным, чтобы снова не повредить руку.
- Да, сэр… эээ… отец. Все в порядке.
Лгать о собственном самочувствии получалось так же легко, как и раньше.
- Замечательно. Ты… Если хочешь, я могу попросить Нелли принести тебе немного горячего шоколада.
- Нет, спасибо. Я устал. Можно я снова лягу спать?
- Да, конечно. Хочешь, посижу с тобой, пока ты не уснешь?
- Очень хочу.
Отец помог Гарри забраться в постель, укрыл мягким одеялом и опустился на краешек кровати, согревая свою руку о теплый бок малыша. Так он и сидел, наблюдая, как его сын любуется тем самым небольшим ночником. Разноцветные блики в неторопливом ночном танце меняли светящийся шарик до неузнаваемости: то он вдруг становился красным, то зеленым, потом золотым, нежно-розовым… Словно завороженный зрелищем плавной смены цветов, ребенок, уставший от всех переживаний, медленно погружался в сон.
Утром Гарри, еще не проснувшись до конца, понуро поплелся в сторону небольшой кухоньки, чтобы, как обычно, приготовить завтрак, но тут же вспомнил, что ему больше не нужно этого делать. Заглянув в гостиную, малыш не увидел зельевара. Дверь в спальню отца была закрыта. Возможно, он еще спит? Потерев кулачками сонные глаза, Гарри поморщился от резкой боли в пораненной руке и, скрестив по-турецки ноги, уселся напротив остывшего камина, безучастно смотря на угольки и небольшие горки пепла.
А может быть, отец отправился куда-нибудь через камин? Тогда он подождет.
Некоторое время спустя рядом с мальчиком появилась Нелли.
- Хозяин Гарри, сэр. Хозяин Снейп говорить вы есть завтрак, а потом Нелли смотреть за вами все утро.
Малыш тут же вскочил на ноги:
- Спасибо, Нелли. А где он?
- Хозяин Снейп говорить с директором Дамблдором. Хозяин Снейп также сказать Нелли, чтобы она проверить… Хозяин Гарри сегодня надеть уличную одежду и беречь свою больную руку. Хозяин Снейп в обед придет проверить ее.
Гарри разочарованно вздохнул, с трудом подавив желание немедленно увидеть своего отца, и тихо произнес:
- Спасибо.
Малыш изучающе оглядел забинтованную руку, гадая, как сильно он пострадал и насколько уродливым выглядит укус. Как ни напрягался, Гарри мог вспомнить только один раз, когда у него на теле была повязка, заботливо укутывающая и защищающая пострадавшую кожу. В тот день малыш очнулся не на заднем дворе Дурслей, а в комнате дома в Паучьем тупике; его лодыжка была туго забинтована. Раньше, чтобы остановить кровотечение или прикрыть свои повреждения, ему приходилось пользоваться рубашкой, старыми полотенцами или даже кусочками газет. Вот почему сейчас мальчик чувствовал себя очень странно. Он не привык, чтобы о нем кто-то так заботился. Это все было очень странно, но... очень приятно.
- Что хозяин Гарри хочет на завтрак? – поинтересовалась Нелли, слегка подпрыгивая от нетерпения.
- Эээ… не знаю, - растерянно промямлил ребенок. – Тост?
- А хозяин Гарри хочет сок и яичницу с ароматной ветчиной? – спросила эльфийка, радушно улыбаясь.
Перечисленные яства вызвали в животе мальчика призывное урчание. Он поспешно кивнул:
- Да, Нелли, спасибо.
В ответ лопоухое создание ухмыльнулось и с легким хлопком исчезло, а Гарри вернулся в свою комнату, чтобы переодеться. Выбирать одежду было довольно легко, ведь отец подробно рассказал, какая мантия или брюки для чего предназначены: в чем можно играть, а что следует оставить для посещения гостей. Но без проблем все-таки не обошлось: натянув штаны, ребенок обнаружил, что из-за раны на руке он не в состоянии самостоятельно застегнуть пуговицу. От неловкого движения все тело пронзила острая боль, а на глаза навернулись слезы. Гарри был очень сильным и храбрым мальчиком, поэтому, сжав зубы, он снова и снова пытался застегнуть упрямую пуговичку. Борьба с болью была для ребенка делом привычным.
Еще одно осторожное движение, резкий вздох, и пуговица, наконец, проходит в дырку. Вот так. И никаких проблем.
Быстро, без особых раздумий, Гарри выбрал свитер и, чувствуя легкое головокружение и слегка вспотев от приложенных усилий, отправился наконец на завтрак. Стоило ему только сесть за стол, Нелли тут же возникла за спиной малыша. В руках она держала огромный поднос, заставленный таким количеством еды, которую, казалось, не съесть и за год. Но заботливая эльфийка положила на тарелку мальчика всего понемногу и проследила, чтобы молодой хозяин выпил все молоко и сок, а также съел пару тостов, прежде чем тот выбрался из-за стола.
- Что хозяин Гарри желает делать после завтрака?
- Может, мы выйдем прогуляться? – спросил у домового эльфа малыш.
Нелли нерешительно переступила с ноги на ногу.
- Только не на поле, хозяин Гарри. Хозяин Снейп сказал: «Никакого поля без…»
- …его специального разрешения. Я знаю. Но мы ведь можем просто погулять?
- О да, хозяин Гарри, мы можем! Если хозяин Гарри сейчас одеть уличную обувь, мы пойти гулять.
Ботинки. Он ведь не сможет самостоятельно завязать шнурки. Когда раньше он донашивал обувь после Дадли, ему не приходилось волноваться об этом, поскольку башмаки свободно болтались на тоненькой ножке и иногда даже соскальзывали. Малыш посмотрел на Нелли и, набравшись смелости, спросил:
- Ты поможешь мне?
Эльфийка радостно улыбнулась:
- Да, хозяин Гарри! Нелли будет помогать весь день. Вот ваша обувь!
Через несколько мгновений на Гарри уже красовались новенькие ботиночки, купленные отцом. Шнурки, как оказалось, стали завязываться сами по себе, стоило обувке оказаться на ноге. Мальчик удивленно вздохнул, наблюдая за этим чудом, и воскликнул:
- Класс!
- Хозяин Гарри, мы уже можем идти?
- Да, я готов.
Малыш направился к выходу из подземелий, как их называл отец, прямо к Главной двери.
На улице ярко светило солнце, но переносить дневную жару помогал легкий летний бриз, приятно ласкающий кожу. Гарри приставил правую ладонь ко лбу на манер козырька и грустно посмотрел в сторону Запретного Леса, приближаться к которому ему было запрещено. Где-то
рядом
, на опушке, должен стоять домик Хагрида, а мальчик так хотел познакомиться с полугигантом.
- Сюда! – закричал он Нелли и побежал вниз по склону холма. Мальчик слышал, как ее голос становится то громче, то тише - это эльфийка звала его. Но неожиданно она просто-напросто появилась рядом с малышом, умоляя его быть осторожней. – Хорошо, - пообещал Гарри и покрепче прижал пострадавшую руку к своей груди.
Еще до того как мальчик увидел жилище Хагрида, он услышал громкий собачий лай. Тут же нахлынули неприятные воспоминания:
«Риппер!»
Чуть замедлившись и с опаской оглядываясь по сторонам, Гарри в сопровождении Нелли продолжал бежать по холму. Наконец невдалеке, у самой кромки леса, показался круглый домик с точно такой же круглой крышей. Позади затейливого строения был разбит огород, и мальчуган улыбнулся. Он пока не имел ни малейшего понятия, что за растения там посажены, но уже испытывал к ним симпатию просто за то, что они не были похожи на цветы тети Петуньи, за которыми ему приходилось ухаживать.
