— Где доказательства того, что принятие в род пойдет на пользу детям? — подала голос какая-та седая ведьма.
— Я имел возможность оценить потенциал приемных детей лорда Малфоя, — неожиданно поднялся с места Поттер, — и подтверждаю, что они столь же сильны, как и его наследник. Лорд Принц-Снейп счел Гермиону адМалфой достойной партией и сделал ей предложение. Полагаю, этот прецедент быстро превратиться в традицию.
— К тому же, если слова лорда Поттера недостаточно, — Малфой кивнул Джеймсу в знак благодарности, — я прошу директора Хогвардса, мистера Дамблдора подтвердить, что седьмой ребенок Уизли, Дженевра адПаркинсон, смогла провести сложный кровный обряд, чтобы спасти своего брата.
Все взгляды переметнулись на Дамблдора, который утвердительно склонил голову.
— Еще вопросы? — обвел собрание взглядом министр.
— Этот проект касается только сирот, господин министр? — подал голос Поттер. Окружающие уже начали с любопытством поглядывать на эту парочку. Наверняка, многие прикидывали вероятность создания альянса между двумя давними политическими оппонентами. — Что по поводу магглорожденных детей, которые живут с родителями?
— Я благодарен вам за вопрос, лорд Поттер, но он довольно неоднозначен. Могу я поинтересоваться вашим собственным мнением?
Джеймс побледнел, но решительно высказался, избегая смотреть на Дамблдора:
— Я считаю, что за такими семьями необходим тщательный присмотр. При первых же намеках на агрессию со стороны родителей к одаренному ребенку следует рассматривать возможность лишения их родительских прав и переход ребенка под опеку Министерства. Кроме того, было бы неплохо организовать для таких детей что-то вроде дошкольных занятий, на которых они бы смогли побольше узнать о магическом мире и примириться со своей силой. Дети не должны чувствовать себя ущербными или ненормальными.
— Благодарю вас, лорд Поттер. Рад слышать, что наши взгляды на этот вопрос совпадают. Я предлагаю принимать в род и детей, чьи родители живы. Так они получат новую семью, в которой их посвятят в традиции и культуру волшебного мира, но и сохранят связь со своими биологическими родителями. Скажем так, один-два дня в неделю они вполне могут проводить среди волшебников. Разумеется, Министерство также будет контролировать этот процесс. Поскольку вопросов больше нет, я предлагаю начать голосование.
Медленно, очень медленно члены Визенгамота поднимали палочки. М-да, Люциус Малфой определенно не собирался останавливаться ни перед чем.
Джеймс Поттер был одним из тех, кто отдал свой голос первым. Тонкс невольно вспомнила рассказ Ремуса о судьбе Дэймона и решила, что тот делал все это ради сына.
Следующие два проекта касались каких-то бюрократических бредней, в которых аврор не смогла разобрать ни слова. Она едва сдержала смех, когда увидела потерянное выражение на лице Поттера. Похоже, она не была единственным человеком, который не понял, о чем речь.
Впрочем, волшебники активно поддержали одно, и отклонили другое предложение. Очевидно, члены Визенгамота чувствовали себя в своей стихии, решая внутренние дела Министерства. Так что напряжения политического характера не возникало.
Когда подошло время последнего проекта, Поттер резко побледнел и с тревогой уставился на министра. Странно, с чего бы это?
Тем временем уставший Люциус заговорил:
— Я предлагаю снять запрет на дуэли чести, — со вздохом озвучил он последнее предложение. — Многие конфликты личного характера проще решать на дуэли, чем обращаться в суд, тем более что часто оскорбленных волшебников пугает огласка.
Члены Визенгамота начали перешептываться, постепенно они начинали голосовать. На этот раз Дамблдор решительно покачал головой и опустил палочку, показывая свое неодобрение.
На лице Поттера, казалось, не осталось ни кровинки, но, все же, он отдал свой голос в поддержку проекта.
— Что ж, ровно две трети поддержало предложение, — подсуммировал Малфой, в его голосе не было ни тени триумфа. — Проект принят. Благодарю за внимание, господа. На сегодня у меня все.
Едва министр начал прощаться, Поттер тут же вскочил с места и понесся к выходу. Он не поднимал взгляда и не заметил стоящую неподалеку Тонкс.
Внезапно за спиной Поттера вырос Снейп и схватил его за рукав.
— Дэймон гордился бы тобой, — абсолютно серьезно сказал он.
— Сомневаюсь, — горько усмехнулся Джеймс. — И откуда столько участия? — он поднял на давнего школьного недруга несчастный взгляд.
— Я знаю, как быстро этот мальчишка завоевывает сердца, — мягко ответил Снейп. Джеймс отвел взгляд.
— Полагаю, мы в расчете.
Снейп утвердительно склонил голову, и Поттер моментально скрылся из вида.
«Что, Мерлин раздери, происходит?», — удивленно подумала Тонкс. Тут сквозь толпу расходящихся волшебников к ней пробрался Грюм, и она подобралась.
— Сегодня в семь в кабинете директора собрание. Поттеру не говори. И Блэку тоже, — пророкотал он и поковылял прочь.
Девушка сглотнула. Почему все должно быть так сложно?
Без Сириуса и Поттера в кабинете директора ей показалось пусто. Конечно, они часто собирались малым составом, но... Было в этом что-то неправильное.
Она со вздохом села рядом с бывшим деканом. Та приветственно ей улыбнулась.
Снейп, как всегда, явился последним, и Дамблдор запечатал за ним дверь.
— Простите, директор, меня задержали, — бесстрастно произнес он. — Но новости того стоили.
— Северус? — заинтересовался Дамблдор.
— Упивающиеся планируют нападение на Косой переулок, — все тот же невозмутимый тон. — Завтра, в середине дня.
— Спасибо, Северус, мы непременно позаботимся об этом, — кивнул он. — Не так ли. Аластор?
— Как скажешь, Альбус, — отмахнулся Грюм, недоверчиво разглядывая Снейпа. — Мы собрались здесь сегодня по другому вопросу.
— Любопытно, по какому же? — холодно поинтересовалась МакГоннагал.
— Мальчишка Поттер, — выплюнул Грюм. — Он доставляет слишком много хлопот.
— Ты о котором Поттере? — вздернул бровь зельевар.
— Об этом твоем Дэймоне, — Грюм с ненавистью взглянул на шпиона. — Такая же скользкая змея...
— Хм, не заметил ничего необычного в мальчике, — пожал плечами Флитвик.
— Да он все портит! Вы бы видели сегодня Поттера! Он Малфою задницу готов лизать был. И Блэк ничем не лучше! Ходят за мальчишкой, как привязанные!
— Последнее как раз объяснимо. Тяжело наверстать потерянные годы, — в голосе МакГоннагал зазвенели льдинки. Снейп бросил на нее короткий удивленный взгляд.
— Парень — угроза, поверь моему чутью, Альбус. С эти нужно что-то делать! — яростно высказался Грюм, и Тонкс вздрогнула. Неужели, неужели, Грюм действительно...
Директор, видимо, почувствовал, как изменилось настроение в комнате.
— Ну-ну, Аластор, не преувеличивай. Мальчик, конечно, своенравен и довольно нахален, но это не преступление. Собственно, я хочу предложить ему вступить в Орден...
— Что? С каких пор нам нужна помощь детей? — возмущенно пропищал Флитвик.
— Дэймон уже совершеннолетний, — директор загадочно улыбнулся.
— Мне казалось, они с Дэниэлом — близнецы, — не выдержала Тонкс.
— Это так, конечно. Но Кубок Огня признал мальчика совершеннолетним. Полагаю, все дело в обряде усыновления. Мне удалось узнать, что он был проведен, когда его биологический возраст составлял пять лет. Естественно, день принятия в новую семью стал его Днем Рождения, так что юридически ему уже исполнилось семнадцать, — таинственные огоньки в глазах директора потухли. — Правда, мне так и не удалось вытрясти из Каркарова, кто же приемный отец мальчика, но исходя из его слов... Я думаю, это кто-то из старой знати. Возможно, лорд Ланкастер.
— И что нам это дает? — сухо поинтересовалась МакГоннагал.
— Если мальчик выступит на нашей стороне, его отец вряд ли продолжит придерживаться нейтралитета. Мальчик сказал, что Волдеморт не хочет ссоры с его отцом, значит, он станет могущественным союзником, — директор довольно улыбнулся. — А уж если сторонники Волдеморта нападут на мальчика, его отец, не раздумывая, примкнет к его противникам.
«Но они же могут убить его», — едва не вскрикнула Тонкс, но сухая ладонь бывшего декана крепко сжала под столом ее руку, и она промолчала. Только растерянно оглядела собравшихся, пытаясь понять, когда жизнь невинного ребенка превратилась в очередной козырь в этой борьбе.
Тонкс постаралась подавить ужас от мысли, что они ничем не лучше Упивающихся. До конца собрания она просидела в каком-то ступоре, крепко сжимая в кармане кольцо из белого золота.
Как только все разошлись, и она осталась одна в пустом коридоре, девушка решительно надела кольцо на палец и постучала в знакомую дверь.
— Ремус, нам нужно поговорить, — шепнула она куда-то в плечо распахнувшему дверь оборотню.
Глава 22. Один весенний день
Carpamus dulcia: nostrum est, quod vivis: cinis et manes et fabula fies.
