— Эм, я хотел спросить..., — замялся Дэниэл.
— Ты о ситуации с моими биологическими родителями? — тяжело вздохнула Джинни. Он робко кивнул. — Разговор долгий, давайте найдем место поуютнее.
В конце концов, они расположились в их гостиной и мирно пили горячий чай.
— Видишь ли, положение семьи Уизли само по себе непростое, — задумчиво начала девушка. — Они чистокровные, но предатели крови. Отказ от родовой магии имеет серьезные последствия, — она вздохнула. — Ты никогда не задумывался, почему у волшебников так мало детей за довольно продолжительную жизнь? Один или двое, изредка — трое? Тут вступают в силу древние законы магии, супруги отдают ребенку часть своей силы... Сам понимаешь, запас жизненной энергии так быстро не восстанавливается... А тут есть Уизли и семеро детей... Ты никогда не замечал, что по-настоящему сильны только двое старших братьев? — она пристально посмотрела на него. — Близнецы берут талантом и смелыми экспериментами, а вот Рон... довольно посредственен. Мой магический потенциал, наверняка, был еще меньше. Так что принятие в новый род пошло мне на пользу, — она независимо тряхнула рыжими локонами. — Да и ты сам, наверное, заметил, что они не слишком-то рвались вернуть меня в семью.
— Почему? — тихо спросил он.
— Они понимают, что так я гораздо сильнее и, может быть, счастливее.
— А что выиграли твои приемные родители?
— У лорда Паркинсона была лишь одна дочь — Панси. Второго ребенка завести им не удалось. И тут появилась я, — она пожала плечами, — уверяю, они любят меня, как и Панс. Я их дочь, пусть не кровная, но член их рода.
— А в чем разница?
— Ну, например, — подал голос Невилл, — если бы Драко хотел, он мог бы жениться на Гермионе, хотя она приемная дочь его родителей. Ну, и если бы лорд Принц не убил его на месте за подобные мысли.
Они дружно хихикнули, видимо, нарисовав себе такую картину.
— Понимаешь, магия — это, конечно, хорошо, но кровосмешение — не очень полезная штука. А принятые в род дети несут свежую кровь и не ослабляют наследников, потому что получили родовую силу. Чистокровные могут выступать сколько угодно, но это не отменяет того, что рождение волшебника в семье сквибов, а тем более — магглов — это чудо. Но за такими детьми нужно присматривать.
— Именно этим занимаются сейчас мои родители, — подытожил Невилл.
— Да, сразу видно, что с вами занималась леди Августа... Вы столько всего знаете...
Друзья грустно засмеялись, но ничего не сказали. Так они и сидели в уютном молчании, наслаждаясь ароматным чаем и теплом камина.
Ad augusta per angusta.
К высокому через трудное.
Тонкс раздраженно смела со стола стопку пергаментов и швырнула их в папку. Ее глаза снова зацепились за большие настенные часы. Без десяти семь. О Мерлин, она опять опаздывает! Она стала запихивать отчеты в папку еще быстрее. Кое-как справившись с этим, она потянула папку к широким полкам, откуда их потом заберут работники архива. Но внезапно она оступилась и полетела на пол.
Приземление было удивительно мягким и эффектным: вокруг летали исписанные пергаменты, а сама она сидела на разворошенной папке. Тонкс застонала и снова принялась все собирать. Последний пергамент обнаружился под столом. Согнувшись в три погибели, она отчаянно потянулась к нему, надеясь, что не заработает себе очередную шишку.
Наконец, вожделенный отчет попал-таки в ее руки, и Тонкс сердито развернула его. Ну, и из-за чего она так мучилась?
Перед ней оказался отчет о конфискации опасного темного артефакта — ожерелья Морганы. Тонкс нахмурилась. Что-то ей эта история напоминала. Она порылась в памяти, но воспоминание упрямо ускользнуло. Тонкс вздохнула и покосилась на часы.
Все равно ожерелье благополучно хранится у Грюма, а если она не поторопится, Ремус ее растерзает.
Она хихикнула, коснувшись пальцем припухших от поцелуев губ, и быстро сунула отчет в папку. Положив ее на полку, она опрометью бросилась вон из кабинета, опасаясь, что сейчас кто-нибудь решит сгрузить на нее еще какую-нибудь работенку.
Трижды пихнув нескольких министерских работников и отдавив кому-то ногу в лифте, она, наконец-то, вырвалась на улицу и огляделась.
Ремус обнаружился на другой стороне площади, задумчиво наблюдающий за стайкой голубей, в руках у него обнаружился букет белых роз. Тонкс мечтательно улыбнулась. Этот сильный, харизматичный мужчина принадлежал ей! Подумать только!
Она сразу же заметила золотоглазого красавца, стоило ей переступить порог Большого Зала. Конечно, его лицо было смутно знакомым, ведь шатен оказался старым другом ее дядюшки, но... Она была девчонкой, и не могла тогда оценить магнетизма его янтарного взгляда и сексуальности сильного тела. Ее бросило в дрожь, когда мужчина поднял на нее взгляд и чувственно улыбнулся. Уже тогда она решила, что не упустит свой шанс на головокружительный роман.
Но мужчина продолжал относиться к ней ровно, и , несмотря на то, что она старалась постоянно попадаться ему на глаза во время дежурств в Хогвардсе, он словно не замечал ее. Раздосадованная девушка уже махнула рукой на все планы, когда ее занесло на тренировку шестого курса, и она увидела его, яростного, так и пышущего жаром, и не сдержалась.
Бой был обжигающее быстрым и жестким, все ее мышцы звенели от напряжения и восторга. А потом все закончилось. И ОН пригласил ее на ужин.
Сначала она обрадовалась, как пятикурсница, которую впервые пригласили на свидание, но потом до нее дошло, что это лишь попытка загладить «вину», и она поостыла. Правда, нетерпеливая записка вернула ей надежду, и она-таки напялила на себя платье, подаренное ей мамой на День Рождения.
Эффект был неожиданным. Этот упрямец посмел поставить ей ультиматум! Ха! Как будто это не он полгода игнорировал ее заинтересованные взгляды! Мужчины!
В качестве расплаты она выждала обозначенную неделю и лишь в последний вечер заявилась в Хогвардс. И старательно делала вид, что не замечает его горящего взгляда.
А вечером, после отбоя, постучала в его дверь, одетая только в длинное полупрозрачное платье, и потребовала цветов! М-да, его лицо стоило потраченных усилий.
Она широко улыбнулась, и приятная боль в припухших губах вырвала ее из воспоминаний. Она шагнула на выложенную камешками площадь и пошла к своему мужчине. Ремус, словно почувствовав ее присутствие, резко обернулся и опалил ее взглядом. Она улыбнулась ему и ускорила шаг.
Внезапно стая голубей поднялась в воздух, окружив их двоих шелестящим коконом перьев и ветра.
Мужчина обнял ее за талию и закружил по площади среди пернатого вихря. Тонкс счастливо рассмеялась.
Ремус поставил ее на тротуар и вопросительно поднял бровь:
— Ну и чем будешь оправдывать свое опоздание на этот раз? — с мягкой насмешкой поинтересовался он.
— На работе задержалась, честно, — она заискивающе заглянула в янтарные глаза. — Потом расскажу, ладно?
— Ладно, — промурлыкал он. — И куда теперь направимся?
Его руки не спешили выпускать ее из объятий.
Тонкс почувствовала, как краска заливает ее щеки, и опустила взгляд.
— Моямамаждетнаснаужин, — выпалила она.
— Что-что? — моргнул Ремус.
— Моя мама ждет нас на ужин, — пролепетала она.
— Ох, — он на мгновение опустил веки. — Предупреждать же надо, — он покачал головой. — Это ты мне так мстишь за тот ультиматум?
Тонкс решила, что благоразумнее будет промолчать и отвлечь его, поэтому она встала на цыпочки и поцеловала его. Зачем ему знать, что мама уже месяц требует, чтобы она показала ей своего загадочного ухажера?
Когда они аппарировали на крыльцо дома, Тонкс привычным жестом переплела свои пальцы с его.
— Не бойся, не сбегу, — насмешливо шепнул Ремус ей на ухо.
— Это ты сейчас так говоришь, — парировала Тонкс, и дверь распахнулась.
Мама была в своем репертуаре. Ледяная и неприступная, она могла заткнуть за пояс свою сестричку, Нарциссу Малфой. Тонкс обменялась с отцом понимающим взглядом. Они терпеть не могли, когда на нее находил подобный приступ высокомерия. К ее удивлению, Ремус быстро освоился и с достоинством выдерживал допрос матери.
— Молодой человек, позвольте узнать, где вы работаете?
— А разве Нимфа вам не говорила? — Тонкс обнаружила, что в его исполнении ей вполне нравиться этот вариант ее имени. — Сейчас я преподаю в Хогвардсе фехтование.
— Фехтование? — заинтересовался папа. — Я всегда считал, что это довольно сложное искусство.
— Несомненно, — Ремус пригубил бокал вина с изяществом аристократа. — Видите ли, мои природные способности позволили мне достичь мастерства в искусстве меча.
— Природные способности? — недоумевающе переспросила мама.
— Я — оборотень, — широко улыбнулся Ремус. — Вы не знали?
— Н-но..., — начала мама, и Тонкс поняла, что пора вмешаться.
— Достаточно, мама. Ты уже узнала все, что нужно.
