— Гарри, мой мальчик, это просто великолепно! Прекрасное решение проблемы! И, главное, полностью в моем духе! Браво!
На лице старого волшебника легко читалась гордость за своего воспитанника, а взгляд так и говорил: «Весь в меня!»
— Кажется, мое мнение никого не интересует, — буркнул Снейп.
— Северус, мальчик мой, взгляни на все это с другой стороны: кто кроме тебя сможет в должной степени позаботиться о твоей лаборатории?
— Уж точно не Лонгботтом!
— Вот видите, профессор, в моей идее есть что-то хорошее. И вообще, я же о вас забочусь! — поддакнул Гарри.
— Да неужели? — выгнул бровь зельевар.
— Ну как же, на практическом уроке у старшекурсников Невилл и минуты не продержится! Он же испортит вам всю репутацию, а так вы предстанете перед студентами и как специалист в Гербалогии.
— Велика честь, — фыркнул профессор Снейп, но дальше продолжать спор не стал.
— Директор, меня волнует Волдеморт, — нахмурился Поттер.
— Что случилось? — сразу же посерьезнел Дамблдор.
— Пока ничего, но у меня плохое предчувствие касательно всей этой ситуации. Кто-нибудь из студентов обязательно напишет домой об этом барьере. Рано или поздно слухи дойдут и до Волдеморта. Уверен, он захочет разузнать об этом по подробней.
— Это надо обдумать. Но не волнуйся, мой мальчик, сколько бы не возникло проблем из-за этой выходки, она же является и нашим огромным плюсом. Ни один Пожиратель, точно так же, как и Волдеморт, не сможет преодолеть этот «щит», староваты они для этого, — последние слова старый волшебник произносил уже с озорной улыбкой. — Да и о том, что профессоров нет в школе, студенты не знают.
— Вы правы, директор, — улыбнулся юноша. — Пойду я, наверное, скоро завтрак. Встречаемся опять в шесть?
— Да, мой мальчик. Будем надеяться, что завтра вся эта история закончится.
— Жду не дождусь, — ухмыльнулся декан Слизерина. — У кое-кого будут большие неприятности.
— Угум, — согласно кивнул Поттер и поспешил удалиться.
Малфой-менор
«Матушка,
Как Ваши дела? Надеюсь, поездка во Францию была успешной?
У меня все хорошо: ругаюсь с Грейнджер, игнорирую Уизли, упражняюсь в остроумии с Поттером. В общем, все как обычно. А еще крестный высоко оценил мои достижения в Зельях. Мне доверили очень важную работу. Пока все.
Целую, Драко.
P.S. Пришли мне, пожалуйста, несколько книг маггловских сказок. Папе ни слова».
— Профессор Блек! Финеас! Вы меня слышите? Профессор!
— Нарси, девочка моя! Что случилось? На тебе лица нет.
— Профессор, — женщина умоляюще посмотрела на одного из бывших директоров Хогвартса, — вы ведь присматриваете там за Драко, ведь правда? С ним все в порядке?
— Да, он прекрасно себя чувствует, — пожал плечами портрет.
— Но он такое странное письмо мне прислал… — растерялась леди Малфой.
— И не удивительно, у него же целая куча забот. Ты в курсе, что по неизвестной причине всех профессоров выдворило со школы и теперь семикурсникам приходится их заменять.
— Как?!
— Никто не знает, но сейчас в школе нет ни одного взрослого.
От входной двери раздался восторженный визг. Белла чуть ли не прыгала от радости. Она подлетела к сестре и закружила ее по комнате. Директор Блек только покачал головой и поспешил вернутся на свою картину в Хоргвартсе.
— Белла, Белла, подожди! Пусти меня! Белла!!! — взмолилась блондинка.
— Нарси, ты хоть понимаешь, что это значит?! Понимаешь?! Поттер абсолютно беззащитен! Надо сообщить Лорду!!! — восторгу брюнетки не было конца.
Она крепко вцепилась в руку сестры и потащила ее из комнаты. «К Лорду, скорее к Лорду!»
— Это точная информация?
— Да, мой Лорд, Финеасу можно доверять.
— Замечательно. Вы хорошо послужили мне, леди. Собирайте Внутренний Круг. У нас сегодня вечером намечается неплохое развлечение.
— Будет исполнено, мой Лорд.
— Мой Лорд…
— Что еще, Белла?
— Снейп. Почему он не сообщил вам о таком важном событии?
— Ты разочаровала меня, моя дорогая. Я был высшего мнения о твоем уме.
— Но, мой Лорд…
— Молчать! Неужели ты думаешь, что этот старый маразматик Дамблдор хоть на минуту выпустит Северуса из поля своего зрения, если ситуация в Хогвартсе хотя бы на половину так серьезна, как мы предполагаем?
— Простите, мой Лорд, я не подумала об этом.
— Я так и понял. А теперь убирайся! И пришли ко мне Люциуса.
Класс гудел. Студенты оживленно обсуждали утреннее объявление директора. В этот раз «старый чудак» превзошел самого себя: он решил поменять профессоров местами. Правда, Дамблдор не пожелал сообщить кто кого будет заменять, мол, нечего портить ученикам такой приятный сюрприз. Теперь же все с любопытством поглядывали на дверь: интересно, кто же будет вместо профессора Спраут?
Дверь распахнулась, и на пороге возник декан Слизерина, вот только вместо того, чтобы как обычно влететь в кабинет, он двигался неспешно, бережно держа в руках горшок с чем-то похожим на серый кактус, только покрытый не колючками, а волдырями.
Аккуратно пристроив растение на учительский стол, профессор Снейп обратился к классу.
— Так как у нас нет возможности провести практическое занятие в теплицах, сегодня будет лекция. Мы будем изучать — Мимбулус мимблетонию, — взмах рукою в сторону «кактуса». — Это растение очень большая редкость и у него потрясающий защитный механизм. Сейчас я вам его продемонстрирую.
Зельевар взял перо и, подняв Мимбулус мимблетония к самым глазам, выбрал точку и резко кольнул растение. Из каждого волдыря брызнула мощная струя жидкости — густой, вонючей, темно-зеленой. Она заляпала все: пол, потолок, стены, а также самого профессора и тех несчастных, которые сидели за первыми партами.
— Правда, великолепно? — восхитился мужчина, ничуть не обеспокоенный своим внешним видом. — А теперь давайте запишем…
— Вот это урок!!! А Снейп-то, оказывается, и в разных травках шарит!
— Ага, а как этот «кактус» слизью плюется — класс! Как вы думаете, профессор даст мне росточек?
— Спроси ты меня об этом вчера, я бы подумал, что ты сумасшедший. Что-то просить у Снейпа?! Бред! Но после сегодняшнего урока… Даже не знаю…
— Эй, ребята, вы о чем?
— Представляешь, у нас Снейп только что такой обалденный урок с Гербалогии провел!
— Да? А у нас как раз Зелья были…
— Кто вел?
— Профессор маггловединья.
— Бербидж? Ну и как?
— Ужас! По сравнению с ней Снейп — ангел.
— Вот уж никогда бы не подумала. Мне она всегда казалась тихой, можно даже сказать, робкой женщиной.
— Это ты с нею зелий не варила!
— Знаете, ребята, похоже, в нашей школе проклята не только должность преподавателя ЗОТИ, а и Зелий.
— Ну, с ЗОТИ понятно: каждый год — новый учитель, а причем тут Зелья?
— Смотрите сами, когда Снейп преподает Зелья, он — сволочь, а когда Гербалогию — вполне нормальный человек. На Магловеденьи профессор Бербидж — милая женщина, а на Зельях? На Зельях страшнее Снейпа. И какой с этого следует вывод?
— Должность зельевара — проклята, а если мы не поспешим, то опоздаем на ЗОТИ, и тогда проклянут нас!
— Ой, а у меня Чары! Потом договорим!
Поздний вечер. Кабинет директора.
Довольный и умиротворенный Гарри Поттер развалился в одном из кресел у облюбованного еще вчера окошка. Он был полностью доволен собой. Его задумка удалась: семикурсники сумели провести нормальные уроки, а все странности их поведения студенты списали на то, что им пришлось вести не «родные» предметы. Юноша ожидающе смотрел на дверь. «Где носит этого блондина? Сколько можно ждать?»
Дверь распахнулась, и в помещение вошел Драко Малфой. По нему сразу было видно, насколько слизеринец был доволен прошедшим днем. Стараясь ничем не выдать свое нетерпение, Гарри нарочито небрежно начал разговор.
— Доволен собой, Малфой?
— А твое какое дело, Потти? — выгнул бровь Драко.
— Просто вид у тебя, как у кота, объевшегося сливок, — подался вперед гриффиндорец.
— Ха! Судя по тому, что вижу я, сливки мы лакали из одной миски, — хмыкнул блондин.
— Чур меня! — с притворным ужасом отпрянул брюнет.
— Испуга-а-ался? — поддразнил Малфой.
— Еще чего! Тобой только малышей пугать!
— О чем это ты?
— Видишь ли, сегодня последним у меня был урок у третьего курса Рейвенкло и Хаффлпаффа…
— И?
— У тебя ведь тоже был этот курс?
— Ну, был.
— Во-о-от, — протянул довольный Поттер. — А ведь мы сегодня боггартов изучали… — сделал эффектную паузу Гарри и послал слизеринцу хитрый взгляд.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что совершенно неожиданно у половины класса обнаружился один и тот же страх.
