– Что? – рожу моего собеседника исказила гримаса ужаса. – Как КГБ? Зачем КГБ?
Тут я искренне возмутился:
– Зачем?!! А что я должен был подумать? Я лечу сюда по приглашению Гиборяна, сообщение обо мне вам продублировали дважды, а мне на подлёте даже приводной маяк не включили! Еле дозвался автодиспетчера. А в ангаре, мало что никто не встречает, даже дроидов нет! Что я должен думать? Может здесь из вас ксеносы уже котлеты крутят?
– Да откуда тут ксеносы... – отмахнулся Снаут, но я его заткнул:
– На Гидеоне-7 тоже неоткуда было взяться, однако половину экспедиции таки сожрали. И всех бы сожрали, не успей Альфа вмешаться.
Снаут отвёл глаза:
– Ну это, ну упустил я малость... Тут у нас это, того... В общем, сам увидишь...
– Значит сами должны вызвать, и давно...
При этих словах Снаута снова перекосило, он сверзился со шкафа, на который успел усесться, и оттуда, из-за шкафа раздались его вопли:
– Не надо никого вызывать! Здесь такое начнётся!!! Ты сам сначала посмотри, потом поймёшь!!!!
– Ладно, посмотрю, – буркнул я соглашаясь, хотя прекрасно понимал, что нарушаю все мыслимые инструкции и правила хорошей космической практики.
И главным что заставило меня пойти навстречу Снауту (и, как я тогда справедливо понимал, не только ему одному, а всем местным обормотам) были намёки моего кгбэшного генерала, да и вообще их позиция по поводу станции. Они ведь давно могли, да нет, обязаны были, взять под контроль весь этот гадючник и навести тут порядок. Но нет же, всё темнили да бродили круг да около. Значит ждали чего-то очень вкусного и интересного. И вот, судя по тому что я тут наблюдаю, таки дождались. А я, вот, оказался в первых рядах. А я что? А я ничего. Как всякий уважающий себя чернушник, всегда готов ухватить, утащить и полакомиться. Говорите, Господь велел делиться? Ну это смотря чем, с кем и какие блага мне за это отыплются...
Снаут хотел что-то ещё вякнуть, но я его прервал:
– Гиборян-то где? Тоже пьянствует? Вроде он меня сюда зазвал, значит надо выразить почтение, а то невежливо получается.
В ответ Снаут протяжно всхлипнул, вытер рукавом нос и выдал:
– Нет больше Гиборяна...
Сказав это он вылез из-за шкафа и направился к двери, как раз туда, куда угодил его стакан. Увы, стакан такого обращения не пережил и его содержимое растеклось по стене, воняя на всю рубку спиртом. Осмотрев это печальное зрелище, Снаут горестно вздохнул и уточнил:
– Богу душу отдал. И, заметь, абсолютно добровольно.
Сказать что я был ошарашен, значит ничего не сказать. Гиборян, жизнерадостный Гиборян, фанатик науки, причём в самом хорошем смысле, вечно полный революционных идей, мечтающий о контакте с Великим Разумным Океаном, как он называл океан Соляриса даже на самых кондовых научных сборищах, жизнелюб во всех смыслах этого слова... и вдруг суицид? Что-то сильно не сходится. Что я и не замедлил высказать. В ответ Снаут только равнодушно пожал плечами:
– Можешь прочитать моё заключение. Лежит в общем блоге станции.
– И ты, конечно же квалифицированный врач, чтобы писать такие заключения...
– Сертификат фельдшера у меня есть.
– Угу, – кивнул я, – а мочили как? Сарториус науськивал, а ты, значит, безперебойником по голове...
– Почему я??
– Потому что Сарториус умеет только кляузы писать и других науськивать. Кстати, блог-то сбросили на Прометей?
–Э... Помаеш ли...
– Угу. Понимаю. Пил горькую и забыл. Впрочем, учитывая что ты принял меня за белую горячку, очень даже верю. Ну ты как мочил-то? Безперебойником по голове или проводом душил?
– Почему сразу я? Почему сразу проводом? Он действительно сам! Заварил себе чай с лошадиной дозой нейростата и был таков!
Нейростата? Довольно популярный метод суицида на сейчас. Быстро, необратимо и безболезненно. По крайней мере считается что безболезненно. Потому нейростатики и входят в круг сильно запрещённых препаратов. Интересно, откуда он тут взялся? Да ещё и у Гиборяна. Вроде как по его профилю ничего такого не положено. Что я и озвучил:
– А откуда он его взял-то? Подсунули вовремя?
– Да что ты привязался?!!! Вот назначат тебя комиссаром, будешь цепляться!
О том что уже назначили, мы вежливо умолчим. Пока. Пока надо разобраться как они тут дошли до жизни такой и в чём эта жизнь, собственно, состоит, а делать это лучше изнутри коллектива. Потому я сбавил обороты и сдал назад:
– Ладно, ладно, но ты и меня пойми! Я – первый сенс, прорвавшийся сюда, лечу по приглашению Гиборяна, а мне даже маяк не включили, на станции мало что не встретили, так вообще ни одного робота! Ни в ангаре, ни уборщиков, а потом выясняется что у сисадмина запой до белой горячки, у Гиборяна суицид, а...
– У Сарториуса шизофрения! – закончил за меня Снаут и раскатисто заржал. – Не, братан, я тебя понимаю! Тут любого, и сплющит, и оттаращит!
– А что с Сарториусом? – спросил я как можно более непринуждённо, – Тоже белая горячка?
Снаут неожиданно стал абсолютно трезвым и серьёзным:
– Сарториус залип и не может освободиться. Я смог, а он оказался слабаком. Гиборян поступил как самурай, в некотором смысле. Я принял вызов и выбрал свободу. Гиборян не смог сделать выбор и ушёл как самурай. Не так эффектно, но по сути как самурай. А Сарториус оказался слабак. Он тоже хочет свободы. Все мы хотим свободы. Но он не может решиться. Ни на что. Иногда я думаю, это тест. Проба на вшивость. Я прошёл тест, они нет.
– Прошёл... В смысле, вшивый? – уточнил я.
– Я достоин,– заявил Снаут гордо. – Посмотрим как проявишь себя ты, космический волк.
– Да, у игрулей даже белая горячка особенная. Особо красочная.
– Не смешно, – очень серьезно заявил Снаут. – Посмотрим.
– Так что тут у вас происходит? – спросил я так же серьёзно.
– Иди, найди себе келью, распакуйся, отдохни с дороги, а часа через два заходи сюда и поговорим.
– Лучше в ресторане, – хмыкнул я, чисто ради стёба.
– А давай! – неожиданно согласился Снаут.
И я выпал в осадок. По идее, Центральный Досуговый Узел, по старинке именуемый рестораном, должен быть законсервирован, а тут... Ладно, будем поглядеть, решил я и откланялся искать себе жилище.
Как я уже сказал, станцию строили с размахом, для своего времени она была шедевром не только инженерной, но и архитектурно-художественной мысли. Побочным эффектом этого стала удивительно удобная и логичная внутренняя планировка. Одно-двух местные жилые модули (на других станциях их называют каютами, но только здесь – кельями) располагаются в четырёх 6-ти этажных башнях, по 15 кают на этаже. Снаружи из каждой кельи открывается вид на океан, а изнутри они все выходят в хоть и не грандиозный, но весьма объёмистый атриум с прозрачной крышей и прозрачной же стеной, выходящей на лётную палубу. Башни названы по сторонам света: Север, Юг, Запад и Восток, каждая оформлена в стиле, отсылающем к соответствующим культурным архетипам, а сад в атриуме должен был изобразить кусочек соответствующей природы. Башня Запад, где и обосновался весь действующий экипаж станции, должна, по идее, демонстрировать эволюцию европейской культуры: первый этаж оформлен в античном стиле, второй – готика, третий – барокко, четвертый – модерн, пятый этаж посвящён безвкусице третьей четверти XX века, как это ни печально, ознаменовавшей бурную эпоху первичного освоения космоса и лунной гонки, а шестой оформлен в стиле неофутуризма столетней давности.
Я быстро пробежался по этажам (подробная экскурсия будет, но позже), заодно посмотрел кто где поселился. Многое, знаете ли, говорит о нынешних обитателях станции. Табличку "профессор Сарториус" я обнаружил на самом первом этаже. Гиборян выбрал для себя эпоху лунной гонки, хотя, правильнее назвать этот стиль "фтуризм эпохи лунной гонки". Ну а Снаут, что меня удивило, угнездился на самом верху. Занятно. Гиборян выбирал среду обитания для себя осмысленно, он всегда восхищался той эпохой, Снаут, скорее всего, тоже, а вот Сарториус? Впрочем, пока это не особо важно. Вот куда бы приткнуться мне? Каждый из стилей обладает своим особым шармом, каждый по своему привлекателен. И всё же я выбрал готический этаж. Всколыхнулось детское увлечение древней сагой про юного волшебника, сагой, с которой, по сути, и начался мой путь в магии. И хотя по возрасту мне уже не положено мечтать о том, чтобы увидеть настоящий Хогвартс, но... Почему бы и нет? Ведь мечты должны сбываться, хоть так...
