Неожиданно рядом послышался хлопок аппарации. Гарри так долго думал о Снейпе, что даже не удивился, увидев его почти рядом с собой.
— Ммерлин, — прохрипел Снейп и судорожно вцепился в поваленный ствол. Он тяжело дышал. Глаза на бледном лице показались Гарри совершенно черными и дикими.
Гарри бросился к нему. Он с ужасом увидел, что безупречная мантия профессора покрыта чем-то грязным и липким, и даже не сразу понял, что это кровь.
— Профессор, что… — он сдавленно всхлипнул и потерял способность говорить. Плечо Снейпа было абсолютно голым, и из него был вырван кусок плоти так, что обнажилась плечевая кость. В темноте кровь казалась черной.
— Поттер, какого черта ты тут делаешь, — голос Снейпа звучал глухо. Он привалился к дереву и прикрыл глаза.
— Круциатус? Не может быть, — Гарри опустился на колени перед профессором. Его руки тряслись.
— Новый гиппогриф Темного Лорда. Я не смог аппари … — его голова свесилась на плечо, слипшиеся от крови волосы упали на лицо.
Снейп был белым как мел. Глаза закрыты. Сознание ушло.
— Не-е-т! – крикнул Гарри. Красная вспышка магии озарила поляну, опалив сухую листву. Запахло горящими листьями. Гарри не видел ничего вокруг. Ему казалось, что его сердце сейчас разобьется о ребра.
— Вингардиум Левиоса!
Тело в разорванной мантии поднялось в воздух. Гарри видел, как вниз на траву капает густая темная кровь.
— Люмос! Люмос Максима!
То, чем было покрыто тело профессора, уже нельзя было назвать одеждой. Гарри разрезал оставшуюся ткань обычным карманным ножом, потому как не знал подходящего заклинания. Он старался действовать быстро и аккуратно, чтобы не причинить лишнюю боль, но учитель не подавал признаков жизни. Гарри в страхе пощупал пульс – тонкая ниточка жизни еще трепетала.
Внезапно истерика исчезла. Гарри был совершенно собран. Руки перестали дрожать. Он откуда-то знал, что делать. Из прошлой жизни. Из чужой жизни. Он не задумывался. Он чувствовал, как концентрируется в ладонях вся его магия и внутренняя сила.
— Resteto Flumen! — прозвенел его голос.
— Volnera Purifico! — Гарри вовремя вспомнил, какие грязные когти и клювы у гиппогрифов.
Гарри понял, что никогда раньше не видел таких травм. Он запретил себе думать, можно ли выжить после этого. Он знал, что для того чтобы помочь, — нужно прежде всего верить в себя. Он ощущал кожей ладоней, как пульсирует исцеляющая магия на кончиках его пальцев, как под ее воздействием сворачивается кровь и затягиваются раны.
— Volnera Cementum, — шептал Гарри, проводя ладонями над каждой раной. — Volnera Cementum… Conjuro et confirm Merlin…
Он чувствовал, будто вкладывает в заклинания всего себя. Без остатка и без сожаления.
Только живи, пожалуйста, живи!
Раны закрылись, не оставив даже шрамов. В голубоватом сиянии парящее тело казалось неправдоподобно белым. Гарри вдруг подумал, что таким был Адам, когда в него еще не вошло дыхание жизни.
— Finite Incantatem, — тихо сказал он.
Тело послушно и безжизненно опустилось на опавшую листву. Гарри коснулся тонкого холодного запястья. Пульс был едва уловим. Гарри показалось, что еще секунда — и пунктир жизни вот-вот оборвется… превратится в точку…
Кровь! Шок от кровопотери, понял Гарри. Он не знает заклинаний, переливающих кровь!
Драгоценные секунды уходили, а он не знал, что делать. На него накатила волна отчаяния.
«Лучше бы я научился аппарировать этим летом! Кому нужно умение закрывать свои мысли? Я не успею левитировать его к Помфри! Я просто не успею!»
Бессильные злые слезы полились по его лицу. Он упал на колени, с яростью ударил кулаком по земле, расшвырял руками сухие листья. Зачем-то сорвал с себя свитер и завязал его на бедрах учителя. Сходство со снятым с креста Иисусом поразило Гарри в самое сердце. Он вскочил и махнул палочкой в небо.
— МЕРЛИН!!!!! — ярость исказила его голос.
— Если ты существуешь!
— Помоги! Отдай ему мою кровь! Забери мою кровь, Мерлин! — рыдал Гарри.
Вокруг поляны горел лес.
— МЕРЛИН! Ты говно! Тебя нет! Ты никому не нужен, если ты не помогаешь! Будь ты проклят!
Воздух казался красным. «Это ад, — подумал Гарри. — Это конец».
Он обнял безжизненное неподвижное тело, лежащее на холодной земле. Дрожащими руками погладил густые черные волосы и прошептал:
— Как я всегда хотел тебя коснуться, Северус… Не думал, что будет так.
Он наклонился к любимым губам и поцеловал так нежно, как только умел.
— Ut enim Sanguis Meus, — тихо произнес он незнакомое заклинание.
Внезапно он пошатнулся. Его ноги стали ватными, голова закружилась, перед глазами проплыл красный зигзаг.
«Что я сказал? — подумал он, слабея, проваливаясь в мутную мглу беспамятства. — Разве я это сказал?..»
Его голова бессильно упала профессору на грудь. Он уже не видел, как алый плазменный шар окутал их тела. Вспыхнули мириады пульсирующих красных огоньков. Двигаясь сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, огоньки закружились в бешеных сверкающих вихрях. Заклинание Магии Крови выбросило высоко в небо красный столб чистой сияющей энергии. Из окон замка Хогвартса был виден красный луч над лесом, уходящий в самое небо.
Мерлин не обиделся.
Его давно никто ни о чем не просил.
*
Гарри открыл глаза. Над его постелью нависал Альбус Дамблдор.
— Гарри, ну наконец-то! Жив и здоров, — усмехнулся в бороду директор. — Сколько можно спать?
Гарри попытался подняться и удивился своей слабости. Голова кружилась.
— Где он? — еле слышно спросил Гарри.
— Кто, мой мальчик? Я тут принес тебе кое-что, Гарри. Помфри считает, тебе обязательно надо поесть.
— Где Северус… Снейп?
— Только что был у тебя, — пожал плечами Дамблдор. — Я попросил его выйти.
— Он жив? — теплая улыбка осветила лицо Гарри, смягчив его черты. — Он жив, — повторил он, глядя сквозь Дамблдора. — О Мерлин! Мерлин! Мерлин! — Гарри счастливо смеялся.
— Мадам Помфри, — беспокойно позвал Дамблдор.
Он кивнул ей на Гарри, улыбающегося своим мыслям.
— Я тут… оставлю вафельные трубочки и шоколад, — Дамблдор помялся, положил пакетик на тумбочку и тихо вышел. — Я зайду позже, Гарри.
В дверях стоял профессор Северус Снейп.
— Не ходи, Северус, не трави душу. Мальчик еще не в себе. Я ничего не выяснил.
Снейп был немного бледен, но вполне здоров.
— Что вы хотите у него выяснить? — раздраженно сказал он. — Дайте ему в себя прийти.
— Как – что? Как – что, мой мальчик? Ты видел статью в «Пророке»? «Магический фонтан в Хогвартском лесу. Альбус Дамблдор в недоумении». Аппарируют авроры из Министерства, корреспонденты как воронье налетают— а я тут только руками развожу. Я, директор, узнаю все новости последним! Не знаю ничего ни про красный фонтан, ни про лесной пожар. Ты уверен, что ничего не помнишь, Северус? Может, немного Веритасе… Ну все, извини, извини. Ты не подумай, мой мальчик, но раны от клюва гиппогрифа заживают месяц даже у Помфри. А у тебя даже шрамов нет. Может, после пары Круцио… ну, померещилось… — с прищуром глядя на декана, сказал Дамблдор.
— Не было никакого Круцио, Альбус, — зло процедил Снейп. — Лорд приказал мне покормить своего гиппогрифа.
— Покормил?
— Покормил, — передернулся Снейп. — Альбус, хватит меня допрашивать. Я не знаю, откуда там взялся Поттер. Я не видел никаких красных фонтанов. Черт, давайте Веритасерум, если не верите.
— Что ты, мой мальчик, что ты, не сердись. Я просто спросил, думал, ты что-то вспомнил.
Просто спросил. Да ты любому проешь мозг и проползешь под кожу, чтоб освежить память. И ждешь не дождешься залезть в голову Поттеру, когда он придет в себя.
Дамблдор наконец ушел, недоверчиво покачивая колпаком. Снейп в который раз задумался.
«Что было в этом чертовом лесу? — думал он. — Что там было на самом деле?»
Гиппогриф был реальностью, такой страшной реальностью, что ее хотелось стереть из памяти. Он помнил, что не долетел до Хогвартса.
«Лес. Гарри – да. Там был Гарри. Кажется, они разговаривали. Дальше — блэкаут. Красное марево… чьи-то руки прикасаются, согревают… Красный цвет — самый сильный в магическом мире. Эротическая магия дает красное свечение… Агрессия – тоже… И что-то третье, магия крови? Надо глянуть в библиотеке. Их вытащили из леса полуголых и без сознания. Гарри лежал сверху. Помфри диагностировала у Поттера анемию. Никаких ран и повреждений на их телах не было… Не мог же я заниматься с ним любовью, после того как меня чуть не сожрал тот чертов мутант…»
Бред, тряхнул головой Снейп. Он наконец решился заглянуть в палату.
— Я принес ему кровопополняющее зелье. Он не спит?
Миссис Помфри кивнула, впуская профессора:
— Только недолго, Северус.
Снейп сел на стул возле кровати. Гарри показался ему побледневшим и каким-то трогательно хрупким, в полосатой фланелевой пижаме, укрытый больничным одеялом. Сейчас он совершенно не походил на своего нахального бойкого отца. Снейп усилием воли отогнал ненужные мысли.
