Объёмом этот памятник народного зодчества, выполненный из необработанной плахи, лохматого года постройки, был со средних размеров гараж. Где-то три на пять метров, может чуть больше. Располагался он с задней стороны дома, скромненько притулившись у самой ограды, в тени хрен пойми какого дерева. Вот что-что, а в деревьях я разбирался, как Волдеморт в женщинах, то есть никак.
Распахнув створки, обозрел монбланы связанных бечевкой стопок и опрометчиво дунул на ближайшую согнать пыль.
Прочихавшись, минут через пять зашёл снова. Руки чесались пройтись заклятьем, но побоялся повредить ценный источник информации. Чёрт с ним, с этой пылью, прочихаюсь.
Начал по датам отсортировывать тюки, и, наконец, нашёл за первую половину девяносто первого года. Найдя место почище, удобно уселся и, распустив верёвки, принялся бегло пролистывать страницы в поисках полезной инфы.
Как оказалось, помимо «Ежедневного пророка» и «Придиры», которого, к слову, в выписываемых Артуром не было, обнаружилось ещё одно издание слегка желтушной направленности. Называлось «Маги, Маглы и Другие». И вот оно-то, в отличие от министерского «Пророка», оказалось самым ценным для меня приобретением.
Писали там, как и следовало из названия, обо всём понемножку. Еженедельное периодическое издание страниц на шестнадцать, но какие это были страницы! Стоило только упомянуть, что одним из бессменных авторов статей была Рита Скитер, хоть и стыдливо упоминавшаяся, как внештатный корреспондент. Скандалы, интриги, расследования, она писала обо всём. Доставалось и родному Хогвартсу. Причём, у меня сложилось впечатление, что у Риты в замке был прикормленный источник, сливавший те или иные жареные новости, либо уведомлявший о начале нездоровой активности. Ничем иным такую потрясающую осведомлённость Скитер объяснить было просто нельзя. Ну, не живёт же она там безвылазно.
И тут-то я и начал находить следы воздействия моего фактора «Икс». Взять заметку о нападении тролля на учеников: имена не разглашались, но я понимал, что под студенткой Г. подразумевается Гермиона, а под студентами П. и Л. соответственно остальные члены «золотого трио». Но, что удивительно, сами вышеназванные студенты хором заявляли, что тролля остановили не они, и не преподаватели, первый из которых, профессор С., прибыл уже, так сказать, к телу, а кто-то ещё. Предположительно, другой студент.
Я помрачнел, теория о ещё одном попаданце начала подтверждаться.
Дальше больше, какие-то мелкие нестыковки, небольшое вмешательство в естественный ход событий, всё это моему намётанному глазу говорило — нет, просто вопило — что я здесь не один.
Отложив очередную газету, я устало потёр виски. Хотелось выпить и пойти барагозить, с биением бутылок, швырянием садовых гномов и дрифтом на метле на сверхмалых высотах.
Пересилив себя, я взял очередной выпуск, развернул, зевая, и немедленно подавился, выпученными глазами уставившись на колдографию с подписью «Хогвартс награждает своих героев баллами», а сама статья называлась: «Справедливость?! Или невероятное коварство?» авторства той же Скитер.
В статье описывалась знаменательная раздача Дамблдором баллов Поттеру, Лонгботтому и Грейнджер. Но не только. Я смотрел на колдографию и понимал, что вижу перед собой мою неизвестную переменную, первого попаданца, стоявшего и с белозубой улыбкой принимавшего от директора награду ажно в сто баллов. Седрика Диггори!
— Ссука, тварь! — я смял в приступе гнева весь разворот, скомкал и мощным ударом направил получившийся ком в полёт. Рука выхватила палочку, самым кончиком выводя последнюю изученную руну, а губы шепнули:
— Инсендио.
И то ли злость направляла мою руку, то ли какие-никакие наработанные рефлексы, но заклинание получилось с первого раза, и бумажный комок ярко вспыхнул в полёте, осыпаясь на землю невесомым пеплом.
Подышав, немного успокоился, вернувшись к газетам.
Посмотрев на следующую страницу, сначала замер в недоумении, разглядывая странную, слегка смазанную колдографию, затем наклонился поближе, вчитываясь, а после принялся кататься по полу от смеха. И было из-за чего.
Статья называлась: «Великий артефакт, тайна исчезновения». Если опустить всю воду и предысторию, суть была проста, сурова и трагикомична. Поттер пролюбил Философский камень. Как он это умудрился сделать, я так и не понял, но на колдографии не по детски офигевающий Дамблдор тряс Гарри, а тот только разводил руками. На заднем плане угадывались ползающие по полу силуэты преподавателей. Диалог их приводился ниже:
Дамблдор: — Гарри, где камень! Где он!?
Поттер: — Простите, сэр, не знаю, сэр. Он появился в кармане, а потом пропал, выпал, наверное.
Дамблдор: — Ищите! Все, живо ищите камень! Если не найдём… Я… Меня… У-у-у…
Ниже отдельным блоком приводились комментарии Николаса Фламеля, в большинстве своём непечатные.
Посмеялся я над его заключительной фразой, где он называл Дамблдора старым гомосеком. На вопрос корреспондента: «Действительно?!» — Фламмель дипломатично заметил, что имел в виду, в хорошем смысле.
Глава 3
«Но если не придёт герой, не будет и подвига»
Тонкий намёк на то, что если героев нет, то их назначают.
Отягощённый невесёлыми думами от посетившего меня разочарования, я отходил неделю. Вяло переругивался с родными, когда появлялся из комнаты. Но это было нечасто, большую часть времени я сидел у себя и упорно, с мрачной решимостью грыз гранит науки, учил все имеющиеся в моём распоряжении заклинания. Плюнуть и просто валяться, предаваясь меланхолии, мне не позволяло воспитание.
Открытие, что тут давно и плотно развернулся другой попаданец, заставляло сжимать зубы и материть, шипя и плюясь, чёртову вселенную, не имеющую ни стыда, ни совести.
Совсем отчаявшись, день на третий, я было уже решил через папу выйти на Диггори, признаться в попаданчестве и как-то скоординировать планы. Но этот малодушный порыв был зарублен на корню обычной логикой.
Ну, что мне там светит, подпевка на вторых ролях? Быть этаким Робином на побегушках у недоделанного Бэтмена? Это в лучшем случае, в худшем — тотальный игнор и усиленное вставление палок в колёса. Делиться никто не любит. Что там за фрукт обосновался в голове у Хаффлпаффца, чёрт его знает. Нет, лучше погодить и сосредоточиться на операции по «сильному изменению за лето».
Финал Чемпионата приближался, до него оставалось всего пять дней, пора было садиться за детальную проработку технической составляющей и тактики проведения операции. Но гложило подспудное подозрение, что чёртов Седрик мог и с Чемпионатом чего-то намутить для срыва нападения Пожирателей на лагерь фанатов. Сейчас уже ни в чём нельзя было быть уверенным. Планов его я не знал, как и с какими силами он планировал завершить основной квест по убиению Волдеморды, тоже не представлял. А, значит, стоило попытаться через Артуров архив прессы отследить его дальнейшие действия, и так, хоть на косвенных, ситуацию прокачать.
К стопкам макулатуры я возвращался неохотно, только убедив себя железным образом, что сие действо облегчит мне выбор дальнейшего поведения. Диггори мне однозначно не друг, ведь то, что не сложилось каноничное трио — явно его заслуга, прямая ли, косвенная, уже не важно. И чем больше я буду про него знать, понимать мотивы его поступков, его оперативные способности и возможности, тем легче будет мне планировать свои действия.
Подняв второй год обучения Поттера, принялся внимательно изучать материалы. И чем больше читал, тем больше приходил в недоумение. По мелочи, то оттуда, то отсюда, складывалась неприятная картина, что попаданец постоянно фэйлит. Нет, с центральной сюжетной линией всё было в порядке. Но вот в остальном…
Поджав губы я смотрел на колдографию с безутешным Филчем. В этом мире его кошка нападения василиска не пережила. Ещё сильнее губы сжались, когда проскочила кратенькая заметка, обведённая чёрной рамкой, о скорбящих родственниках по безвременно почившему К. Криви. Хоть об этом и не упоминалось, но не на лестнице же он поскользнулся.
