Оставшиеся пауки, увидев гибель своего товарища, бросились на них с ещё большим энтузиазмом. Драко отстреливался, игнорируя боль. Авада Кедавра срывалась с их губ всё чаще. Почти все противники были истреблены. Оставалось двое. Пэнси ударом ноги снесла голову одному, а Драко вытащил нож и всадил его пауку в грудь по самую рукоять.
Малфой, глотая ртом воздух, прислонился к ближайшему дереву. Паук забился в предсмертных конвульсиях и замер. Пэнси дрожала, как осиновый лист. Драко рухнул на колени возле неё. Плечо ломило от боли.
— Драко! — Откуда-то издалека донёсся голос Пэнси. — Вставай! В доме будет спокойнее.
Он с трудом поднялся на ноги.
Пауки лежали на земле, не шевелясь.
Обратный путь показался невероятно длинным. Когда дом, наконец, показался сквозь верхушки деревьев, Драко увидел Гермиону, застывшую у ворот в безмолвном ожидании.
— О Боже, — только и сказала она, завидя кровь на его рубашке.
Она принесла воды из колодца и тщательно промыла все раны и порезы. Но, стоило ей коснуться плеча Драко, он дёрнулся от боли.
— Рана очень глубокая, — пожаловалась она Пэнси.
— У меня в сумке бинты и бадьян, — сказал Драко. — Как там Тео? Спит?
— Да.
И проклятье ещё на нём.
Ей не понадобилось произносить этого вслух.
Гермиона достала из сумки экстракт бадьяна и пропитала им бинты. Она трепетно касалась кожи Драко, обматывая его. Её зрачки расширялись каждый раз, когда его кадык дёргался. Аромат её духов заставлял его закрывать глаза, чтобы отогнать дурные мысли из головы.
Набрасывая рубашку на перебинтованное плечо, она заметила шрамы на его спине.
— А это ещё откуда? — опешила Грейнджер. — Это какие ж были ранения?
Пэнси взглянула на него, перехватывая взгляд и приподнимая брови, молча бросая ему: «Ну, что я говорила?», но Драко, застёгивая рубашку, лишь пожал плечами.
— Дело прошлое.
Гермиона внимательно посмотрела на него.
— Спасибо тебе, — сказала она. — Что бы там в лесу не произошло, спасибо. Я рада, что ты вернулся.
Его серые глаза на мгновение схлестнулись с её карими, но он быстро отвернулся, ничего не ответив.
***
Драко не мог заснуть. Ночевать в доме ведьмы, которая на завтрак, обед и ужин ела детей, — не самая лучшая его идея, но иначе было нельзя. Он сидел на пороге дома, не решаясь пойти посмотреть, сошли ли раны с тела Тео. Боялся увидеть реальность.
Пэнси вышла на порог спустя несколько минут, словно только и ждала, когда Драко покинет дом. Она села рядом, коснувшись бедром его ноги, и прислонилась к стене.
— Тебе нужно поспать.
— Я не засну.
Боль в плече не утихала.
— Если ягоды не помогут, что тогда? Отправишь обоих назад? — спросила Пэнси, разрезая ночную тишину своим голосом.
За этим вопросом ещё один, невысказанный. Он сколько угодно мог доказывать ей, что этот мир ему больше по душе, но она всё равно будет опасаться, что однажды он не вернётся.
— Ну конечно, — усмехаясь, ответил он. — И будут они жить долго и счастливо.
— А мы? Может отправимся на север? Поищем говорящую шкатулку или маховик времени там.
Маховик времени. Ещё неделю назад Драко отдал бы всё, чтобы найти его и продать торговцу из Кембриджа. Эликсир жизни, молодильное яблоко, песок мечт… В этом мире всегда найдётся, что разыскать. И можно забыть, что то единственное, что он по-настоящему жаждет найти, он всю жизнь ищет понапрасну.
Драко прикрыл глаза. Всё будет хорошо. Вот только ночь никак не кончалась. Пэнси положила голову ему на плечо, и он протянул руку, приобнимая её. И, почувствовав это прикосновение хрупкого тела к своему, он наконец заснул. Но спал беспокойно. Даже во сне ему виделся Тео, уничтоженный проклятием. Лишь оболочка, а не человек. Бездушный монстр. Безжалостный убийца.
— Драко! Драко, просыпайся!
Пэнси стояла перед ним. Сквозь ветви елей просвечивало серое небо. Плечо ломило так, что он с трудом заставил себя подняться. Он двинулся к дому, и сердце с каждым шагом колотилось всё сильнее.
От того, что он увидел, у него перехватило дух. Гермиона сидела на стуле у кровати, где лежал Тео. Его грудь мерно вздымалась, на лице было написано умиротворение. Но на щеке полопалась кожа, окрасив плоть в красный.
Как же громко может стучать сердце. Так и задохнуться недолго.
Драко, как пригвождённый, стоял на месте, когда Тео пошевелился и открыл глаза. И по его взгляду всё понял. Он схватился за шею и провел пальцами по щеке, замечая кровь на подушечках пальцев.
Думай, Драко!
Но разве можно думать, когда на лице друга написан такой страх?
Тео поднялся, игнорируя взгляд Гермионы. На её щеках Драко заметил влажные дорожки. Они вышли на улицу, и Пэнси испуганно отпрянула, увидев Нотта. Она метнула взгляд на Драко, и он всё понял.
Кончено.
И Тео всем своим видом вполне подверждал её приговор. Он ещё раз провёл рукой по изуродованному лицу, и в его взгляде Драко впервые увидел не безграничное доверие, а те же упрёки, которыми он сейчас осыпал себя сам.
Если бы ты лучше за ним присматривал, Драко…
Тео подошёл к окну, рассматривая своё отражение в стекле, а Драко отвёл взгляд, всматриваясь в небо. Покрытое тучами, оно напоминало ему дни, проведённые в другом месте… Какой же он болван! Сдалась ему эта деткоедка? Проклятье-то чьё? Тёмной Ведьмы!
В глазах Пэнси мелькнуло беспокойство.
— Нет! — рявкнула она.
Иногда она угадывает его мысли прежде, чем он сам успевает их осознать.
— Она наверняка ему поможет! В конце концов, она же её сестра.
— Нельзя тебе к ней возвращаться! Нельзя ни за что!
— Возвращаться к кому? — спросил Тео, повернувшись лицом к Драко.
Малфой не ответил. Только нащупал медальон под рубашкой. Пальцы его помнили, как укладывали в него лепесток морской лилии. Как и сердце его помнило ту, от которой этот лепесток его защитил.
— Иди позови Гермиону, — сказал он Тео. — Мы сейчас же выходим.
Нотт не сводил с него настороженного взгляда, но кивнул, отправляясь за Грейнджер. Путь предстоял не близкий. Дня четыре, если не дольше. Лишь бы за это время проклятие не успело подчинить Тео себе.
Пэнси продолжала смотреть на него. Её взгляд умолял его отказаться от этой затеи. Конечно же, она помнила всё не хуже него.
Страх. Гнев. Потерянное время.
«Это ж какие были ранения?»
Но если жизнь Тео ему дорога, другого пути нет.
Глава 2. Красная Ведьма
Солнце уже садилось, когда они выбрались из Запретного леса. Лил дождь, словно в подтверждение печальных мыслей Драко. Он не был уверен, что его план сработает. На самом деле, никакого плана и не было. Импровизация стала его вторым «я», и Драко мог лишь надеяться, что в этот раз она не подведёт.
Плечо ныло так, словно его снова и снова кусал паук. Хотелось бросить всё и прилечь, но при взгляде на изуродованное лицо Тео все мысли о привале исчезли прочь. Из-за проливного дождя и усталости шли медленнее. Внимание рассеялось. Драко заметил опасность, только когда она предстала непосредственно перед ним. Боль притупила бдительность.
Шестеро фигур в длинных тёмных мантиях сразу дали Драко понять, с кем он имеет дело. Они наставили на них палочки прежде, чем Драко успел вытащить свою. В первый миг Малфой понадеялся, что они не заметят проблему Тео, ведь он укрылся от дождя под капюшоном, и лицо было прикрыто тканью, но один из пожирателей приметил его левую руку, покрывшуюся сухими корочками, с запёкшейся кровью. Он резко взмахнул палочкой, и капюшон слетел с головы Тео.
Гермиона кинулась ему на помощь, когда все шестеро двинулись в их сторону, но один из них схватил её за руку и потащил на себя. В один момент лицо Тео изменилось. Драко никогда не видел у него такого выражения. Его глаза стали холодными, в них виделась жажда отомстить и изувечить. Высокий пожиратель направил на него палочку, но Тео выхватил её и переломил пополам. На него набросился другой мужчина, и Драко собирался помочь ему, когда в его грудь упёрлось древко темноволосого волшебника. Его лицо пересекал шрам, а на шее виднелась тату. Бывший заключённый. Такие татуировки делали лишь в Азкабане.
