— Почему ты ещё его не убил? — спросил мужчина, вглядываясь в лицо Драко.
Другой пожиратель схватил Пэнси, закрыв ей рот ладонью и приставив палочку к виску. Гермиона тоже была в заложниках. Она прожигала Драко взглядом, моля о помощи. Да что она в самом деле? Неужели думает, что он один сможет справиться с шестью амбалами?
Пожиратель, наставивший палочку на Драко, пошарил по его карманам, но не нашёл ничего интересного. Все остальные продолжали смотреть на Тео. Сейчас они его пристрелят, потехи ради.
Сделай же что-то, Драко! Тяни время! Жди чуда!
— Хочу отвести его к кое-кому, кто вернёт ему кожу.
Дождь хлестал ему в лицо, мешая видеть.
Не молчи, говори что-нибудь!
— Отпустите нас, и через неделю я вернусь с мешком золота.
— Что ты несёшь? Какая кожа? Ему уже не помочь. Я сынка родного пристрелил, когда на его теле эта хрень вылезла, — прошипел пожиратель, вдавливая палочку в грудь Драко.
— Это заклятие Тёмной Ведьмы. Я отведу его к её сестре. Она снимет проклятие.
Все шестеро уставились на него в неверии. Ведьма. Одно слово. Шесть букв. Но в нём колдовство, в нём вся боль и весь ужас, который только есть на свете.
— К ведьмам просто так не попадёшь. Они сами забирают.
— Ничего, я дорогу знаю. Бывал уже у них.
— Вот как? — Палочка надавила ещё сильнее. — Тогда почему ты не труп?
Драко чувствовал на себе взгляд Тео. О чём он думает? О том, что всё это сказки, которыми он кормил его двенадцать лет?
— Она ему поможет, — повторил он хрипло, пытаясь увернуться от палочки.
— Ты что же, веришь ему? — Мужчина, державший Пэнси, приподнял брови. На мгновение он ослабил хватку, и это позволило Паркинсон вырваться. Она выхватила свою палочку и отбросила пожирателя от себя.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Драко выпустил луч Авады в человека, державшего его на прицеле. Гермиона наступила на ногу пожирателю, схватившему её, и, резко повернувшись, заехала ему коленом в пах. Ей удалось отскочить от него, и в следующую секунду в него попала Авада Кедавра.
Тео вырвался из захвата, ударяя своего противника. Драко и Пэнси принялись за оставшихся пожирателей. Один из них задел Пэнси, и на её ноге выступила кровь, но Паркинсон не остановилась, пока все пожиратели не были мертвы.
Не желая оставаться на этом месте ни секунды дольше, они запрыгнули на лошадей и поскакали вдаль. Гермиона сидела с Драко, поскольку его лошадь была ближе к ней, чем конь Тео. Малфой посадил её перед собой, касаясь талии каждый раз, когда натягивал поводья. Ему мерещилось, что она вздрагивает при каждом его движении, а по её коже пробегают мурашки. Что только не привидится в изнурённом болью состоянии…
***
— Он не просыпается. Почему он не просыпается?
Голос звучал взволнованно, на грани паники. Он знал, кому он принадлежит. Гермиона.
— Не беспокойся, он просто спит.
И этот голос ему знаком. Пэнси.
Просыпайся, Драко.
Кто-то коснулся его плеча, и оно снова заныло. Драко открыл глаза. Над головой высокий потолок, через большие арочные окна внутрь проникал свет. Сквозь стекло Малфой видел почти безоблачное небо. Он попытался встать, но боль не позволила. В голове всё перемещалась. Он помнил, что они были в лесу и наткнулись на пожирателей. Но вот в какой момент Драко потерял сознание, он не знал.
— Наконец-то, — облегчённо вздохнула Гермиона, и он перевёл на неё взгляд. — Я думала, ты уже не проснёшься.
В её карих глазах плескалось волнение. Словно ей действительно было дело до него. Словно она здесь не только из-за Тео. Наверное, он сильно приложился головой, когда падал.
Драко взглянул на Пэнси, нахмурившись, и предпринял ещё одну попытку встать. На этот раз вышло лучше, хоть пульсирующая боль и пронзила тело. Он занял сидячее положение и снова осмотрелся.
— Где мы?
— Какой-то заброшенный замок, — ответила Пэнси. — Другого пристанища я не нашла. В нём нет людей, я проверила.
Драко кивнул, поморщившись, когда плечо заныло с новой силой.
— Не нравится мне твоя рана, — произнесла Гермиона, разматывая бинт. Она капнула несколько капель бадьяна и перевязала плечо, стараясь не причинять ему боли.
— Ничего, само пройдёт. — Драко задержал взгляд на глазах Гермионы, но отвёл его, услышав движение сбоку. Тео, до этого сидевший у колонны, недалеко от места, где расположился Драко, покинул комнату, ни разу не взглянув на него.
Драко поднялся, опираясь на Гермиону, и благодарно кивнул ей.
— Он ни слова не проронил с тех пор, как увидел пожирателей, — сказала ему Пэнси, указывая на место, где только что сидел Тео.
Преодолевая боль, Драко вышел следом. Нотт стоял под входной лестницей. Он не посмотрел на друга, когда тот подошёл, лишь крепче сжал челюсти. Рана переползла уже на лоб, заставляя его покрыться язвами и волдырями. Из всего, что можно было забрать, пожиратели украли у них самое ценное — время.
— И никаких тебе «жили они долго и счастливо»… — проговорил Тео, но затем покачал головой, словно запрещая самому себе говорить о подобном. — Тебе лучше?
— Да, намного, — соврал Драко. — А ты как?
Тео ответил не сразу. Но когда он заговорил, голос его звучал иначе. Температура вокруг, казалось, понизилась.
— У меня лицо как у прокажённого. Мне уже тяжело даётся испытывать положительные эмоции. Кажется, что меня поместили в вакуум, и всё, что я могу чувствовать, — боль. — Он на секунду умолк. — Она у меня внутри. Это и есть то, что меня ждёт? Скажи правду. В кои-то веки, я заслуживаю услышать правду.
У Драко на языке вертелись одни лишь лживые отговорки. «Да брось, Тео, всё будет хорошо!», «Всё наладится!», но он так и не смог ничего сказать. Взгляд Тео не позволил.
— Всё бессмысленно, — не дождавшись ответа, продолжил Нотт. — Нет никакого лекарства, и ты знаешь это. Я стану монстром, да? Почему бы тебе не убить меня сейчас?
В его голосе больше не было страха. Теперь в нём лишь сталь и смирение. И Драко не знал, что из этого хуже.
Скажи же что-нибудь! Не молчи, Драко.
— Ты не станешь монстром, — вымолвил он наконец. — Я не допущу.
— Как? Это правда, что ты сказал в лесу? Ты меня к другой ведьме ведёшь?
— Да.
— И она такая же опасная, как и та, что сделала это? — Тео указал на своё лицо. — Оно того не стоит. Я не хочу, чтобы ты погиб, спасая меня.
А взгляд его кричал «Помоги мне, Драко».
— Она не такая, — ответил Малфой.
«Ты уверен в этом?» — прошипел внутренний голос, но Драко отмахнулся от него.
— Она поможет. Я тебе обещаю, Тео!
Смотри-ка, всё ещё действует. На дне карих омутов загорелась надежда. Лучшие друзья. Ничего не изменилось. Пока не изменилось.
***
Ближе к ночи они двинулись в путь. Гермиона была только рада. Сидеть на одном месте никогда не было её любимым занятием. Она снова сидела на лошади вместе с Драко, на этот раз устроившись позади него. Её руки обвили его торс, нос переодически утыкался в широкую спину, вдыхая его аромат. Драко пах хвоей. Наверное, это произошло потому, что он проводил почти всю свою жизнь в разъездах по лесу.
Справа от них ехал Тео. Он улыбнулся Гермионе, повернув голову, но эта его улыбка отличалась от тех, что она видела раньше. В ней лишь тень его теплоты. Обычно Тео не скупился на улыбки. Сейчас же увидеть её на его лице было редкостью.
Спина Драко была напряжена. Он целеустремлённо смотрел вперёд, пытаясь понять, правильно ли поступает. В рассказах о ведьмах по крайней мере одно было правдой: к ним никто не может прийти, если они сами этого не захотят. И три года назад, когда Драко впервые к ним пробрался, это правило действовало. Но и тогда имелась лазейка. Нужно только подкупить подходящего гоблина.
Многие гоблины кичились тем, что сотрудничают с ведьмами. Но большинство из них вешали ему лапшу на уши, чтобы в конце концов признаться, что последний их предок видивший ведьму, умер больше века назад. Пока наконец один из гоблинов не назвал ему имя Крюкохвата.
