Казалось бы, теперь о поддержке рода Исаев можно забыть, но люди правильно говорят: «хорошим людям и Светлые Боги помогают». В подвалах особняка баронета, когда слуги чинили обвалившуюся от сырости стену, они нашли клад! Вернее, припрятанные основателем рода, оседлыми рыцарем, ценности и деньги, что позволило баронету и его семье вздохнуть свободнее.
Мелинда, расчувствовавшись в очередной раз, тихо шмыгнула, вновь стерев из уголков глаз капельки солёной влаги. Она, последнее время, слишком часто радуется до слёз. У девушки складывалось впечатление, что в день, когда леди Мэрили обратила внимание на рыцаря Бойла, Светлые и Чёрные Боги заметили всю ту несправедливость, что лилась на госпожу долгие годы. Светлые улыбнулись леди Валуа, заключив её в объятья благодати. А Чёрные, нахмурившись, начали карать злодеев, собирая свою жатву из чёрных душ. По крайней мере, те пятеро больше никогда не увидят свет.
«Никто не выживет покусившись на принадлежащее лорду Нэвэрмору», — спокойно говорил однорукий джентльмен в глубоком подземелье. — «Даже если это он обязался просто доставить адресату. Пока вещь в руках его слуг, пока она не нашла своего хозяина — она принадлежит лорду. Забудь о тех, за кем пришла, маленькая ведьма. Мёртвые не достойны твоей ненависти, а те, кто покусился на собственность лорда, на его репутацию — мертвецы».
Когда джентльмен говорил последние слова, в его глазах, что блестели в прорезях маски, служанка увидела то, что роднило её с этим стариком — бесконечную ненависть к врагам господина. Они были похожи, как старый, матёрый пёс и молодая сучка одной породы. Ненависть джентльмена была холодной, рассудительной, страшной. Неотвратимой в своей неторопливости. Она обещала, что те пятеро непременно потеряют свои жизни, и скорее всего, будут умолять об их скорейшем окончании людей лорда Нэвэрмора.
У Мелинды ненависть была не совсем такой: молодой, горячей, страстной. Вынужденно терпеливой. Она мечтала покончить со всеми, кто приносил боль её леди, но была вынуждена не спешить. Наносить удары только тогда, когда для неё не будет риска попасть под подозрения. Ведь без Мелинды её любимая леди останется совершенно одна в этом проклятом мире!!!
Это, кстати, одна из причин, почему Мелинда отбросила мысли о контактах с одноруким джентльменом… Не до конца, но она пообещала себе, что прибегнет к возможности связаться с людьми Тёмного Лорда только в самом крайнем случае. Как сказал тот жуткий старик: достаточно будет прийти в Гильдию Информаторов и оставить заявку на поиск информации о некоем лорде Остапе, наследнике барона Бендера из Империи. После этого девушку сами найдут связные лорда Нэвэрмора.
— У-у-у, — донеслось тихое восклицание от леди Мэрили, заставив служанку с беспокойством кинуть взгляд на госпожу. Чтобы тут же отбросить переживания.
Её хозяйка сидела закрыв лицо руками, отрицательно мотая головой, а ушки леди и щёки были ярко-красными. Кажется, леди Мэрили подумала о чём-то, что посчитала очень, очень непристойным.
Горничная беззвучно хихикнула, вернув себе полное довольство жизнью.
Ну а вспомнив о том, что она уже два дня как убрала портрет маркиза Пердоса, так и лежащий больше недели лицевой стороной вниз, с прикроватной тумбы в один из ящиков стола… И леди, кажется этого даже не заметила!
«Какой прекрасный день», — подумала девушка, возвращаясь к своей книге.
* * *
Атмосфера между тремя мужчинами царила… далёкая от чего-то положительного. Недружелюбная, настороженная, даже враждебная в какой-то мере. К тому же вокруг их компании стояла угрюмая тишина.
Все трое были соперниками и конкурентами за внимание одной девушки — леди Хлои Владимир. Чудесного человека с огромным, добрым сердцем, первой красавицы королевства, по мнению всех троих. Святой, как каждый из них звал леди в мыслях, опуская то, что она пока ещё кандидатка и не проходила испытания Храма.
— Маркиз, — вдруг заговорил Хозяин Магической Башни, кисло улыбнувшись. — Слышал вас можно поздравить? Поговаривают, леди Ненормальная переключилась на новую жертву? Кажется именно из-за этого её нет на вашем приеме.
— Собираете слухи, Бэдэ? — лорд Пердос ответил сопернику тем же кислым выражением лица, насмешливо улыбнувшись. — Подсматривать и подслушивать… это так волшебно.
— Говорят, что зависть не красит дворянина, — хмыкнул маг. — К тому же слышать про подслушивания от того, чей слух для этого предназначен идеально, благодаря ауре…
— Где-то я уже это слышал, — громко пробормотал герцог Севера. — Ах, да! Почти каждый раз вы спорите, что бесчестнее — магические заклинания или аурные силы… Не надоело?
— А вы никогда не принимали участие в наших дискуссиях. Считаете себя выше этого? — Бэдэ с презрением покосился на украшенного шрамами мужчину. Чародей часто звал герцога в своих мыслях то стариком, то варваром, то животным.
— Не вижу в них смысла, — спокойно пожал плечами Зверь Севера. — У меня дома не ведут споров, кто лучше — маги или аурные воины. Любой отряд рыцарей будет рад волшебнику в своих рядах, как и любой чародей — будет рассматривать воинов ауры рядом, как братьев по оружию, что защитят и прикроют его от тварей, выходящих из Ледяных Лесов. Ваши споры не присущи нам, северянам, скорее наоборот: любой из нас будет удивлён и раздосадован услышав подобное.
— Мы не всерьёз, — отвёл глаза маркиз, который многое знал о жизни на севере, и почувствовал некоторую неловкость из-за слов кузена. — Меня больше возмущает, что некий Хозяин Магической Башни использует Божественные дары ради столь низких целей.
— Глупости, — отмахнулся чародей. — Мне нет смысла чаровать для подслушивания, чтобы узнать о чём судачит весь двор и половина столичной аристократии. Леди Валуа, в своём безумии, решила сделать несчастным другую жертву. Говорят, она вчера заманила его в самое популярное заведение для парочек в столице. Кстати, того самого рыцаря, которого вы тогда подозревали… в шпионаже, — Хозяин Башни расхохотался, бескультурно не прикрываясь ладонью, позволяя всем желающим рассматривать «внутренне убранство» своего рта.
— Знаете, чародей Бэдэ, — лорд Пердос в отвращении сморщился, смотря на безобразную картину перед ним. — Я не понимаю, как леди Владимир терпит вашу мещанскую натуру. Это отвратительно. Не только ваше пренебрежение правилами приличия и вольности, что вы себе позволяете в отношении леди, но и вот эта грязь, что льётся из вашего рта.
— Да, я простолюдин, — Бэдэ агрессивно нахмурился, потеряв даже намёки на весёлость. — Самый одарённый простолюдин этого королевства. Маг седьмого круга, самый молодой Хозяин Магической Башни! Не стоит попрекать меня происхождением, ведь мой статус равен вашему, маркиз!
— Статусом мы равны, да, — Пердос бросил на мага взгляд полный презрения. — Но вы, чародей, забываете об одном: входя в благородное общество нужно подчиняться его законам. А вы, кичась собственной силой, горделиво выпячивая свои сильные стороны, абсолютно не работаете над сторонами слабыми. Вы отвратительны. Слова ваши походят на тявканье шакала. Поливая помоями леди Валуа за глаза, вы демонстрируете только то, что вы тот, кто вы есть — чернь, пробравшаяся в высший свет.
— Горжусь этим, — зло оскалился маг. — Несмотря на то, что я — чернь, благородные аристократы всё равно терпят меня, любезничают, лебезят. Пытаются набиться в друзья…
— Вы себе льстите, — фыркнул маркиз. — Всё это не от большого уважения или любви, чародей Бэдэ. Это из-за того, что им от вас что-то нужно. Появись в королевстве ещё один маг седьмого круга… и вы перестанете быть звездой небосвода, а станете одним из двоих. И те, кто сейчас пытаются получить с вас что-то, развернуться в сторону того человека, который не будет вести себя, словно свинья на балу.
— Ха-ха-ха, — снова расхохотался волшебник. — Маркиз, мне кажется, или вы завелись из-за слухов о новом сердечном интересе леди Ненормальной? Признайтесь, вас раздражает, что вы выпали из поля интересов этой сумасшедшей.
