— Ну, если так подумать, то я в этом практически не виноват, — попытался отшутиться Айкава. — Все сами нападают на меня и втягивают в бой. По сути, я не такой агрессивный, каким меня считают.
Разумеется, это не сработало на его матери. Ни одно его слово сейчас не успокоит её сердце и душу. Пусть он хоть тысячу раз скажет, что всё в порядке, — она видит и понимает эту ситуацию иначе. В отличие от него, она испытывает двойную боль, видя то, как он страдает.
Кайри всхлипнула, смахивая слёзы с глаз, но её руки дрожали. В каждой её черте читалась боль, как будто каждое слово сына разрывало её на части. Син видел это, но продолжал стоять на своём, слишком хорошо понимая, что уже ничего не изменить.
— Прости, мам, но мне нужно действовать, — отвернулся от девушки подросток и сжал кулаки. — Если Шигараки полностью справится с разрушениями внутри себя, то всё будет кончено. Мне нужно уничтожить…
— Я могу помочь, — произнесла она, после чего глаза Айкавы расширились и он вновь повернулся к матери.
— Что? — парень подумал, что ему показалось.
— Ты же хочешь уничтожить противника полностью, верно? — на этот вопрос она получила одобрительный кивок. — Твоих нынешних сил не хватит для того, чтобы сделать это, но у меня… есть.
— Что ты задумала?
— Если ты хочешь, чтобы после твоей атаки от него ничего не осталось, ты можешь воспользоваться способностью твоего друга — Дженсена.
Подросток продолжал всё больше и больше удивляться. Ну конечно! Как он сам не смог додуматься до этого сразу? Ответ лежал на поверхности — нужно было лишь найти нужные воспоминания в своей голове и воспользоваться ими.
— Луч ядерной энергии? — спросил он и тут же получил кивок в ответ. — Да, это может сработать, но, — подросток грустно улыбнулся и посмотрел на свои израненные руки, — у меня не хватит сил, чтобы создать столь мощную атаку.
— Именно поэтому тебе нужна моя помощь, — слегка улыбнулся мать. — Мне это под силу.
— Но как?
Кайри не стала сразу отвечать. Она замялась, слегка опустив глаза, словно что-то грызло её изнутри. Син это заметил мгновенно — как только она перестала смотреть ему в глаза, в его сердце зародилось подозрение. Что-то было не так. Слишком уж она странно себя вела, и от этого напряжение росло.
— Мам? — чуял он неладное.
— Я… превращу причуду в эту самую энергию, — наконец, ответила она. — Превращу всё, что только можно, в нужный тебе заряд. Останется только направить его и поразить врага.
— Но это же значит, что ты…
— Да, — не стала скрывать она. — Вместе с причудой в твою последнюю атаку превращусь и я.
Син застыл от осознания того, что только что сказала его мать. Глубоко внутри всё тряслось от ужаса. Его голова закружилась, и он едва удержался на ногах.
— Нет, — сказал он твёрдо, отступая на шаг назад. — Ты не можешь этого сделать. Я не позволю! Мы же... только-только встретились...
— Син, — мягко произнесла она, сделав шаг вперёд, — я уже всё решила. Это мой выбор.
— Я не могу принять такой выбор! — протестовал он, находясь на грани истерики. — Почему ты хочешь оставить меня одного? Почему ты… не веришь в меня? Я ведь… могу что-то придумать…
Слёзы медленно скатывались по его щекам. От душевной боли хотелось кричать. Но сил на это не было. Больше не было.
И в этот же момент его голову ласково прижали к груди. Кайри больше не могла просто стоять и смотреть. Её руки обвили его с такой нежностью, будто она хотела защитить его от всей боли, которую он испытывал. Она медленно и спокойно поглаживала его по волосам, позволяя ему выплеснуть все накопившиеся эмоции, выплакать всё то, что тяготило его сердце.
— Я верю в тебя, Син, — тепло произнесла она. — Просто я… больше не могу смотреть на то, как ты справляешься со всем в одиночку. Всё это время я никак не поддерживала тебя, никак не помогала… Ничего. Это… больно.
— Но…
— Но сейчас я могу помочь тебе. Ты не представляешь, как я этому рада, — девушка улыбнулась, чувствуя, как по её щекам тонкой полосой текут слёзы. — Наконец-то я могу сделать хоть что-то для собственного сына. Какая же мать откажется пожертвовать всем ради своего ребёнка?
Син не был согласен с этим. Она ему ничего не должна, и он никогда не держал на неё обиду за то, что она не присутствовала в его жизни. Наоборот, он мечтал об их встрече каждый день, и теперь, когда она случилась, мать хочет вновь оставить его одного.
— Мама, не стоит…
— Но я не могу избавить тебя от того, что ждёт тебя после этой атаки, — она сильнее прижала сына к себе. — Как бы я ни старалась, я не могу полностью повторить то, что делал Дженсен. У него… был особый иммунитет к своим атакам, а это значит…
Подросток тут же обо всём догадался. Смысла продолжать не было. Теперь Син отчётливо видел цену, которую придётся заплатить ради победы и осуществления его желания.
— Я могу умереть, да? — со слабой ухмылкой произнёс он. — Что же, я… готов с этим работать.
Кайри не сразу ответила, но внутри неё всё сжалось. Каждое слово Сина, как кинжал, вонзалось в её сердце. Её сын, её мальчик, готов был пожертвовать собой, и это приносило невыносимую боль. Но она не могла позволить себе сломаться сейчас. Она должна была оставаться спокойной. Ради него.
— Я знаю, что мне не удастся отговорить тебя от всего этого. Поэтому… позволь хотя бы помочь в твоём последнем бою, — грустно улыбнулась она, прикрыв глаза. — Позволь мне хотя бы на миг стать настоящей мамой и пройти этот путь с тобой. До конца.
Она слегка наклонилась и поцеловала его в лоб. Тёплый, материнский поцелуй, который был её последним даром. Син почувствовал, как что-то внутри него смягчилось, а на душе стало спокойнее.
— Хорошо, — согласился он. — Давай сделаем это вместе!
— Угу, — с радостной улыбкой кивнула мать.
Подросток в последний раз прижался к Кайри, пытаясь запомнить это чувство. Девушка сделала то же самое, чтобы через пару минут у неё не было, о чём сожалеть.
— Спасибо за всё, — произнёс Син. — Ты самая лучшая мама, о которой я мог только мечтать.
— Люблю тебя.
* * *
Изуку беспомощно наблюдал за происходящими событиями с ужасом на лице. Он еле как продолжал находиться в сознании, но кое-как всё-таки находил в себе силы держать глаза открытыми.
— Син… — попытался он что-то сказать, но его перебили.
— Не трать свои силы напрасно, Изуку, — произнёс Айкава и улыбнулся, взглянув в глаза собеседника. — Дальше я тут сам.
— Но я всё ещё не одолел Томуру. Я не могу просто так..
— Настоящий герой, Изуку, это не тот, кто в сияющих доспехах и красивой позе. Герой — тот, кто делает, что нужно сделать. И запачкаться приходиться, и кровь проливать, а он всё равно делает, потому что так надо, — произнёс длинноволосый, ощущая, как в его теле всё готовится к изменениям. — Ты сделал всё, что было в твоих силах, и у тебя прекрасно получилось. Теперь ты можешь оставить всё на злодея, которому нужно ещё больше испачкаться в крови, чтобы стать величайшим.
Не говоря больше ни слова, он начал идти вперёд в сторону соперника. Пора заканчивать с этим затянувшимся спектаклем. Зрители уже давно требуют финал — пора им его показать.
Остановившись в нескольких метрах от уже стоящего на ногах Шигараки, Айкава позволил себе улыбнуться и посмотреть последнему в глаза, что вызвало у того лёгкое недоумение.
— Что-то весёлое увидел? — хриплым голосом спросил он, кашляя кровью. — Я сотру эту улыбку с твоего лица!
— И всё-таки мы чертовски похожи с тобой — теперь я в этом убедился окончательно, — с ухмылкой произнёс юный злодей. — Всё никак не можем остановиться.
— И что с того?!
— Ни один спектакль не может длиться вечность, — Син глубоко вдохнул в лёгкие воздух перед решающим событием. — Пора опустить занавес.
В следующий момент Айкава стремительно приблизился к врагу, в быстром темпе обхватил его двумя руками, не оставляя ни единого шанса на сопротивление, и прижал его к себе, после чего, воспользовавшись последними свободными силами, сделал прыжок и взмыл с соперником в небо, дабы именно на высоте сыграть последнее действие заключительного акта всей этой эпопеи.
