Глава 3
Забрав бумаги, Митос сразу же поехал на баржу. Маклауда не было, и он решил подождать его у сходней. Он уже не раз успел пожалеть, что оставил ключи Байрону. Парень мог уже быть дома и заливать свои проблемы смесью вина и наркотиков. Думать об этом не хотелось, он надел наушники и включил музыку на полную громкость.
Прошел час, а Мак все не появлялся и Митос уже собрался уходить, как вдруг почувствовал Зов…
— Не ожидал тебя здесь увидеть, Митос, — улыбка Дункана ничего хорошего не сулила.
— Люблю совершать то, чего от меня не ждут, Мак.
— Я заметил. Знаешь, я и сам хотел с тобой кое-что обсудить. Я не отступлюсь. Я долго думал… Пойми, смерть Майка безнаказанной остаться не должна. И еще я навел справки… Неделю назад погиб один паренек. Он погиб после концерта Байрона. А наблюдатели утверждают, что после концерта они уехали вместе.
— Я знаю. Парень сорвался с большой высоты. Точнее спрыгнул.
— И давно ты в курсе? — казалось, Дункан уже знал, что услышит.
— Навел справки, как только встретился с Байроном в баре.
— И ты не предупредил нас с Джо?!
— Да. Зачем задавать бессмысленные вопросы?
— Знаешь… В такие моменты мне кажется, что в словах Кассандры был смысл.
Боль от ножа Кроноса была слабее.
— Правда? Спасибо, что признался. Тогда какого черта ты со мной разговариваешь? Разберись с проблемой так, как ты любишь!
— Митос, перестань нести чушь!
— Чушь? Знаешь, что было чушью? То, что я поверил в то, что ты веришь мне, а не Касс, в то, что у нашей дружбы есть будущее! Ты не умеешь прощать Дункан. Вот во что мне следовало поверить!
— Ты предлагаешь мне простить Байрона?
— Дай ему хотя бы один шанс!
— Шанс нужно заслужить.
— Маклауд! Он мой друг! Пусть сейчас мы с тобой уже не в лучших отношениях! Но ведь было другое время! Ради меня дай ему еще один шанс?
— А вы с Доусоном дали шанс Джекобу Галлати?
— Джейкоб останется на нашей с Джо совести навсегда, но другого выхода у нас не было! Иначе бы ты уже был мертв!
— Пусть тогда на моей совести окажется Байрон.
— Я этого не допущу!
— То есть ты готов пожертвовать нашей дружбой ради этого психопата?
Митос рассмеялся:
— Мак, ты сам-то себя слышишь? Ты сам весь этот разговор вбиваешь гвозди в крышку гроба. Если кто нашу дружбу разрушает, так это ты, Дункан. И он не псих, Маклауд. Точнее, он точно такой же псих, каким был когда-то я.
— Ты делал все это по приказу Кроноса!
— А еще от скуки и ради удовольствия!
— Митос… Ты не сможешь ему помочь. Это бессмысленно. Ему может помочь только он сам.
— Ты хочешь сказать, что все, что делали Дарий и Шон Бернс было бессмысленным? Они ведь помогали таким как он!
— Ты не Шон. И уж точно не Дарий.
— Да. Я Митос. Бывший Всадник, бывший наблюдатель и видимо твой бывший друг. Я не Бернс и не Дарий. Но в одном я с ними согласен — душевные раны нужно лечить точно также как и телесные. И если человек не может сделать это сам ему нужно помочь, а не убивать. Я не раз помогал тебе Мак. Теперь его очередь. До встречи. Надеюсь, что она будет не скоро. Кстати, я собираюсь сегодня к Джо. А тебе советую посидеть дома! — с этими словами он зашагал прочь от баржи.
— Хорошо. Я останусь дома. До скорой встречи, Митос.
Митос обернулся, хотел что-то сказать, но махнул рукой и пошел дальше.
Он налил себе вина, и сел на кровать. Он знал, что сделал правильный выбор, но почему же ему было так паршиво? Почему он был сам себе противен?
«Ты хочешь сказать, что все то, что делали Дарий и Шон Бернс, было бессмысленным?»
«Ты не умеешь прощать Дункан. Вот во что мне следовало поверить!»
«Ради меня дай ему еще один шанс».
«Я Митос. Бывший Всадник, бывший наблюдатель и видимо твой бывший друг».
«Кристин убивала! Кокрейн убивал! Кенни убивал! Но ты делал все, чтобы они остались живы!»
«Тогда какого черта ты со мной разговариваешь? Разберись с проблемой так, как ты любишь!»
Слова Митоса не выходили из головы. Неужели все действительно кончено?
И он знал ответ. Все было кончено еще в Бордо. Байрон лишь расставил все точки над «и».
Он не верил Кассандре. Он верил себе. И понимал, что Митос его другом никогда не был. Его другом был лишь Адам Пирсон…
Все, что ему было сейчас нужно — это поддержка друга, и он набрал номер единственного человека, в котором был сейчас уверен.
Аманда сидела на кресле и вертела в руках бокал с вином. Ему понадобился час, чтобы все ей рассказать.
— Я устал, Аманда. Устал гадать, что он выкинет в следующий момент!
Она подошла к нему и обняла:
— Какой же ты еще ребенок, Дункан!
Он тут же отстранился:
— Что ты имеешь в виду?
— Неужели ты совсем ничего не понимаешь?
— Мне начинает казаться, что да. Может, ты объяснишь?
Аманда подошла к столику и налила им еще виски:
— Пойми Митоса, прошу! Ведь он стольким ради тебя пожертвовал, судя по твоему рассказу!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Аманда!
— Обо всем! Начнем с самого начала — Мак, просто так люди друг друга братьями не называют!
— Если ты о Кроносе, то не начинай, прошу!
— Нет, я начну! Ты говоришь, что Митос был с ним только из страха, но ведь когда ему захотелось уйти, он ушел! Значит, что-то еще их связывало!
— Да — кровь.
— Или дружба! А тот, которого убил Митос?
— Силас…
— Ты сказал, что Митос был сам не свой после этого убийства! Мак, неужели ты так ничего и не понял?!
— Нет!
— Тогда слушай — он убил одного своего друга и позволил тебе убить еще двоих. И все это лишь ради тебя! Ведь, он мог поступить и иначе!
— Стать убийцей и чудовищем? Держать мир в страхе?!
— Да ему плевать на этот мир! Всем нам плевать! Для каждого мир состоит из маленькой кучки близких людей! Мы вспоминаем о мире лишь, когда опасность грозит им! Люди эгоистичны по своей природе! Митос уже был убийцей, ему не надо было никем становиться! Но он пожертвовал близкими ему людьми! И все ради тебя! Ты никогда не задавался вопросом, почему Митос не убил Кроноса еще тогда? Ведь ты убить его смог! А Митос не слабее тебя! Можешь мне поверить!
— Мне страшно тебя слушать!
— Потому что — это правда! Митос далеко не ангел! Но он тебя любит! Не это ли главное? А еще, он любит Байрона! И не хочет, чтобы кто-то из вас умер!
— И ты предлагаешь мне оставить этого психа в живых?!
— Да! Или это так сложно?
— Для меня — сложно. Аманда, уходи, прошу тебя!
— Хорошо! Я уйду, но обещай, что подумаешь над моими словами.
— Обещаю…
Бутылка из-под вина полетела в стену, как только за Амандой закрылась дверь. Дункан обессилено рухнул на пол и в голове у него вертелась теперь лишь одна мысль — он остался совершенно один…
Глава 4
Бутылка из-под виски ударилась о стену, осколки посыпались на пол.
После ухода Маклауда он опустошил найденную у Дока бутылку вина. Потом нашел виски. Музыкальный центр в очередной раз проигрывал один и тот же диск. А он сидел на полу, возле кресла и смеялся. Потом плакал. И снова смеялся. Он даже уже собирался уйти, но застыл перед дверью не в силах ее открыть. Ветер, проникавший в комнату из открытого окна, стал еще холоднее, но он так и не удосужился его закрыть. Байрон взглянул на часы — 21–30. Док должен уже придти, но его все нет.
Он встал и подошел к открытому окну, взглянул вниз. Мир как мир, город как город — люди, машины, дома. Обычное небо, обычный ветер. Все до тошнотворности обычное.
Он распахнул окно еще шире и залез на подоконник, встал на самый край. Ветер дул прямо в лицо, развивал волосы… Успокаивал, манил своей свободой…
Байрон не обратил внимания ни на Зов, ни на звук открывшейся двери. Он очнулся, лишь тогда, когда его стащили с подоконника и со всей силы ударили по лицу.
