Мари облегченно вздохнула про себя: слава богу, одеть пришельца удалось нормально. Эдвардовы брюки и рубашка ему подошли. Эдвард Мэтьюз был только чуть ниже ростом пришельца и чуть уже в плечах (он был ниже и настоящего Альфонса, но не таким худощавым — в отличие от старшего друга, Эдвард был фанатом физических тренировок). Рубашка, которая самому Эдварду была широковата (Мари ошиблась с размером, когда покупала), гостю пришлась в самый раз.
Гость вежливо кивнул всем, как будто просто здороваясь, и присел за стол.
— Эдвард, Уэнди… — начал он. — Госпожа Виртиц…
— Никаких «госпожей», — перебила его Мари. — Кажется, у нас не будет времени рассусоливать. Если Эдвард и Уэнди — то уж и Мари, пожалуйста. А я вас буду звать просто Альфонс, хорошо?
— Хорошо, — кивнул он. — Я как раз хотел уточнить. Насколько я понял, вы считаете, что попали в переделку. Почему?..
— Это долгая история… — поморщился Эдвард. — Понимаешь…
— Сильнейшая страна на континенте — Германия — вот-вот развяжет войну против всех остальных, — отрезала Уэнди. — Мы находимся в нейтральном государстве, но разведка Германии здесь чувствует себя как дома. А муж, как на грех, приходится близким родственником одному из руководства Германии.
«Вот уж кратко так кратко!» — подумала Мари, и внутренне усмехнулась.
— Почему «как на грех»? — Альфонс Элрик взял стул и пристроился за стол, между Эдвардом и Уэнди. — Это может быть преимуществом…
— Потому что брат моего мужа — настоящий… даже не знаю, кто! — Уэнди вспыхнула от возмущения. — Альфонс, давайте, мы вам потом расскажем страшные сказки?.. Поверьте мне на слово, этому человеку лучше на глаза не попадаться лишний раз. Лучше, чтобы он вообще о нашем существовании не знал. А Ал с ним не просто на ножах: когда они встречались последний раз, то пытались друг друга убить. Как на грех, Рейнхард Гайдрих знает, какой Ал хороший инженер, и…
— И хочет заполучить нас с ним для работы в секретных лабораториях, — перехватил инициативу Эдвард. — Полномочные представители уже выходили на нас. Предлагали, разумеется, ах какие чудные условия, но нам сразу стало понятно, откуда ветер дует. Если бы мы приняли это приглашение, это был бы билет в один конец. О нет, конечно, работать на Рейх нам пришлось бы, но вот касательно условий контракта… — Эд хмыкнул, на лбу его вдруг проявилась вертикальная морщинка. — Альфонс, ты когда-нибудь слышал о концлагерях?
Пришелец только головой покачал.
Входная дверь скрипнула, и все присутствующие разом вздрогнули.
Гость из параллельного мира ощутимо напрягся. Мари подумала, что вот сейчас он выхватит откуда-нибудь пистолет… ну и ладно, что она нигде не видела у него пистолета, такие ребята всегда преотлично умеют их прятать! — и начнется очередная мужская игра в стрельбу. Ей богу, убила бы их всех, когда…
И начала бы с сильных мира сего, разумеется.
— Это просто Тед вернулся из школы, — взволнованно сказала Уэнди.
— Тед?
— Наш с Альфонсом сын, Теодор Эдвард Хайдерих, ему пятнадцать…
Дверь столовой приоткрылась, и в комнату вошел высокий белобрысый мальчишка лет четырнадцати.
— Привет, — растерянно сказал он. — А по какому случаю?.. Про папу что-то узнали?.. Дядя Эд, а вы разве уже приехали?..
— Раз я сижу здесь, разумеется, приехал, — сердито отозвался Эдвард.
Тут Теодор заметил Альфонса. Мари знала, что парнишкой он был наблюдательным — небось сразу обратил внимание на сходство незнакомца со своим отцом, и даже то, что одет пришелец был в пиджак дяди, от него не укрылось.
На лице у Теда появилось весьма удивленное выражение, но он только вежливо сказал:
— Здравствуйте.
— Очень приятно, Тед, — гость кивнул. — Меня зовут Альфонс Элрик.
Мари подумала: гость, наверное, порядком ошарашен — если верить старым фотографиям (которых, впрочем, было не так уж много и не такого уж высокого качества), Теодор внешне представлял из себя вариант молодого Альфонса Хайдериха, без существенных отличий от оригинала. А стало быть, скорее всего, и этого вот господина из другой вселенной. Наверное, странновато смотреть на свою молодую копию…
И тут глаза мальчишки вспыхнули.
— Элрик?! — воскликнул он. — Самый настоящий Элрик?! И вы из параллельного мира?! Значит, это были не просто сказки?!
— Сказки? — теперь сбитым с толку казался уже пришелец.
— О господи! — Эдвард театральным жестом схватился за голову. — Уэнди, ты что, в самом деле поручала Алу укладывать детей?!
— Только когда они были совсем маленькие, потом их обычно не нужно было специально укладывать… — Уэнди явно была в растерянности. — Да уж, тут я дала маху… и он же предупреждал меня, что совершенно не умеет рассказывать сказки!
— Я тебе мог это раньше сказать, — хмуро заметил Эдвард. — Был у меня опыт, когда Рой и Лиза попросили нас посидеть с их старшеньким… ну тогда, когда мы к ним в гости ездили. Можешь поверить: этот застенчивый тип начал трехлетнему ребенку «Войну Миров» пересказывать!
— Хорошо, что не Эдгара По… — хихикнула Мари.
— А вы алхимичить тут можете? — деловито спросил Тед. — Или законы нашего мира этому препятствуют?.. А вы через Врата сюда попали, или вас опять убили? И где папа? Вы с ним телами поменялись, или как, вы же его двойник, да? У вас там опять что-то случилось? Опять философский камень, или что-то еще?
Взрослые, сидящие за столом, переглянулись.
— Ребята, нас сделали, — фыркнул Эдвард. — Мы можем себя поздравить: стали взрослыми и занудными. Действительно, рассуждаем тут о всяких мрачных вещах да паникуем, вместо того, чтобы как следует расспросить нашего гостя. Тед сразу нащупал самые интересные вопросы…
— А вот тут я с вами не согласен, — мягко заметил пришелец. — По-моему, до прихода Теда мы говорили как раз о том, о чем надо. Рассказать вам историю своего появления здесь я могу и потом, тем более, что сам толком не понимаю, как же это случилось. Скажите сразу: вы точно уверены, что нам надо бежать? Или вы просто опасаетесь? Я не совсем понял.
— Ох! — глаза Теда расширились. — Нам надо куда-то бежать? От кого?
— От гестапо, — сухо ответила Уэнди. — Чтобы твоего отца и Эдварда не запрягли пахать в какой-нибудь шараге, вроде института Арийской Расы…
— Институт Арийской Расы не занимается физикой, он… — растерянно возразил Тед, и тут до него дошло. — Мам, так что, отцу и дяде Эду предлагают работу на Рейх?! Так это же замечательно! Мы же сможем тогда поехать в Германию, а там…
— Чтобы я больше этого от тебя не слышала, — резко оборвала его Уэнди. — Тед, мы же с тобой уже имели разговор на эту тему. Не всему, что говорит фюрер, следует верить. И уж подавно лучше прислушиваться к тому, что…
— Но мам, ведь папа — немец! И сам я наполовину немец! А фюрер как раз хочет сделать Германию для немцев, он не хочет ни с кем воевать, он строит по-настоящему счастливую страну! Там сейчас такие возможности, и для молодежи, и для… для всех! Мало ли, что всякие там англичане с французами болтают, они же всегда хотят все только для себя… извините, мама, дядя Эдвард, но ведь это же правда, это не пропаганда! Это англичане с французами все войны развязывали! В Германии сейчас так… так… Почему вы так не хотите туда ехать?!
Кажется, мальчик разволновался не на шутку: перспектива поездки в Германию затмила перед ним даже факт прибытия гостя из параллельного мира.
— Ну почему у меня не родился нормальный, тупой ребенок… — вздохнула Уэнди. — Который не собрал бы себе портативную радиостанцию и не ловил бы Голос Германии…
— Тед, — строго сказала Мари, — а руки ты помыл, когда пришел с улицы?
— Н-нет… — Тед сконфузился. — Сейчас помою.
И ушел.
— Хороший мальчик, — тихо сказала Мари. — Может быть, слишком хороший. Даже удивительно, если учесть, сколько взрослых пыталось его воспитывать… детям вообще общество взрослых противопоказано.
— И слишком мало критического мышления, — строго отрезала Уэнди. — Мы уже с Алом столько с ним на эту тему разговаривали — без толку… Не запрещать же ему! Это еще хуже…
Ал чуть улыбнулся.
— Можете себе представить, — сказал он, — у моего брата трое дочерей. Их вообще почти никто не воспитывает, потому что его — и меня — постоянно нет дома, а его жена не мыслит жизни без своей работы. Так что можете себе представить, какое это стихийное бедствие!
Все послушно улыбнулись, но по-настоящему никого эта шутка не развеселила. Мари подумала, что сейчас вообще не подходящее время для каких бы то ни было шуток, во всяком случае, если их автор хочет, чтобы его оценили.
И тут снова хлопнула входная дверь. Да не просто хлопнула — по полу прихожей простучали самые настоящие тяжелые шаги. Не сапоги с подковками, однако звучало весьма угрожающе. И вошедший был не один.
