- Так точно! - щёлкнул каблуками я. В берцах, кстати, это выходило очень малошумно. - Вызывали, сэр?
- Да, проходите, садитесь, - махнул мне безопасник.
Нужный мне кабинет оказался небольшим и скоромно обставленным - ни дать, ни взять обычный офис средней руки компании, торгующей, скажем, пластиковыми окнами. Да и японец-контрразведчик впечатления сотрудника «кровавой гэбни» отнюдь не производил - клерк и клерк, таких в мире миллионы. Тем более что ни нашивок, ни формы на нём не было - просто обычные серые брюки, белая рубашка, чёрно-красный полосатый галстук и на спинке стула висел поношенный серый пиджак.
Я прошёл в кабинет, сел на простенький серо-чёрный металлический стул с мягкой спинкой, и выжидательно посмотрел на контрразведчика.
Тот наклонился, выдвинул один из ящиков своего стола, достал и положил передо мной солидную кипу документов.
- Вот, младший лейтенант, ознакомьтесь и распишитесь, - пояснил безопасник.
Я тоскливо посмотрел на стопку бумаг, толщиной с добрый оружейный справочник.
- Сэр… А что здесь?
- Всё, - последовал лаконичный ответ. - В основном подписки о неразглашении.
- Сэр, а почему это всё делается только сейчас? - задал я вполне резонный вопрос.
Контрразведчик поморщился, словно бы от острой зубной боли.
-У нас было много работы - не до формальностей было… Приступайте, младший лейтенант.
Нда… Похоже, что я здесь задержусь…
***
- Чего так долго-то? - поинтересовалась Мисато, заводя машину, когда я плюхнулся на переднее сиденье.
- Бумаги, много бумаг… - пробормотал я. - И от меня потребовали их читать.
- Бедняга, - посочувствовала мне Кацураги. - А я, между прочим, с ними каждый день вожусь…
- Соболезную, - совершенно искренне и без всякой издёвки изрёк я.
- Спасибо, Синдзи.
Я кинул взгляд на наручные часы - почти полтора часа просидел в застенках нашей местной Лубянки, блин… А уж наподписывался по самое не хочу! Хорошо ещё, что успел вовремя остановить руку, уже нацелившуюся поставить мою привычную роспись и подключить Младшего для рисования его собственных закорючек, мало похожих на привычные иероглифы.
Безопасник не соврал - большая часть документов была действительно связана с подписками о неразглашении информации, не предназначенной к разглашению. Личности и должности сотрудников закрытых отделов НЕРВ, места жительства, данные об уровне заработной платы персонала, структура отделов, планы командования, распорядок работы… Короче, как я понял, за мной уже числился длиннющий шлейф нарушений, ведь, скорее всего, «незнание законов не освобождает от ответственности за их нарушения». Слава Богу, безопасник меня успокоил, пояснив в ответ на мой заданный в полном отчаянии вопрос, что тех нервовцев, чья работа находится на виду, это касается в меньшей мере. Похоже, что руководство Конторы решило не усложнять себе лишний раз жизнь, пытаясь скрыть то, что и так рано или поздно станет известно, но и не спешило устраивать шумиху. По крайней мере, толп репортёров и поклонников у дверей нашего с Мисато дома я что-то не видел - или НЕРВ столь умело гнало дезинформацию по всем каналом, что мои подвиги, скажем, в школе, дальше её стен не уходили, или же просто всех чрезмерно любопытных заворачивала назад «наружка».
Далее в списке смертных грехов оказалось обнародование данных о планировке штаб-квартиры, строения Евангелионов, особенностях их применения и оружии. Запрещено было разглашать сведенья о планах командования, перемещениях высшего командного состава, системах обороны штаб-квартиры и Токио-3, частотах связи и радиолокаторов, шифрах, компьютерной защите и так далее, и тому подобное…
Также я ознакомился и подтвердил, что некто Синдзи Икари действительно принят на службу в армию ООН и японский отдел НЕРВ в качестве оператора боевого комплекса Е, что он поставлен на денежное довольствие, получил личное оружие, удостоверение личности (оно же пропуск) и звание младшего лейтенанта…
Кстати, интересный момент. Я вот всё гадал, а почему мне с ходу дали офицерское звание? Нет, ну какой из тринадцатилетнего пацана может быть офицер армии ООН, вы что, смеётесь, что ли? Такого, с позволения сказать, офицера лучше бы отправить обратно домой или в школу, разыгрывать баталии с игрушечными солдатиками или резаться в компьютерные игры… Но нет! Думаете, мне эти серебряные треугольнички на рукава навесили от «балды»? Ещё раз нет!
Сработала японская бюрократическая машина, ничуть не уступающая по размаху российской. Как оказалось, любой сотрудник НЕРВ числится в армии ООН и имеет хоть какое-нибудь, да звание - в большинстве своём рядовых, капралов или сержантов. Но есть и исключения. Нервовцы, имеющие непосредственное отношение к боевым комплексам проекта Е, автоматически переводятся в офицеры, из-за более высокого уровня секретности. Другим способом доступ к ним получить нельзя - именно поэтому и все старшие техники в командном центре имеют звание минимум младшего лейтенанта.
Так что то, что я направо и налево козыряю своим званием - это отнюдь не моя заслуга, а результат деятельности административной системы НЕРВ, которой глубоко плевать, сколько человеку, подходящему под определение «сотрудника, имеющего непосредственное отношение к Евангелионам», лет. Тринадцать, тридцать, три - не важно, главное, что условия соблюдены: сотрудник, тесно работает с Евами, а уж вряд ли кто имеет больше отношения к Евангелионам, чем я. Сомнения у меня ещё оставались на счёт того, действительно ли я сотрудник Конторы или так - с боку припёка. Но ещё пара бумаг развеяла и эти сомнения - если говорить простыми словами, то согласно Уставу НЕРВ, человек, рулящий Евой, просто не мог не быть её сотрудником.
Вот так-то. Так что у нас получается все нервовцы, кого я знаю, ходят в офицерских званиях - и Мисато, и Рицко, и даже… Рей?! Во дела! Ух, ты! А как она, интересно, смотрится в форме? Полцарства за это зрелище! Быстрее бы с неё уже сняли все эти бинты и гипс, и я увижу просто феерическую картину - младший лейтенант Аянами при нашивках и личном оружии…
***
…Я задумчиво почесал затылок зажатым в руке дюбелем, уставившись на стену.
- Ну как, ровно?
- Левый край чуть ниже правого, - заметила Рей.
- Значит, всё в порядке - у меня всегда так получается.
Я с чистой душой отложил молоток и начал загружать на свежеприбитую широкую белую пластиковую полку книги. По здравому размышлению я заключил, что большую часть из закупленного мною я и так знаю, а вот Аянами наличие под рукой такой литературы принесёт больше пользы.
Решено - сделано! Нашёл в телефонном справочнике адрес ближайшего хозяйственного магазина и заказал в нём требуемую вещицу. Всё-таки удобная эта вещь - телефонные заказы! Жалко только, что уж больно «слепая» - ни тебе подержать в руках нужный товар, ни тебе опробовать или выбрать из ассортимента… Заказывать так лучше всего что-нибудь простое и незамысловатое, где выбор конкретного образца не так уж и важен.
Затем я откопал в кладовке у Мисато набор инструментов, перевязал найденной там же бечёвкой кучу выбранных книг и нагруженный всем этим поковылял к Первой. Так как обе мои руки были заняты, и дотянуться до звонка я не мог, то просто пнул дверь ногой, обутой в ботинок.
На издаваемый мной шум достаточно быстро появилась хозяйка квартиры, которая не замедлила открыть мне дверь.
- Синдзи? А… почему ты пришёл?
На лице Первой отразилось некоторое удивление - то, что я в нарушение самолично же установленного графика, припёрся сегодня к ней, слегка выбило Рей из колеи.
- Да так, - пыхтя, ответил я. - Пара мыслей появилась… Можно я войду?
- Да, конечно.
…И вот спустя четверть часа работы, невдалеке от изголовья кровати Первой к стене надёжно была прибита книжная полка, на которую я теперь загружал избранные издания. Придя к выводу, что война войной, а и другие дела по расписанию, я на днях закупил к формируемому для Аянами литературному набору ещё и всякого рода научно-популярные книги по географии, биологии, истории. Как я успел заметить, к естественным наукам наша Снегурочка питала определённый интерес, и часто видел, как она сидит и листает какой-нибудь соответствующий тематике школьный учебник. Вот и пускай девчонка расширяет свой кругозор!..
Кстати, мой визит имел под собой и ещё один мотив - ревизионная проверка нового жилища пилота Аянами.
Учитывая её крайне пофигистический настрой по отношению к собственному состоянию и состоянию своей квартиры, меня уже некоторое время начали преследовать смутные страхи, что Рей опять забардачивается. А с рекомым бардаком у меня уже многие годы складывались крайне сложные отношения.
Во-первых, я в нём жил. Постоянно, не напрягаясь, но и не радуясь - просто это локальное проявление Хаоса всегда оказывалось сильнее меня.
