чтобы не вырезали. И всех, до кого дотянулись, прихватили тоже. Сволочи.
Женщины уже потащили тушу к мосткам, споря, разделать её или так уволочь, а она ещё стояла.
— Кто у тебя в лес ушел, аданет? — спросил белолицый, сворачивая шкуру и не глядя на нее.
— Сын. Десять лет всего. Тогда, три года назад было.
— Тогда не бойся, — сказал он. — Всех младших князь Маглор отправляет в отряд, который охраняет его детей. Там безопасно.
— У этого... Дети?
— Его приемные дети, — уточнил белолицый, подвязывая шкуру ремнями к седлу. — Им нужны товарищи. И защитники.
— За которых награда золотом? — ляпнула Лота.
Белолицый помрачнел и отвернулся.
— А Железнорукий князь правда невидимым ходит по ночам бить вастаков? — пискнула рядом Нэль.
Эльф вскочил на своего мохнатого злюку.
— Князь Маэдрос Железнорукий очень, очень зол. Он все может, — сказал он, и конь, разбрасывая снег, умчался к лесу.
Разговоров до лета хватит, думала Лота. Не вышло бы худо... Пододвинулась незаметно к Хали, когда укладывали отжатое белье в бадейки.
— Помалкивай.
— Да куда я денусь! — окрысилась та. — И дети куда денутся! Две девки! В лес им, что ли? К вастакам в рабыни? Или в прорубь?
«Может, и в лес»... — подумала вдруг Лота. Эх, где мои двадцать лет...
Где мой первый муж... На крыльях бы в лес улетел следом за белолицыми.
Облепила снегом доставшийся кусок волчьего мяса, кое-как впихнула в пустую бадейку — и поволокла по снегу домой.
*
В алом плаще с черным подбоем, на светлой, устало ковыляющей лошаденке, совсем юный всадник ехал вдоль колоннады могучих дубов, переплетавшихся ветвями высоко над его головой.
Видно его даже в лесу было издалека.
Три гаура видели и чуяли его прекрасно. Вожак втянул воздух снова и оскалился — запах от плаща был знаком и ничего хорошего не сулил. Но запах живого был другой — будоражащий, пряный и почти как от детеныша. Необычный голуг. Славная добыча.
Вожак заворчал и двинулся на перехват, зовя с собой остальных.
Услышав вой, Элрос вздрогнул сперва, завертел головой, потом потёр заледеневшие руки: гауры ещё далеко. Лошадь мотала головой и порывалась бежать.
— Да погоди ты! — шепотом сказал Элрос, косясь назад. Если уходить слишком быстро, кто-то из гауров наверняка бросит охоту, а то и все сразу.
Ещё немного.
И ещё.
И пустил, наконец, серую в галоп. Разбрасывая сухой снег во все стороны, они мчались через дубовую рощу — невысокий всадник в развевающемся алом плаще и черно-серые гауры, подбирающиеся все ближе. Лошадь мчалась то быстрее, когда три сауроновых волка пытались взять ее в клещи, то чуть медленнее, и тогда вновь припускали волки...
Коснулось теплом — на него смотрит Элронд, брат его видит.
Рывок — и гаур слева едва не ухватил зубами сапог мальчишки!
— Вперёд! Вперёд! — Воскликнул Элрос, подгоняя лошадь и голосом, и мыслью. Серая лошадка мчалась в вихрях снега, откуда только силы взялись! Распаленные гауры тоже напрягали все силы, но рыхлый лёгкий снег, куда проваливались даже широкие лапы, не помогал им. Вот лошадь вырвалась вперёд на три длины тела, четыре...
Вожак взвыл — он не упустит! Не уйдут! Долго не продержатся! Отчаянным броском почти нагнал добычу, оскалился, готовясь вцепиться ей в ногу — и получил стрелу в оскаленную пасть. С дерева.
Острие ушло глубоко в горло и перебило крупную жилу. Кровь хлынула стремительно, пачкая снег вокруг, гаур хрипел и кашлял, мотая головой, стараясь избавиться от помехи, глотая то кровь, то воздух...
Элронд спрыгнул на нижнюю ветвь дуба и выпустил вторую стрелу — вожаку в глаз.
Элрос, пригнувшись к лошадиной шее, промчался прямо под ним.
Третья стрела вонзилась второму гауру в грудь по самое оперение. Тварь не остановилась и с разбегу взбежала по стволу вверх, норовя достать стрелка, но Элронд легко, как по ступеням, перескочил на две ветви выше и выстрелил ему прямо в пасть.
— Шкуру, шкуру берегите! – крикнул он другому стрелку.
Откидывая присыпанные снегом плетёнки, с земли вставали эльдар и люди с копьями в руках. Было их около десятка, и люди — совсем ещё мальчишки, да и эльдар не то чтобы сурового вида. Скорее, наоборот.
Гаур, рухнув вниз, выл и кидался из стороны в сторону, но копья встречали его сразу с двух сторон. Тогда он прыгнул — отчаянно, изо всех сил, через головы копейщиков. И одно из копий, тяжёлое длиннолезвийное копье, выкованное для боя, не для охоты, вонзилось снизу ему в брюхо, распоров во всю длину. Гаур рухнул с диким визгом, корчась на снегу рядом с комом своих блестящих потрохов и разбрызгивая кровь. Ударила вонь. Подскочивший темноволосый юнец прекратил звериные мучения ударом в сердце.
Третий гаур на копья не полез, метнулся было прочь — и получил от среброволосой эльдэ в прыжке стрелу под хвост! Рухнул с визгом, попытался выдрать ее зубами — получил в морду разом ещё две, от Элронда и от Элроса, чей лук скрывался под длинным плащом. Эльда и двое юнцов-аданов подскочили и воткнули ему копья в брюхо и в грудь. Тот глухо взвыл напоследок.
— Шуму-то подняли, — сказала лесная эльдэ с другого дуба.
—Снимайте шкуры, быстрее! — воскликнул Элрос и смутился, потому что это делалось и без приказа. Даже лошадей вывел из укрытия младший парень, совсем ещё мальчишка, лет двенадцати с виду.
— На тропе с юга всадники. Свои, — сказала Хитуиаль. — Ещё у брода. Один впереди.
Элронд взбежал повыше, осмотрелся.
— Ничего, мы как раз успеем одного освежевать, — сказал он. — Рыжий все равно будет ругаться, так хоть будет за что.
Юнцы-атани старательно заработали ножами, слушая указания эльдар. Элрос спешился, подумал, снял слишком длинный яркий плащ — и присоединился к ним у третьей туши, отогрев руки дыханием.
...Рыжий всадник летел к ним от брода, далеко опередив свой отряд, его лошадь была уже в пене.
— Сейчас начнется, — предупредил Элрос. — Не высовывайтесь, работайте.
Амрод осадил взвизгнувшую лошадь прямо возле них, слетел на землю и бросился к нему. Схватил за плечи, встряхнул.
— Все целы?
— Все. Ты не беспокойся, мы все хорошо продумали, — сказал заботливо Элрос. Тут-то
