– Надорвался А-Фан.
– Надорвался?
– Пузырь у него лопнул. Пошли мы раз кровь сдавать. Он много воды выпил. Вдруг говорит, что у него живот болит. Я говорю: давай посидим. Сели мы у кинотеатра на ступеньки, вдруг он как закричит! И в обморок хлопнулся. Хорошо, до больницы близко. Оказалось, пузырь лопнул.
– Он хоть живой?
– Живой-то живой, а кровь сдавать не может. У тебя-то дела хорошо?
– Нет. Сыновей в деревню забрали. Им там худо. Только Третий в городе остался. Все люди со связями детей из деревни уже вернули. А у меня какие связи? Я на фабрике с тачкой хожу. Только и надежды, что сыновья сами связи наладят. С народом, с бригадиром…
– Что же ты их к нам в бригаду не определил? А-Фан у нас бригадир, даром что хворый. Мы бы о них позаботились. И в город бы их первыми отправили. Что-то у меня голова кружится.
– Как же это я тогда не сообразил! Гэньлун, что с тобой?
– Ничего, только голова кружится.
Сюй Саньгуань вернулся к своим делам:
– Да, как это я не сообразил? Правда, мы не выбирали, куда сыновей отправлять…
Гэньлун ничего не ответил. Сюй Саньгуань отвлекся от своих мыслей и увидел, что Гэньлун положил голову на стол, закрыл глаза и не шевелится.
– Эй, Гэньлун, ты чего?
Гэньлун не откликнулся. В ресторане было полно народу, люди шумели, в пару и дыму протискивались между столиками официанты. Сюй Саньгуань закричал им:
– Тут Гэньлун вроде умер!
Сразу стало тихо. Один официант потряс Гэньлуна за плечи, другой потрогал щеки.
– Теплые. Значит, живой.
– Но скоро, наверно, отойдет.
– Что же делать?
– В больницу нести.
В больнице врач сказал, что у Гэньлуна инсульт.
– Это что значит?
– Сосуд в голове лопнул.
Другой врач добавил:
– Судя по его виду, не один.
Сюй Саньгуань просидел в больнице три часа, пока не пришла Гуйхуа, жена Гэньлуна. Она была совсем непохожа на ту девушку, которую Сюй Саньгуань видел больше двадцати лет назад. Теперь она была здоровая, как мужик, с засученными штанинами, с босыми грязными ногами, хотя на дворе стояла глубокая осень. Она пришла прямо с поля. Глаза у нее уже распухли от слез.
Всю дорогу домой у Сюй Саньгуаня дрожали ноги. Ему казалось, будто он тащит на плечах пятьдесят кило риса. Он не верил, что у Гэньлуна инсульт, говорил сам себе: «Врач не знает, что Гэньлун сдал кровь, а на самом деле все от этого».
Дома Сюй Юйлань встретила его криком:
– Ты где шатался? Я тут с ума схожу! Скоро придет бригадир Второго. Ты кровь сдал?
– Сдал. Гэньлун помирает.
– Где деньги?
Сюй Саньгуань протянул ей деньги, она их пересчитала и только потом спросила:
– Так кто помирает?
– Гэньлун из дедушкиной деревни. Мы с ним вместе кровь сдавали.
Но Сюй Юйлань не знала Гэньлуна, и он ее не интересовал. Не дослушав Сюй Саньгуаня, она побежала покупать рыбу, мясо, водку и сигареты.
Сюй Саньгуань сел на табуретку. Но скоро почувствовал слабость и лег в постель. Если даже на табуретке нет сил сидеть, наверное, он умрет, как Гэньлун. Стало страшно и тоскливо. Скоро закружилась голова. У Гэньлуна тоже так начиналось. А потом он уронил голову на стол и больше не откликался.
Вернулась Сюй Юйлань, увидела, что Сюй Саньгуань в постели, и сказала:
– Лежи, лежи. Ты сдал кровь, у тебя слабость. Я сама все сделаю. А когда бригадир придет, ты встанешь.
Вечером пришел бригадир, сразу поглядел на стол и восхитился:
– Сколько вы всего наготовили! И водка такая хорошая! Прямо неудобно…
Тут он обратил внимание на Сюй Саньгуаня:
– А ты утром потолще был.
Сюй Саньгуаню опять стало страшно, но он заставил себя улыбнуться:
– Да, правда. Садитесь, товарищ бригадир.
– Первый раз вижу, как человек худеет за один день.
За столом бригадир воскликнул:
– Вы еще и блок сигарет купили! На один вечер слишком много!
Сюй Юйлань сказала:
– Товарищ бригадир, это вам подарок. Забирайте их с собой.
Бригадир закивал и смущенно захихикал. Потом взял со стола бутылку водки и открыл ее. Сначала налил в свою стопку, а потом потянулся к стопке Сюй Саньгуаня. Тот тут же ее накрыл рукой:
– Я не пью.
– Все равно, выпей со мной. Мне нужна компания.
Сюй Юйлань сказала:
– Выпей с товарищем бригадиром.
Пришлось Сюй Саньгуаню подставить стопку. Бригадир налил ему водки:
– Пей до дна!
– Я пригублю.
Бригадир стукнул по столу:
– Ты меня уважаешь?
Сюй Саньгуань одним махом осушил стопку, и ему стало тепло и хорошо, словно внутри чиркнули спичкой. Он с удовольствием закусил куском мяса.
Сюй Юйлань сказала:
– Товарищ бригадир, наш Второй каждый раз нам рассказывает, какой вы хороший, добрый, простой, заботливый…
Сюй Саньгуань вспомнил, какими словами Второй ругает бригадира, но произнес совсем другое:
– А еще говорит, что народ за вас горой…
Бригадир кивнул:
– Правильно говоришь. До дна!
И Сюй Саньгуань опять выпил. Бригадир продолжил:
– Это точно – на сто километров в округе не сыщешь такого честного, как я. Любое дело решаю по справедливости…
У Сюй Саньгуаня опять закружилась голова, помутилось в глазах, задрожали ноги, а потом и руки. Он вспомнил, что Гэньлун лежит на больничной койке, и подумал, что и сам скоро окажется там же…
Бригадир спросил:
– Ты что трясешься?
– Замерз.
– Выпей, согреешься!
– Товарищ бригадир, я больше не могу – плохо себя чувствую.
Бригадир всунул ему в руку стопку:
– Пей! Вот мы сейчас проверим, уважаешь ты меня или нет!
Сюй Юйлань добавила:
– И правда, выпей, товарищ бригадир правильно говорит.
Сюй Саньгуань понял, что она просит его из-за Второго. Он подумал: что же делать, выпью, чтобы сын раньше вернулся в город.
От третьей стопки в желудке у него поднялась такая волна, что он срочно побежал на улицу и долго сотрясался от рвоты. Потом он долго сидел на корточках и приходил в себя от боли. Наконец утер рот и вернулся за стол со слезящимися глазами.
Бригадир тут же вручил ему еще одну стопку:
– Пей! Покажи уважение!
Сюй Саньгуань подумал: надо Второго вернуть в город, помру так помру. И выпил еще. Сюй Юйлань поглядела на него и испугалась:
– Больше не пей. Как бы чего не вышло.
Бригадир успокоил ее движением руки:
– Не суетись ты. Я однажды литр водки выпил. Когда выпил первую бутылку, мне плохо стало. Я сунул два пальца в рот, почистился, а потом еще пол-литра уговорил.
Тут он обнаружил, что и у них первая бутылка кончилась, и послал Сюй Юйлань за новой.
В тот вечер бригадир упился в дым. Наконец он, шатаясь, добрел до двери, облегчился с порога, потом медленно обернулся, обвел хозяев мутным взглядом и просипел:
– На сегодня хватит. Потом еще выпьем.
Когда он ушел, Сюй Юйлань первым делом дотащила Сюй Саньгуаня до кровати, раздела, укрыла, а потом стала убирать со стола. Сюй Саньгуань долго икал, а потом забылся и прохрапел всю ночь. На рассвете он проснулся с тяжелой головой. Сюй Юйлань уже ушла жарить хворост. Сюй Саньгуань посидел, подождал, пока голова немного отпустит, и отправился в больницу проведать Гэньлуна.
Койка его была пустая, не застеленная, только на матрасе чернело старое кровавое пятно. Сюй Саньгуань подумал: не мог же он так быстро выписаться. Другой больной сказал ему:
– Тот, у которого был инсульт, вчера помер.
Сюй Саньгуань вышел во двор, сел на кучу битого кирпича и долго сидел на зимнем ветру, спрятав руки в рукава, с поднятым воротником. Он вспоминал, как А-Фан и Гэньлун учили его, что перед сдачей крови надо выпить много воды, а после – два ляна рисового вина и закусить жареной печенкой. И плакал…
Глава XXVII
Первому в деревне становилось все хуже. Он еле таскал ноги и все время мерз: даже когда спал в ватнике и укрывался ватным одеялом, просыпался с ледяными ногами. Через два месяца он перестал вставать. Спал по нескольку дней, ел холодный рис, запивал холодной водой…
