— Здесь так написано. — Я прочла телеграмму. — Наверное, мама соскучилась по мне.
— Ты просила их приехать? — Это прозвучало как обвинение.
— Нет. — И, кстати, почему нет? Мы только что потеряли моего брата. Разве это так ужасно — пригласить их приехать?
Френк топтался передо мной, что-то бормотал, зарывая ладони в волосы.
— Просто, это несколько… странно. Я имею в виду, мы оба здесь, и… — Он пожал плечами.
Я уперла руки в бока.
— Раньше было не похоже, чтобы тебя это беспокоило. Кроме того, у нас не та ситуация, когда кто-либо из нас имеет намерения по отношению друг к другу. — Даже если его прикосновение прожигало меня, как удар молнии.
— Нет никаких намерений. — Он стоял очень ровно. — Я просто не хотел бы, чтобы они неправильно трактовали наши последние договоренности.
— Ты предполагаешь, что они едут, чтобы заставить тебя жениться на мне? — Я рассмеялась. — Не переживай. У меня совершенно другие планы.
— Да, ты это очень ясно дала понять. — Он наклонил ко мне голову, наши взгляды встретились и начали безмолвно бороться.
Ах, если бы мы воевали на одной стороне!
* * *
— Но я не хочу идти спать, Бекка! — Визгливый голос Дэна заставил меня скривиться, будто я отхлебнула кислого лимонада.
Френк и Джеймс еще не вернулись после дойки Старого Боба. Олли стояла на кухне, вытирая посуду. Дженни уже мирно спала в колыбели наверху.
— Пойдем, малыш!
— Я не твой малыш! Ты не можешь меня заставить! — Он свел брови и сжал кулаки.
— Еще как могу! — Я подняла его, мальчик отчаянно вырывался.
— Что ты с ним делаешь? — Олли преградила мой выход из кухни.
— Я несу его спать!
Ее глаза сузились.
— Ты не его мать, знаешь ли.
Как часто я говорила ей эти слова за прошедшие несколько недель? И она осмелилась бросить их мне в лицо?
— Ты тоже! — Я поставила Дэна на пол, но крепко держала за руку.
Глаза Олли вспыхнули.
— Когда ты едешь домой, Ребекка?
— Олли Элизабет! — Френк стоял в дверях, рядом с ним Джеймс.
Олли побледнела.
— Но, папочка, она…
— Иди ложись спать! Мы поговорим об этом утром!
Олли вылетела из комнаты, ведя Дэна за собой. Джеймс взял
меня за руку. Я присела около него.
— Ты же никуда не уедешь, правда? — У него дрожали губы.
— Нет. — Я провела рукой по его светлым кудрям. — Я не оставлю тебя, мой сладкий, обещаю.
Он бросился мне на шею, чуть было не свалив на землю.
Слезы мешали мне говорить.
— Пойдем, я тебя уложу.
Он кивнул, я вынесла мальчика из комнаты, даже не посмотрев на его отца. Мое сердце не выдержало бы осознания того, на чьей стороне Френк — Олли или Джеймса.
Глава 35
— Я понравлюсь твоей маме? — уже в сотый раз спросил у меня Джеймс.
Моя пол, я уверяла его снова и снова, что да, обязательно понравишься, хотя каждый раз, когда я это говорила, у меня стучало сердце. Кто знает, что может подумать мама? У меня внутри все переворачивалось, дыхание учащалось. Поэтому я трудилась еще усерднее.
Во второй половине дня я шла по подъездной дорожке, истрепав кружево на платке до неузнаваемости. Френк оставался в поле, вне пределов моей видимости.
— Подготовка почвы перед посадкой, — сказал он мне.
За месяц до реального срока!
Что мама скажет, когда увидит его здесь? И как Френк отреагирует, когда поймет, что я не сообщила о его приезде родителям? Я попыталась перестать думать об этой головоломке и сконцентрировалась на детях. Только бы мальчики не запачкались до приезда мамы. Она должна увидеть их в самом лучшем виде!
Подувший ветер донес звук подъезжающего автомобиля. Я облокотилась на забор. Дэн удерживал всем своим маленьким телом калитку открытой. Олли взяла меня за руку, пока Джеймс шептал:
— Они здесь! Они приехали!
Волнение в голосе мальчика отдавалось в моем сердце. Я жадно вдыхала свежий воздух, навесив на лицо улыбку. Я не знала, как мама будет выглядеть после борьбы с испанкой, но приготовила себя к худшему. Папа выскочил из автомобиля еще до того, как мистер Кулпепер успел его остановить. Он протянул руку маме. Она выставила ногу из авто и встала на порыжевшую траву.
Мама. Бледнее, худее и, наверное, мягче, чем обычно. Что повиляло на нее — грипп или потеря сына?
Она раскрыла объятия, и я побежала ей навстречу, по щекам текли слезы. Она обняла меня, затем отстранила и сказала:
— Дай мне рассмотреть мою девочку.
Теперь я уже улыбалась по-настоящему, чуть отставив назад плечи, чтобы она не сделала мне замечания стоять ровнее.
— Ты выглядишь хорошо. — Она склонила голову вправо. — Наверное, более взросло. — Затем вздохнула и посмотрела в сторону.
На крыльце стоял папа, держа в руке старый чемодан.
— Быстро холодает, давай проведем маму в дом.
Джеймс потянул маму за рукав. Ее брови взлетели вверх, и я знала, что этот взгляд выражает неодобрение. Затем Джеймс сложил руку, как джентльмен, готовый проводить даму к дому. Я задержала дыхание. Мамино выражение лица не изменилось в ту же секунду, но она чуть подобрела. С легкой улыбкой она оперлась о локоток Джеймса. Я закрыла глаза и быстро прочитала молитву облегчения.
Одного благополучно представили, осталось еще трое.
Папа поцеловал меня в щеку, когда я поравнялась с ним.
Мама вошла в двери.
— Какой милый маленький домик!
Маленький домик? Мне хотелось засмеяться. Этот дом был никак не меньше нашего дома в Даунингтоне. Но я решила ничего не комментировать.
— Ну что ж, Ребекка, почему бы тебе не представить меня встречающей стороне?
Я положила руку на голову Джеймса.
— С Джеймсом ты уже знакома.
Мама в знак признания склонила голову.
— Это Дэн. — Я подтолкнула малыша вперед.
— Мне четыре года! — Он протянул ладошку, а затем зажал большой палец другой рукой.
Олли суетилась, удерживая перед собой руками Дженни.
Я положила руку на голову Олли.
— Это Олли Элизабет и маленькая Дженни.
— Красивые девочки. — Мамины слова прозвучали приглушенно и неестественно. Я посмотрела на ее лицо: оно посерело, у меня внутри все сжалось. Мама оперлась о папину руку.
— У тебя был долгий день, мама. Может быть, ты отдохнешь перед ужином?
Мама отмахнулась.
— Конечно, мы поужинаем. Мы очень проголодались. Когда поезд едет, невозможно съесть ни кусочка.
Папа скривился. Он выглядел старше, чем я помнила, и худее.
— Джеймс, возьми чемоданы и отнеси их в комнату твоей матери. Олли, помоги мне накрыть на стол. Дэн, присмотри за Дженни.
Я посмотрела на мамино выражение лица: одобряет ли она то, как я управляюсь с детьми? Кажется, она не обращала внимания. Вместо этого она рылась в своей сумочке и хмурилась.
Ну и ладно. Она устала. Кроме того, мне не нужно слышать от нее, что я хорошо справилась. Я и сама это знала. На кухне я открыла духовку, и по комнате распространился запах ветчины с хрустящей сахарной корочкой. Картофель уже был готов, лишь ждал, пока из него сделают пюре, посолят, поперчат и добавят масло. Достав из духовки ветчину, я сразу поставила в печь бисквиты.
— Ребекка! — раздался рядом мамин голос.
Затем звук открывающейся кухонной двери.
Я обернулась. Мама и Френк уставились друг на друга, оба покраснели.
— Кто это? — практически прошептала мама.
Черты Френка заострились, казалось, они были вытесаны из камня.
— Френк Грешем. — Он посмотрел на меня, затем на маму. — Я полагаю, вы миссис Хэндрикс?
Мама обратила на меня взгляд своих разгневанных глаз.
— Я так понимаю, вы знаете, кто я, но не могу сказать, что имею такое же удовольствие!
Я отступила назад, не желая быть пойманной и призванной к ответу за создавшееся недоразумение.
— Ай-яй-яй! — Я обожгла кожу о раскаленный противень. Схватилась за руку.
Возле меня стояли мама и Френк, каждый что-то кричал мне в ухо, пока по всей руке разливалась боль.
