них отпадет надобность, станут по-настоящему необходимы.
«З-С»: А почему бы бумажным и прочим книгам не дополнять друг друга? Разве они не могут найти формы кооперации в культурном пространстве?
В.Р.: Что-то я не вижу кооперативных взаимоотношений между книгами и Интернетом. Происходит, скорее, обратное. Люди перестали ходить в библиотеки, вообще — использовать традиционные формы общения с мыслью. Мои аспиранты, например, книг не читают. Я им даю интереснейшие книги, а они их не могут освоить. Привыкли уже с экрана читать! Ну, правда, они все телевизионщики.
«З-С»: То есть вы считаете, что материальные носители мысли решающим образом влияют на ее восприятие и усвоение?
В.Р.: Именно. Не представляю себе Декарта или Витгенштейна в электронном виде. Витгенштейн вообще, я думаю, плевался бы и не пользовался Интернетом.
«З-С»: Это только потому, что он родился еще до него. А если бы он родился сейчас.
В.Р.: Тогда бы он не был Витгенштейном!
Но вообще — я не верю, что XXI век наступил. Не вижу я его. Он пока еще никаких позитивных событий, мне кажется, не дал. Я думаю, мы до сих пор еще в ХХ. Никаких перспектив для себя, в частности, — для мыслящего человека ХХ века — я не вижу. Может быть, я слишком рано родился и поэтому как-то застрял в этом столетии, я его, кстати, очень люблю, несмотря на все его ужасы и кошмары, которые я разделяю и болею за них. Потому-то я и не поместил в «Словарь» никаких войн, никаких катастроф — чтобы не рассматривать их в таком легкомысленном контексте. А с XXI веком мне хреново — ничего не поделаешь.
Беседовала Ольга Балла.
Владимир Иваницкий
Через иные слова просвечивает вся структура сознания и общества. Далеко не новый арготизм вводит всех в заблуждение. Смысл прозрачен, происхождение ясно (из блатного жаргона), этимология непонятна до сих пор, несмотря на множество версий.
ПОНТЫ — словесные и несловесные приемы, имеющие целью искусственно поднять статус субъекта в чьих-то глазах. ВЗЯТЬ НА ПОНТ — поразить, испугать, внушить зависть. Старо как мир: ПОНТОВАЛСЯ еще кот из популярной сказки. КИДАТЬ ПОНТЫ — «пускать пыль в глаза». ПОНТОВЫЙ — эпитет, выражающий степень пригодности предмета для внушения зависти окружающим.
Давно заметили, что, совершая нерациональные действия (чаще речь идет о транжирстве) с одновременным выражением презрения к тратам, можно произвести впечатление на аудиторию. Хвастовство — один из видов древней поэзии. Причем хорошим тоном у разных народов считалось прибавлять к рассказам о собственной значимости материальные подтверждения: боевые и охотничьи трофеи, драгоценные, редкостные вещи, демонстрацию особых способностей и пр.
В ПОНТАХ немало неудовлетворенности собой и скрытой агрессии, когда страдающий от недостатка внимания человек временно нейтрализует свой комплекс неполноценности. Но психоанализ понтов — другая тема.
ПОНТ и поддерживает, и девальвирует статус твердых ценностей. Он размывает шкалу, но и укрепляет ее. Если все носят толстые золотые цепи, это уже не тот понт, хотя золото само по себе выступало мерилом престижа. Пускание средств на ветер тоже вид понта. Клеопатра якобы распускала в вине с уксусом жемчуг. Самый безвкусный понт — жечь деньги («Идиот» Достоевского).
Существовали общества, где ПОНТЫ являлись мерой общественных выплат: имею в виду так называемый «потлач» (у индейцев, антропологи знают). Когда устраивается открытый стол для народа с фонтанами вина на площадях — это «потлач» по-европейски. «Белые отцы» повышают свой статус — они ПОНТУЮТСЯ, выпячивая щедрость и богатство. ПОНТЫ владетельных и коронованных особ — строительство самых высоких соборов, дорогих дворцов, владение ценными реликвиями и драгоценностями.
Понты безвкусны и опасны. Побочным продуктом является острая зависть, а она способна вызвать не обезоруживающее восхищение, а неприязнь. Именно так и случилось с крутым ПОНТЯРЩИКОМ, французским министром Фуке, который отгрохал дворец с парком лучше королевского, на фронтоне выбил девиз «Каких еще высот я не достигну!» и имел наглость пригласить короля к себе на праздник. Вора и коррупционера Фуке немедля постигла опала.
Что же означает слово ПОНТ? В Интернете версии. Говорят о мостах и о море (моря в древности именовали так в переносном смысле — ровный путь от нас до вас; отсюда Понт Эвксинский). Но они ни при чем. Морскую жизнь и испытания притягивают как версию напрасно. Хотя одис сеи, отелло и синдбады любят бахвалиться после плаваний. Версия со словом point (смысловая точка) остроумна, но, похоже, в этом виде бессмысленна. «Панты» (рога оленя) рекомендую лохам от лингвистики забыть сразу и навсегда.
Понт является важным аргументом, ставкой. Слово против слова. Трата против траты. Сумма против суммы. У кого ставка убедительнее, тот и победитель. В нем есть элемент блефа. С ПОНТОМ — это значит: «Якобы. А на самом деле нет».
Правильное упоминание о лохе, севшем играть в карты с шулерами («действия против ПОНТА»), запутывает, а понимать ее следует так. Лох «ПОНТИРУЕТ» — делает и все повышает ставки. «ПОНТИРОВАТЬ» — слово из репертуара игроков (от фр. ponter)! Известно, какое значение игра в карты имеет в уголовном мире. ПОНТЁР — ставщик, играющий против «банка». Делать крупную ставку, перебивая ставки других и внушая ею ужас и почтение к себе — значит выиграть во мнении. Быть НА ПОНТАХ. Вот и все.
Рафаил Нудельман
Борьба за память и с памятью
Рафаил Нудельман
Говорят, что память с годами «слабеет». Многим известно то мучительное состояние, когда хочешь что-то вспомнить, оно уже «крутится» на кончике языка, а не поддается. Или же вышел за дверь, спустился по лестнице и уже не можешь вспомнить: ты только что закрыл дверь на ключ или так и оставил ее открытой.
Память действительно меняется с годами, но если вы спросите ученого, работающего в этой области, он не согласится с определением «слабеет». Он будет настаивать на том, что память именно «меняется». Ведь что такое память? Образно ее можно представить себе как некий склад с подъездными путями и заведующим при складе. Какова реальная природа «склада», ученые все еще спорят. Большинство говорят, что каждое воспоминание — это определенный путь нервного сигнала. В процессе запоминания чего-то электрический нервный сигнал пробежал по сотне каких-нибудь нейронов, перепрыгивая от одного к другому в определенном порядке, и вот — если в
