самое главное. Именно вы передадите этот опус Инквизиции, тем самым оказав ей великую услугу. Понтифик должным образом оценит ваши усилия…
— Спасибо, Карло, это действительно должно сработать!
И это сработало.
Если все так, то проясняется причина, приведшая Джордано Бруно на костер! Сколько перьев сломано историками, сколько изведено чернил, чтобы выяснить ее. А сколько было споров! Этот Карло тот еще прохиндей. Придумать такое. И главное, все правильно рассчитал. Живи он в наши времена, Берлускони наверняка взял бы его в свою команду! Кстати, а как его фамилия? Я заглянул в конец текста, но подписи не обнаружил. Все-таки не успел. Не надо было так затягивать предисловие, а еще лучше — представиться в начале.
Силы мои иссякли. Я понял, что не проживу без кофе и часа. Что ж, продолжу завтра. Мне осталось не так много: рассуждения Карло о том, что, хотя он и привел на костер Ноланца по злонамеренному навету, отставной монах, безусловно, такой конец заслуживал, а также некоторые подробности Большого взрыва — вы не поверите, но именно этот термин он употребил, правда, не в отношении сингулярности, а в связи с творившимся у него в голове.
Всю ночь меня мучил кошмар. Я в толпе зевак наблюдал за приготовлением костра, а потом вместе со всеми орал что-то радостное, заглушая стоны еретика, преданного огню. Но затем ни с того ни с сего обнаруживал, что мученик, привязанный к столбу, никто иной, как я сам! В этот момент я просыпался с криком, потом снова проваливался в сон, и все повторялось сызнова.
Я поднялся утром совершенно разбитым. Голова трещала, словно пара грецких орехов в умелых руках. Даже контрастный душ не помог. Ясно, что от этого дня не следует ждать ничего хорошего, и я даже не ответил на неизменное «Добрый день!» консьержки.
Предчувствие не обмануло меня. Когда я потребовал своего Лохмайера, служащий извинился и бесцветным голосом сообщил, что книга уже выдана. Я осмотрел зал. Кроме моего неизменного прелата в столь ранний час никого не было. Служащий, проследив мой взгляд, кивнул. Выбора у меня не было.
— Извините, — вкрадчиво сказал я. Прелат открыл один глаз, затем — второй. — Эта книга… Лохмайер. Я, кажется, забыл в ней вчера документ. Вы не позволите ее на секундочку…
— Да-да, пожалуйста. — Он взял со стола книгу и рассеянно протянул мне. После чего, не проявляя ни малейшего интереса ко мне, закрыл глаза.
Мне показалось, или он действительно следил за мной из-за неплотно сомкнутых век? Не сходя с места, я аккуратно пролистал книгу, хотя беглый взгляд на ее торец не оставлял надежды. Мне захотелось огреть прелата Лохмайером по голове, но вместо этого я, как мог вежливее, сказал:
— Ради всего святого, — уж не знаю, как я смог выговорить такое, — простите меня, вы не… вам не попадались такие желтые листки…
Прелат открыл оба глаза и уставился на меня невинным взглядом кота, сожравшего всю сметану.
— О, я даже не успел притронуться к книге… Что-нибудь ценное?
Книгу я успел положить на стол, а иначе… за себя не ручаюсь.
После некоторых колебаний — пусть я буду выглядеть последним идиотом — я задал прямой вопрос служителю. Это был тот же святой отец, что принял у меня книгу накануне. Конечно, никакого проку от моих вопросов не было. Служитель ничего не знал, хотя, видя мое состояние, очень хотел помочь и даже сделал вид, что тщательно перерывает все ящики своего письменного стола. Мне следовало вчера попросить скопировать мою находку, а теперь…
Теперь я владею тайной, которой не могу ни с кем поделиться: никаких доказательств у меня нет. Признайтесь, ведь и вы не верите мне?! Но не сомневайтесь, я переверну вверх ногами все архивы, но разыщу опус, который изготовил Карло, но… это уж после поездки в Бостон!
Лукас Т. ФОУЛИ
ПРИЗРАК СЕМЬИ
Перевод с английского: Татьяна Адаменко
Артур Редверс, рулевой в команде колледжа святой Магдалины, пригласил свою команду провести зимние каникулы и встретить Рождество в загородном доме его родителей в …шире.
У меня было крайне мало общего с денди, кутилой и любимцем дам Редверсом. Я думал, что получил свое приглашение по двум причинам: во-первых, я состоял в той же команде загребным; во-вторых, как автор недавно вышедшего сборника фольклора я мог рассказать хорошую, леденящую кровь историю в старинном духе, которая сама по себе является неотъемлемой частью Рождества.
Должен признаться, что этот злосчастный сборник с момента своего выхода питал остроумие всех моих соучеников, которые в меру своих возможностей то изображали за моим окном целый сводный оркестр привидений, то подкладывали чучело ведьмы в мою постель, то увешивали себя связками чеснока, изображая испуг, если я подходил слишком близко. Большинство из них искренне полагало, что автор такой книги и сам должен быть суеверен, словно деревенская старуха.
На самом деле, конечно, я не верил в привидений — но готов был поверить, если бы получил убедительные доказательства их существования. Мне казалось, что это больше отвечает духу науки, чем упрямый слепой скепсис.
И я был так рад сменить обстановку и на время отвлечься от иссушающего ум ученья, что весь вечер истратил на выбор самых эффектных, жестоких, пугающих рассказов из своих записей. Но все вышло немного иначе: когда мы приехали, оказалось, что семейная история Редверсов просто-таки изобилует загадочными явлениями и фамильными привидениями, так что хозяин дома полностью узурпировал роль рассказчика.
Я ни капли не огорчился: прекрасные актерские данные Редверса и его бархатный выразительный голос превращали каждую историю в настоящее представление. Он рассказывал про иногда раздающийся по ночам детский плач — плач незаконного ребенка, которого задушила собственная мать; про призрак лакея, который покончил с собой, забравшись в хозяйскую ванну; про красавицу, которая иногда вскрикивает, пробегая по коридору, а за ней несется некто в белом длинном одеянии и туманной дымкой вместо лица… но больше всего мне запомнилась история про Черную Даму. Сама по себе эта легенда достаточно типична и встречается в любом уголке Англии, но Редверс рассказывал про нее с особым чувством.
Неудивительно, ведь Черная Дама предвещала смерть одного из членов семьи.
— Если присмотреться, — говорил Редверс, — можно заметить, что на черной ткани ее одежд расплываются темные пятна. Она была бездетна и покончила с собой кинжалом мужа-изменника, когда узнала, что его любовница родила ему сына. А перед смертью она будто бы прокляла весь род Редверсов и обещала, что увидит смерть каждого из нас, до конца поколений. А если ее видит
