Но, разумеется, далеко не все парижане с таким самозабвением относятся к процессу приготовления пищи, как Аньес. Вообще для такого образа жизни много значат бюджет, количество свободного времени и, естественно, любовь к хорошей кухне. А это значит, что парижане, как и все остальные люди в мире, посещают супермаркеты, где толкают перед собой железные тележки по освещенным неоновым светом коридорам.
Но именно парижанкам первым пришла в голову мысль открыть в 1948 году продуктовый магазин самообслуживания, филиал сети Гуле-Тюрпен, на улице Андре-Мессаже в XVIII округе, куда приходили, чтобы купить какую-нибудь мелочь: пачку сахара, соль, молоко… А первый супермаркет появился в окрестностях Парижа в 50-х годах прошлого века. «После вступления в силу закона о модернизации экономики от 2008 года лимит на получение предварительного разрешения на открытие магазина вырос с 300 квадратных метров до 1000 квадратных метров», – с сожалением отмечает Лин Коэн-Солаль, заместитель мэра Парижа, на которую возложены, помимо всего прочего, обязанности регулирования торговли. Парижу не удалось избежать участи Ялты в том, что касается крупных распределительных сетей: Casino и Carrefour и их многочисленные филиалы поделили между собой территорию внутри Парижа, в то время как Leclerc и Auchan были вынесены за пределы города. В довершение всего следует сказать лишь, что системы скидок так же разнообразны и многочисленны в XVI округе, как и в менее фешенебельных районах XIX округа.
Пристрастия Аньес очень хорошо демонстрируют многовариантность торговли продуктами в Париже (хотя она и бойкотирует биомагазины, считая, что снобизм здесь превалирует над коммерцией, однако в этом «грехе» в Париже принято обвинять любого и каждого). «Парижане очень избалованы, – говорит Лин Коэн-Солаль. – Все магазины, причем хорошие, торгующие качественными продуктами, в пределах шаговой доступности». А сколько в городе рынков! В общей сложности восемьдесят три, семь из которых были открыты в период, когда пост мэра города занимал Деланоэ (некоторые, подстроившись под образ жизни парижан, открываются только к полудню). Сюда приходят за продуктами как домохозяйки, так и молодые матери, находящиеся в послеродовом отпуске. С собой они берут младенцев, висящих у них на животах в слингах из биологически чистого хлопка. Здесь можно встретить безработных, пенсионеров, не утративших вкус к жизни, старичков и старушек, покупающих всего лишь одну морковку или стебель порея с тем, чтобы завтра прийти сюда еще раз, служащих высшего звена, которых мы называем гастросексуалами, потому что приготовление пищи по выходным является для них одним из способов расслабиться, клошаров,[40] роющихся в выставленных на улицах ящиках с испорченными фруктами и овощами, перед тем как их заберут службы по уборке мусора… «Мы бы хотели, чтобы в каждом квартале был свой рынок, – объясняет заместитель мэра. – Это место, где течет своя эфемерная, таинственная жизнь. Жизнь, в которую могут включиться люди преклонного возраста. Моя мать, которой восемьдесят пять лет, ежедневно рассказывает мне о том, что она утром видела на рынке. С рынками у парижан существует своего рода интимная связь».
У парижан всегда есть выбор, даже в том случае, если им предстоит приобрести продукты в магазинах сети Пикар.[41] Ах эти замороженные измельченные луковички или кубики помидоров по-итальянски! Работающие женщины, не имеющие ни минуты свободного времени, оказались не единственными, кто не смог устоять перед искушением и сдался на милость сладкоголосым сиренам, предлагающим замороженные полуфабрикаты. Даже Франсуаза Бернар, автор многочисленных кулинарных книг, женщина, на которую молятся все француженки, однажды купила замороженную рыбу, поддавшись на уговоры своей продавщицы. Делая вид, будто виновата и чувствует себя сконфуженной, она сама рассказала нам эту историю во время одного из совместных обедов (одна из привилегий, которой мы, будучи авторами совершенно определенной серии книг, наконец-то удостоились) в Cul de poule («Куриная гузка»), ресторане, наиболее полно соответствующем, судя по его названию, представительницам нашего птичьего двора. Любая уважающая себя француженка просто обязана хранить верность своему поставщику продуктов. Эти узы крепче, чем узы брака. Брижитт, арлезианке, переехавшей в Париж около двадцати лет тому назад, повезло: она живет напротив крытого рынка Сен-Кантэн, в двух шагах от Восточного вокзала (Gare de l’Est). «Здесь все меня знают, я “взрослела” на глазах у этих людей, – говорит Брижитт. – Продавцы видели меня беременной, потом с маленькими детьми. Я обожаю, когда они меня узнают и окликают по имени. Это провинциальная черта, но так я себя чувствую увереннее». В основе ее отношений с продавцами, которые оказывают ей мелкие знаки внимания, лежат определенные ритуалы. «Может быть, добавить петрушки или положить лимон?» – обращается к ней продавец рыбы, тем самым давая понять: «Я положу побольше, но за ту же цену». А если бы вы хоть раз увидели, как продавец птицы потрошит для нее утку или ее «рыбник» разделывает окуня, вы бы сразу же поняли, что людей этих связывают по-настоящему дружеские отношения. На рынке обмениваются рецептами, спорят до хрипоты по поводу того, класть ли грибы в рагу из телятины и закладывать ли мясо при тушении в холодную воду, чтобы бульон был наваристее, или в горячую, чтобы мясо было нежнее. И исход подобных баталий иногда бывает не менее кровавым, чем хороший антрекот.
Субботнее утро. Станция метро «Шато-Руж». На тротуаре бульвара Барбес, перед фастфудом сети KFC, несколько евангелистов, встав с закрытыми глазами в круг и взявшись за руки, медленно раскачиваются из стороны в сторону и невнятно бормочут молитвы и песнопения. «Наверное, пришли квартал благословить!» – шутит продавец журналов. У выходящих из метро прохожих, которые тащат за собой видавшие виды сумки на колесиках, усталый вид и равнодушный взгляд, и им нет никакого дела до евангелистов. Они пришли сюда за покупками, и у них нет времени озираться по сторонам. Утром по субботам североафриканцы приезжают сюда с другого конца города, чтобы купить продукты на неделю. «Этот участок: улицы Дежан, Пуассонье, Пуле и Дудовиль – маленький кусочек Африки, – объясняет мне Софи – кулинарный критик, журналистка и телеведущая, находящаяся в постоянном поиске новых вкусовых ощущений и приобщившаяся в Бенине к африканской кухне. – Поставки в магазины осуществляются раз в неделю. Продукты завозят из Ганы, Конго, Того, Гвинеи и Камеруна». В начале улицы Дежан, где расположены магазины мясников и торговцев рыбой, продавцы, не имеющие разрешения на занятие торговлей (в основном роскошные темнокожие цыпочки в джинсах, которые как влитые сидят на их аппетитных бедрах), раскладывают свой товар – имитацию таких известных брендов, как Gucci, Chanel, – на крышках зеленых мусорных контейнеров. Они в любую минуту готовы скрыться при малейшей опасности. «Рыба здесь зачастую бывает очень хорошего качества, да и стоит дешево, – продолжает Софи, которая чувствует себя здесь, перед прилавками с рыбой-капитаном, нильским окунем, желтым групером, пеламидой и африканским солнечником, как рыба в воде. – Могу тебе сказать, что в Пуассонри дю Дом (Рыбный рынок) ты не найдешь ничего подобного». С этими словами она вытаскивает совершенно неизвестную мне рыбину. «Морской лещ или сарпа из семейства дорадовых, 3,80 евро за кило! Очень дешево». Витрины мясных магазинов забиты бычьими хвостами, гольем, потрохами. Нет ни цесарок, ни кур, выращенных в условиях свободного выгула в кварталах на окраинах, но зато есть целые батареи их жирных и напичканных модифицирующими добавками аналогов. В отделах замороженных продуктов вас могут поджидать сюрпризы, и мне сказали по секрету, что иногда на рынке в Сен-Дени можно встретить замороженных африканских цесарок (откуда цыпочка родом). В ящиках зеленщиков разложено множество сортов лука, жгучего перца, связки кормовых бананов разной степени зрелости, маниока, ямс. Я также обнаружила великолепные листья баклажана, патат, акмеллу огородную и спилантес масличный, о котором я не имела никакого представления и даже и не подозревала, что его можно употреблять в пищу. «Только рацион, включающий в себя все эти продукты питания, я могу назвать действительно разнообразным. Жаль, что парижане, не имеющие никаких связей с Африкой, не осмеливаются сюда заглянуть!» – сокрушается тем временем Софи.
При выходе с рынка мы наткнулись на пыльную эзотерическую лавку под вывеской Mabel 62, где, наряду с сексуальными «игрушками» и всевозможными смазками, продаются эссенции, пудра с магическими свойствами и лосьоны, с помощью которых можно приобщиться к культу вуду. Но я всегда верила лишь во всемогущество цыпочек и, как выяснилось, оказалась права, потому что в одном из многочисленных магазинов, торгующих африканскими тканями, я наткнулась на великолепный голландский материал, расписанный цесарками. Осталось только найти портного, который мне сошьет из него бубу.[42] Впрочем, думаю, здесь это не проблема.
