О. Киташова - Толедский музей искусств

Становление Антона Мауве как художника началось в мастерской анималиста Питера Фредерика ван Оса. Под его руководством шестнадцатилетний юноша учился изображать сценки с овцами, коровами и лошадьми. Впоследствии он стал главой реалистической гаагской школы живописи, участники которой стремились передавать в своих произведениях тонкости атмосферы и настроение окружающей среды. Также они отдавали предпочтение работе на пленэре и правдивому отражению тональности голландской природы, определяемой влажным климатом.

«Голландская дорога» Мауве свидетельствует о верности художника этой «поэзии серого», а также следовании традициям национального пейзажа XVII века и современному французскому реализму, в частности произведениям Жана Франсуа Милле. Человек и природа на его картинах всегда сосуществуют в гармонии. Живописец находил вдохновение в героических аспектах повседневности и изображал природу и простую жизнь, грозящую безвозвратно уйти в прошлое из-за промышленной революции и стремительной урбанизации.

Известный новаторским подходом к живописи, Эдуард Мане замыслил создать этот портрет своего друга детства Антонина Пруста без предварительных рисунков и эскизов, на чистом холсте и за один сеанс. На картине первый министр культуры Франции предстает в образе столичного денди, элегантного и одетого с безупречным вкусом.

Портрет, положительно отмеченный критиками после выставки на парижском Салоне 1880 за «смелый и решительный мазок» и «одухотворенное исполнение», на самом деле дался художнику не настолько легко, как он изначально задумывал. Большое количество кракелюров — трещин, покрывающих холст, свидетельствует о нанесении новых слоев краски поверх прежних. Мане, не привыкший к работе без подготовительных эскизов, неоднократно пересматривал решение портрета, счищал краску и клал ее заново. Кроме того, по воспоминаниям модели, живописцу пришлось использовать семь или восемь холстов, прежде чем он достиг удовлетворительного результата.

Данте Габриэль Россетти был одним из основателей «Братства прерафаэлитов» — объединения писателей и художников, возникшего в Англии во второй половине XIX века. Идеалом для его участников являлось творчество мастеров Раннего Возрождения — Перуджино, Фра Анджелико, Сандро Боттичелли и других, создававших свои произведения до Рафаэля, отсюда и название братства. Прерафаэлиты были противниками академического подхода к живописи, первыми в Англии начали творить с натуры, отказываясь изображать природу и людей отвлеченно красивыми.

Богатым источником вдохновения для Россетти стал его знаменитый тезка — Данте Алигьери. В 1861 художник опубликовал перевод «Новой жизни» Данте — сборника автобиографических сонетов и прозы, посвященных любви поэта к Беатриче Портинари, чей образ стал определяющим в его жизни и творчестве. На картине «Приветствие Беатриче» живописец запечатлевает момент из этого произведения, когда Данте встречает повзрослевшую Беатриче впервые после того, как однажды увидел ее в девятилетием возрасте. Фигура девушки является доминантой композиции, поэт, утешаемый ангелом любви в красных одеждах, изображен на заднем плане. Известно, что Россетти был склонен отождествлять свои чувства к женщинам — сначала к своей жене Элизабет Сиддал, а после ее смерти к Джейн Моррис — с прославленной любовью Данте. Возлюбленные художника становились его натурщицами. На этом полотне, его последнем крупном произведении, в образе Беатриче представлена Моррис.

Побывав в 1883 в Париже, Чайльд Гассам познакомился с творчеством импрессионистов и был вдохновлен их излюбленной тематикой — изображениями жизни горожан и городскими пейзажами. Перед зрителем — первая широко известная картина мастера, протяженные улицы родного города он изобразил в близкой к импрессионизму технике. На ней показано пересечение Коламбус-авеню (художник с женой жил в доме N 282) и Эпплтон-стрит. Гассам писал: «Всю улицу покрыли асфальтом, и мне очень нравилось, как в дождливую погоду он блестел и ловил отражения транспорта и прохожих».

На этом полюбившемся ему эффекте, вызванном определенным состоянием погоды и света, живописец и сосредоточивает свое внимание в полотне «Дождливый день, Бостон». Широкая мостовая поблескивает отражениями, красные кирпичи от влажности приобретают мягкий розоватый оттенок. Пасмурное небо и неяркий жемчужный свет способствуют созданию атмосферы тумана, окутывающего здания и фигуры прохожих. Приглушенные тона палитры — розоватые, серые и черные — довершают формирование целостного ощущения ненастного дня.

Художник французской реалистической школы Жюль Бретон изобразил на этой картине молодую босую крестьянку, возвращающуюся вечером с поля, в то время как за ее спиной восходит Капелла — звезда, известная как Пастушья. Натурщица, чей образ использовал живописец для своего полотна, в действительности была крестьянкой, однако мастер придал ее фигуре столь монументальное величие, что она кажется настоящим выражением вневременной идеи. Критик Арсен Хуссе по поводу героини произведения «Пастушья звезда» написал так: «Представьте, что она тащит на своей спине не мешокс картошкой, а сноп пшеницы, и она сразу же превратится в персонификацию урожая. Она могла бы быть современной Церерой».

Хотя Бретон обращался к тем же сюжетам, что и другие художники-реалисты тех лет, он все же был склонен трактовать их в более идеализированном и патетичном ключе. Его восприятие обыденных сторон жизни не лишено романтизма и героизации образов. Это приводило к тому, что картины мастера формальным решением оказывались близкими к произведениям на исторические и мифологические темы, столь ценимым Академией художеств. В данной связи Бретон имел признание у себя на родине, и его полотна всегда получали одобрение на парижских Салонах. Кроме того, мастер был очень популярен в США. «Пастушья звезда» написана по заказу американских дилеров.

Один из основоположников американского импрессионизма, Уильям Меррит Чейз очень любил изображать членов своей семьи. Так, и в «Завтраке на открытом воздухе» он представил сцену спокойной и беззаботной жизни семейства в досужее время. Жена художника Элис сидит за столом рядом с их старшим ребенком в высоком детском креслице. Девушка, стоящая за спинкой стула Эллис, в головном уборе в стиле голландских шляп XVII века и с ракеткой в руке — это сестра Чейза Хэтти. В гамаке покачивается его свояченица Вирджиния Джерсон, а неподалеку на траве спит одна из собак художника. Сцена происходит на заднем дворе дома в Бруклине, куда семья переехала в 1886. Это привело к появлению большого числа картин благодаря легкодоступности работы на пленэре. Фигуры людей являются лишь частью представленных мастером объектов, на первый взгляд не связанных между собой, но образующих приятный и гармоничный эффект. Множество аксессуаров, таких как японская ширма, голландская шляпа, турецкая шапочка, испанская шаль, восточный фарфор и пальма в горшке, указывает на любовь Чейза к разнообразной экзотике, а также на его роль законодателя мод и художника-космополита. В целом картина в своем исполнении совмещает легкость и радость жизни с очевидно испытываемым живописцем удовольствием от творчества.

Американский художник Уильям Меррит Чейз, работавший в самостоятельно выработанном импрессионистическом стиле, сцены свободного времяпрепровождения членов своей семьи брал за основу для полотен на бытовые сюжеты. Живописец наслаждался часами, проведенными вместе с близкими, и испытываемая им радость ощутимо отражается в картинах.

В этом произведении он запечатлел прогулку у океана на Лонг-Айленде в ясный день. Жена Чейза Элис в белом платье и с зонтиком от солнца присматривает за одетыми в такую же светлую одежду дочерьми — их первыми двумя детьми из восьми. Старшая девочка Элис, чьи красные чулки и беретка выигрышно контрастируют с платьицем, бежит за таким же красным мячом, затерявшимся в траве в правой части картины, а ее младшая Дороти изо всех сил старается поспеть за ней. Чейз не выписывает портретные черты своих родных, не стремится отразить их индивидуальные качества. Включая небольшие фигуры в доминирующий, но отнюдь не подавляющий мирный пейзаж с изображением земли, неба и узкой бирюзовой полоски воды, он создает ощущение гармоничного, ничем не омраченного сосуществования людей и природы. Художник будто переносит на холст свое полное чистой радости мироощущение. Мастер был близок по духу знаменитому французскому импрессионисту Клоду Моне, который также изображал собственную семью в сценах с подобным настроением.