Лиз и Лайза не являются исключением. Их сын принадлежит к так называемому поколению gay babyboomers: одна из трех лесбийских и одна гомосексуальная пара из пяти имеют детей[45].
Разумеется, и тайные сходки, и черная кожаная одежда фасона Village People на мускулистых парнях не исчезли из окрестностей Кристофер-стрит, колыбели борьбы с гомосексуализмом в 1960–1970 годах. Но постепенно обсаженные деревьями улицы Виллиджа, вдоль которых протянулись brown-stones, особняки XIX столетия из песчаника шоколадного цвета (которому они и обязаны своим названием), заполнили коляски и корзины с младенцами. И все чаще на игровых площадках Челси или возле кабинетов педиатров можно встретить чету, состоящую из двух мамочек.
И разумеется, gay беби-бум находит большее понимание в таком традиционно толерантном городе, как Нью-Йорк, где проживает самая многочисленная в стране колония гомосексуалистов. Если раньше Лайзе и приходилось выдерживать нападки со стороны окружающих, то теперь в качестве мамы-лесбиянки она не ощущает никакого остракизма.
– Когда люди подходят к нам на улице, чтобы спросить, например, где мы купили коляску (фирмы Bugaboo, естественно; см. «Звезда тротуаров»), они сразу же понимают, что мы – две мамы, и никто не чувствует при этом никакой неловкости. И следует отметить, что, по сравнению с остальными городами Америки, наличие однополых родителей гораздо легче воспринимается либо здесь, либо в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.
В силу диверсификации семейных отношений частная школа в Верхнем Вест-Сайде отменила празднование как Дня матери, так и Дня отца. Ну, так что же? Может, это и к лучшему: родителям не придется носить бусы из раскрашенных макарон, сделанные руками их потомства.
Благодаря закону, регламентирующему усыновление ребенка вторым однополым родителем, Лайза смогла легализовать свои отношения с Эйвивом. Процедура выглядит более чем странно: на несколько секунд биологическая мать отказывается от своих прав на ребенка, чтобы затем обе женщины могли совместно его усыновить. Лайза сожалеет, что однополые родители вынуждены пройти через все эти препоны, заплатив немалые деньги (расходы на усыновление обойдутся в 25 тысяч долларов), в то время как гетеросексуалы, в случае бесплодия отца и искусственной инсеминации, обходятся без дорогостоящей процедуры.
– Но в любом случае ощущается прогресс по сравнению с другими штатами Америки, – добавила Лайза.
К большому разочарованию консерваторов страны, появляющиеся одно за другим исследования медицинских ассоциаций свидетельствуют о том, что дети, воспитывающиеся в однополых семьях, развиваются не хуже детей из обычных семей. Дебаты по заключению однополых браков стали одной из основных тем президентской предвыборной кампании 2004 года. Все больше геев требуют признания не только в качестве индивидуумов, но и в качестве лиц, имеющих право вступать в брак. И как это часто бывает, ньюйоркцы и в этот раз оказались на гребне волны в решении подобных проблем.
Все происходило во вторую половину дня в субботу. Было так холодно, как бывает только в Нью-Йорке. Ледяной ветер насквозь продувал улицы Трайбека, стайки детей, семеня по тротуарам, направлялись к Riegel Building, откуда доносилось веселое треньканье. Внутри служебного помещения, переоборудованного в зал, – клоуны, жонглеры, белый свод надутого гелием потолка и огромное количество лакомств и пирожных.
Сотни детей пришли сюда вовсе не для того, чтобы помочь своему более обеспеченному другу задуть свечи на именинном торте. Они и их родители собрались провести праздник с их доктором.
Оркестр наигрывал популярную мелодию битлов Michelle, та belle. Наигрывал не просто так, а в тему – звездой вечера был доктор Мишель, как к нему обращаются все мамы. Самый известный педиатр в городе отмечал десятилетие открытия своего кабинета и публикацию написанной им книги «Новые основы воспитания детей».
Мишель Коэн – француз, и, надо сказать, у него есть всё, чтобы очаровать вас. Белый халат? Да он забыл о его существовании! Небрежно спадающие пряди волос (умелая работа его парикмахера), моложавое лицо, а своих пациентов он принимает в оранжевых или фиолетовых рубашках от Paul Smith; вообще, этот человек отдает предпочтение одежде веселых расцветок от его любимых производителей: АРС и Сотте les gargons. В жаркие солнечные дни нередко можно видеть, как он осматривает маленьких больных во вьетнамках на босу ногу.
Пятнадцать лет назад Мишель переехал из Франции в Нью-Йорк. Какое-то время его привлекала хореография, но в конце концов он сделал выбор в пользу медицины и обосновался в Трайбеке (TRIangle-BELow-Сanal Street: треугольник ниже Кэнал-стрит). Дух релаксации, царящий в старом индустриальном квартале, склады и служебные помещения которого ныне превращены в артистические студии и залы для проведения досуга, дополняет образ педиатра. В американском обществе, где врачи боятся собственной тени и со всех сторон окружают себя баррикадами в надеже защититься от возможных судебных разбирательств, доктор Мишель напоминает, скорее, наших деревенских докторов: он наносит визиты на дом, хотя следует отметить, что подобная практика стала большой редкостью. Вместе с женой и тремя дочерьми он живет в квартале от своего кабинета. И стоит только посидеть с ним на террасе кафе, чтобы понять, насколько он популярен. Не проходит и пяти минут, чтобы он не кивнул кому-то приветливо либо не перебросился парой-тройкой слов.
Да, это так: нашем понимании он настоящий деревенский доктор, с той только разницей, что его деревня находится в самом модном и престижном районе Нью-Йорка (следовательно, и мира), а его многонациональная клиентура, в числе которой такие знаменитости, как актриса Дженнифер Коннели и фотограф Анни Лейбович, приводит к нему на осмотр своих звездных отпрысков в одежде от лучших европейских дизайнеров. Но отличие не только в этом: когда вы переступаете порог его офиса (врачебным кабинетом это не назовешь), у вас складывается впечатление, что вы попали на Остров детей[46], в оформлении которого чувствуется влияние идей Ле Корбюзье. Декор студии доктор Мишель разработал вместе со своей женой, художницей.
Избранный New York Post лучшим среди педиатров, Мишель Коэн не преминул грамотно воспользоваться своей репутацией отличного специалиста: в течение нескольких месяцев в приемной можно было видеть его фотографию на одной из страниц журнала GQ, где он изображен в клетчатом пиджаке и цветастой рубашке с пухлым младенцем на руках. Его имя не сходит с уст на всех детских площадках Нью-Йорка: «Как, вы не были у него? Вы должны обязательно к нему обратиться, это сказочный доктор», «Я обожаааю его! Он настолько сексуален, что не может причинить зла». Но успех ему обеспечивают не столько нежные тона его кабинета и взгляд обольстителя, сколько непринужденная манера общения и, главное, его концепция лечения. Он – как глоток свежего воздуха в городе, где медицина зиждется исключительно на технических средствах и достижениях. Не боясь нажить себе врагов в стане самопровозглашенных экспертов, он открыто пропагандирует свое кредо: минимум вмешательства. Иначе говоря, он дает понять, что антибиотики (в частности), да и другие медикаменты не всегда необходимы. Его соратники по цеху метали гром и молнии, когда он объявил, что грудное вскармливание не доставляет особой радости женщине, и посоветовал родителям не затягивать с отъемом ребенка от груди из опасения, что однажды их отпрыскам может быть поставлен неверный диагноз: «гиперактивность». Его здравый смысл, ободряющая улыбка восстановили мир и покой во многих семьях.
Материнство – это ваша профессия?
С давних пор Джимми рано ложится спать. И это нормально. Ведь его дни загружены до предела. В надежде стать совершенным мужчиной он с утра до вечера трудится над своим образованием. По вторникам Джимми занимается плаванием, по четвергам – музыкой. По пятницам он налаживает контакты, встречаясь с людьми примерно его же возраста, чтобы в течение часа поговорить об окружающем мире, поделиться взглядами. Один или два раза в неделю он ходит в музей, а скоро займется футболом и гимнастикой. Джимми – совершенный человек, человек своего времени. Единственный минус: он не говорит. Впрочем, он и не ходит. Но в этом нет ничего страшного: Джимми всего 11 месяцев.
На этаже, где расположены игровые площадки Sydney Playground, мамочки и их цыплята рассаживаются в зале для игр вокруг Робин, аниматора, которая берет гитару и, призвав своих учеников к тишине, проигрывает несколько нот и начинает петь песню, своего рода увертюру и символ программы «Музыка для всех»
– Hello everybody, so glad to see you, hello to Jimmy, so glad to see you… Привет всем, я так рада вас видеть, здравствуй, Джимми, я так рада тебя видеть…
