Автобус: 45
Трамвай: 6.
Исаакиевский кафедральный собор
На левом берегу Невы, за Адмиралтейством, где Медный всадник гордо простирает ладонь над городом, а другой император, Николай I, пришпорил ретивого коня, словно пытаясь взять барьер и догнать великого пращура, как гигантская чернильница, выплеснув в петербургское небо синеву, высится златоглавый Исаакиевский собор.
Исаакиевский собор – самый большой храм города, его вес – триста тысяч тонн, а высота – сто один с половиной метр. Выше него в Петербурге только колокольня Петропавловского собора. Величие и монументальность храму придают сто двенадцать гранитных колонн-монолитов. Бригада каменщиков во главе с Самсоном Сухановым вручную высекала эти колонны в каменоломнях под Выборгом, а затем на баржах привозила в город. Колонны, по идее автора собора Огюста Монферрана, устанавливали раньше, чем возводили мощные [124] стены собора.
Установка первой колонны, которая произошла за тридцать лет до освящения собора, стала настоящим праздником. Приехавшие на торжество иностранные гости, царская чета, многочисленная толпа зевак с изумлением наблюдали, как всего за 45 минут, с помощью специальных приспособлений – кабестанов [125] , была поднята и установлена 17-метровая колонна весом 114 тонн. Этот первый монолит легко найти: эта колонна крайняя справа, в первом ряду, в восточной части северного портика [126] . Под основанием первой колонны погребена свинцовая коробка, куда вложена платиновая медаль с изображением императора Александра I.
Всего четыре портика храма поддерживают 48 колонн. Не менее грандиозной была работа по установке 24 колонн вокруг высокого барабана центрального купола – ведь каждый из монолитов весил 64 тонны и был лишь на три метра меньше нижних; а поднять колонны надо было на большую высоту. На колоннаду барабана, где расположена смотровая площадка, можно подняться по винтовой лестнице из 562 ступеней; с сорокаметровой высоты виден и знаменитый памятник Николаю I, и самый большой в городе Синий мост, и здание Мариинского дворца, где заседает Законодательное собрание Петербурга; оттуда, с высоты птичьего полета, можно увидеть не только Исаакиевскую площадь, но и весь город. Колонны окружают и барабаны малых куполов, и огромные окна.
Исаакиевский кафедральный собор
Скульптурное убранство придает внешнему облику храма небывалое величие. Бронзовые барельефы фронтонов портиков выполнены Иваном Петровичем Витали; на них изображены библейские сцены – в частности, Исаакий Далматский, предсказывающий гибель императору Валенту и благословляющий императора Феодосия. С крыши собора на город смотрят двенадцать скульптур апостолов, а еще выше, у мраморного основания барабана центрального купола, на балюстраде, застыли двадцать четыре бронзовых ангела. Словно недремлющая стража, они охраняют город вот уже почти сто пятьдесят лет. Четыре колокольни-купола охраняют коленопреклоненные ангелы.
На золочение медных куполов и крестов ушло сто килограмм золота. Все одиннадцать колоколов собора, из которых самый большой весит 30 тонн, были отлиты из старых медных пятаков, но с добавлением большого количества серебра – вот почему у них такой мелодичный звон. Уникальные главные двери Исаакиевского собора, выполненные по проекту Витали, сделаны из дуба и отлиты в бронзе; половинка двери весит около десяти тонн [127] .
За всеми этими цифрами стоит колоссальный труд сотен тысяч рабочих и мастеровых, которые без устали трудились с восхода и до заката, и в лютый мороз, и в проливной дождь, а жили впроголодь в бараках возникшей рядом с собором Исаакиевской деревни. Только под основание гигантского храма, уступающего в своих размерах разве что собору Святого Петра в Риме и Святого Павла в Лондоне [128] , строители забили 24 просмоленных сосновых сваи. Но до сих пор в Петербурге поговаривают, что собор оседает под тяжестью собственного веса и когда-нибудь обвалится.
В 1927 году, когда в стране был страшный голод, американцы предложили купить Исаакиевский собор, чтобы, разобрав его на отдельные части, вывезти на кораблях в США; предлагали заплатить золотом и вдобавок отремонтировать все улицы города; но собор, к счастью, остался в Петербурге. Возможно, это еще одна легенда, связанная с собором, а может, и нет [129] .
Городские легенды рассказывают нам, что в годы блокады огромная высота здания собора оказалась полезна городу. Чиновники Ленинграда никак не могли решить, как уберечь от бомбежек музейные ценности города; и тогда кто-то из старых артиллеристов предложил спрятать все в Исаакиевском соборе: вражеские бомбардировщики обязательно используют самую высокую точку города как ориентир для пристрелки и не станут бомбить собор. Так и вышло: подвалы собора стали убежищем, а сам храм уцелел, получив лишь небольшие повреждения [130] . Одна из колонн со следами осколков снарядов сохранена, и на ней установлена мемориальная доска.
Величественное творение Монферрана – не первый храм в честь Исаакия Далматского. Первым была деревянная Исаакиевская церковь, которая стояла на месте нынешнего фонтана у Адмиралтейства. Она знаменита тем, что в ней венчались царь Петр I и будущая императрица Екатерина. Под церковь перестроили бывшую адмиралтейскую чертежную, храм освятили в 1710 году и посвятили Исаакию Далматскому, в день памяти которого, 30 мая, родился Петр Великий [131] .
Преподобный Исаакий, приняв постриг, долгие годы провел в пустыне; но, узнав о том, что по приказу императора Валента в Константинополе закрывают и разрушают храмы, пришел в столицу. В это время Валент собирался в поход против варваров. Увидев императора, Исаакий предсказал, что поход будет удачным, если Валент прикажет открыть все храмы. Самоуверенный правитель не послушал монаха, а велел бросить его в темницу. Но пророчество сбылось: варвары победили, а император погиб. Новый правитель Византии, Феодосий, повелел открыть все христианские церкви, а Исаакия почитал как святого. Для него построили недалеко от города жилище, где потом и возникло поселение монахов. Здесь Исаакий в трудах и молитвах прожил до глубокой старости, оставив обитель на попечение своего ученика Далмата, имя которого и носит монастырь.
Петр I почитал Исаакия Далматского как своего небесного покровителя и, когда деревянный храм обветшал, приказал заложить новую каменную Исаакиевскую церковь. Автором проекта был Георг Маттарнови, а место выбрали у Невы, там, где в наши дни стоит «Медный всадник». Церковь, напоминающую по внешнему виду Петропавловский собор, строили долго, а освятили уже после смерти Петра. Невские воды во время наводнений подмывали фундамент здания и оставляли трещины на стенах, а пожар 1735 года завершил то, что не удалось воде. Храм решили разобрать, а при Екатерине Великой, считавшей себя преемницей Петра, стали строить третью Исаакиевскую церковь, уже дальше от Невы, на месте нынешней Исаакиевской площади. Проект «мастера мрамора» Антонио Ринальди был грандиозен; но постройка затянулась, императрица умерла, а архитектор покинул Россию – при нем успели облицевать стены храма многоцветным мрамором лишь до карнизов.
Новый правитель, Павел, приказал достроить собор своему любимому зодчему Винченцо Бренне, но мрамор, предназначавшийся для облицовки храма, передали для строительства Михайловского замка. Мрамор заменили кирпичом, укоротили колокольню, а купол возвели один, а не пять, как предполагал Ринальди. В таком неприглядном виде, не соответствующем архитектурному убранству площади и своему назначению, собор и был освящен (это произошло в 1802 году) [132] . В Петербурге вскоре стали распевать: «Двух царствований памятник приличный, низ мраморный, а верх кирпичный». Сочинителя сослали в Сибирь, обрезав ему уши и язык [133] , а новый император, Александр I, объявил конкурс разработок на перестройку третьего храма, пожелав при этом сохранить алтарную часть храма и мраморный низ.
Конкурсов было два, но все архитекторы предлагали разобрать старый собор и возвести новый. Тогда Александр II поручил Августину Бетанкуру, знаменитому изобретателю и инженеру, председателю Комитета по делам строений, найти такого мастера, который перестроил бы храм. Архитектор пришел сам и принес альбом с рисунками храмов, выполненных в разных стилях: от готического до китайского [134] . Так строителем собора стал энергичный и смелый француз Огюст Монферран, уже два года живший в Петербурге. Он был храбрым солдатом, кавалером ордена Почетного легиона, участником наполеоновских войн, имел архитектурное образование и к этому времени успел два года проработать в Париже под началом Ж. Молино, генерального инспектора по строительству. Просмотрев альбом, Александр I назначил Монферрана императорским архитектором, поручив ему проект собора [135] .
Перестройка Исаакиевского собора продолжалась целых сорок лет – с 1818 года до 1858 года. Так долго не строили ни один храм в Петербурге. Сначала пришлось переделывать проект, так как оказалось, что сохранить старые пилоны технически невозможно. При Академии Художеств была создана целая комиссия для исправления проекта, и, используя все замечания, Монферран создал новый план. В течение пяти лет забивали сваи, затем устанавливали колонны, возводили стены, а архитектору пришлось создать еще один, третий проект храма, для возведения верхней части собора. После возведения здания еще много лет создавалось внутреннее убранство храма.
