Порывистое движение коня стало знаком скоростного движения в петровское время.
К центральному корпусу примыкали два длинных двухэтажных крыла.
Помещения для лошадей императорской семьи были просторными и расположили их недалеко от царских дворцов.
В 1817–1823 годах архитектор Василий Петрович Стасов перестроил старое здание, при этом он сохранил прежние фундаменты, части стен, а также общую планировку.
Главный корпус старого Конюшенного двора (1720–1723)
По углам здания были возведены опорные точки – кубические павильоны с лоджиями.
В центре южного фасада перед созданной площадью была размещена церковь Спаса Нерукотворного образа.
Самое значимое событие, произошедшее в этой церкви, связано с отпеванием 1 февраля 1837 года тела А. С. Пушкина, великого русского поэта, убитого во время дуэли.
О смерти поэта тогда сразу узнал весь Петербург и люди хотели прийти к Адмиралтейской церкви, где первоначально был установлен гроб с его телом.
Но всё вдруг изменилось, так как ночью тело поэта без согласования с его родными было перевезено в церковь конюшенного ведомства.
Усопшего поэта в присутствии только близких друзей отпевал священник Пётр, участник Отечественной войны 1812 года.
После процедуры отпевания гроб, обитый темнокрасным бархатом, вынесли из церкви. Впереди шли поэт В. Жуковский и баснописец И. Крылов, плакал поэт Вяземский.
Хоронить Пушкина в Петербурге император Николай I не разрешил, поэтому в ночь на 3 февраля Александр Тургенев, друг А. С. Пушкина, отвез гроб в Святогорский монастырь, где до сих пор находится могила поэта.
Конюшенная церковь и сегодня продолжает служить памяти Пушкина. Ежегодно в день смерти поэта здесь проводятся заупокойные службы в его память.
Пушкин любил Россию, её историческое прошлое, а петровская эпоха нашла своё отражение в таких его произведениях, как «Полтава», «Медный всадник», «Арап Петра Великого», «Стансы», «Пир Петра Великого». Он высоко оценивал деятельность Петра.
«Пётр Великий… – один есть целая всемирная история», – писал он.
А. С. Пушкин в своих произведениях отразил события Северной войны, в частности Полтавской битвы, строительства Петербурга, петровские преобразования в быту и культуре.
Память о великом русском поэте Александре Сергеевиче Пушкине хранит и дом № 12 по набережной реки Мойки, расположенный недалеко от императорских конюшен.
В этом доме жил и первый архитектор Петербурга Доменико Трезини, прославивший свое имя возведением первых царских дворцов и величественной колокольни Петропавловского собора.
Так в одном доме сошлись судьбы первого архитектора и первого поэта Петербурга.
Продолжим нашу экскурсию на Марсовом поле.
От Большого луга до Марсова поля
Наименование объекта. Марсово Поле.
Маршрут следования. От Конюшенной площади перейти реку Мойку и выйти на юго-западную аллею Марсова поля.
Остановка у объекта. Остановиться напротив дома № 3.
Элементы показа. Показать общий вид Марсова поля и западную линию зданий.
Из «Портфеля экскурсовода» показать репродукцию гравюры И.Иванова «Вид Царицына луга от Верхнего сада. 1814 год».
В петровское время перед «Золотыми хоромами» Екатерины, между реками Мойкой и Невой простирался Большой заболоченный луг, примыкавший к первому Летнему саду.
Чтобы его осушить, решили прокопать от Мойки к Неве два канала – Красный и Лебяжий, образовав два острова.
Первый остров стал наиболее парадным, где построили Летние дворцы, установили мраморные скульптуры и возвели фонтаны.
На нем Пётр стал устраивать знаменитые ассамблеи, учрежденные Указом от 26 ноября 1718 года, сыгравшие заметную роль в ломке старого быта. Тогда в царский Летний сад съезжались гости к пяти часам пополудни и оставались там до позднего вечера.
Чтобы приглашённые вельможи не скучали, рядом на другом острове, на Большом лугу, где мы сейчас находимся, играли оркестры, потешавшие народ музыкой. Как вспоминает очевидец, оркестры состояли «из нескольких труб, фаготов, валторн, гобоев и литавр. Капельмейстер из солдат… бил там в огромный турецкий барабан…»
В другие дни на лугу обычно выстраивались Преображенский и Семёновский полки, проводились учения петровских солдат.
Это было красивое зрелище. Все здесь было ново, необычно от имевшегося у петровских солдат и офицеров оружия, одежд, до самого действа учения.
Военная форма, регламентированная с 1720 года по чину и родам войск, была особенно красива.
Солдат одевали в красные короткие штаны, чулки и низкие башмаки, они маршировали в кафтанах тёмно-зелёного цвета, под которым виднелся красный камзол (длинный жилет).
Во время холодов поверх кафтанов надевалась епанча, плащ синего цвета, на шею повязывался чёрный, а при параде красный галстук, а на голову надевались шляпы чёрного цвета.
Офицеры носили нашейные металлические знаки и шарфы, повязанные через плечо. Обшлага офицерских кафтанов были отделаны галунами.
Какое разнообразие цветов мелькало на парадах и учениях петербургских войск!
Сам царь угощал солдат, поднося собственноручно из деревянных чашек вино и пиво. Да и простой народ толпился поблизости, чтобы получить из рук царя горячие пироги, печёный хлеб, жареное мясо и другое.
Большой луг вскоре от этого и стали называть Потешным.
Как же выглядел Царицын луг в то время?
Отзывы путешественников того времени описывали его как пустой, без деревьев. После его осушения все чахлые деревья и кусты были вырублены. Лишь на части луга и вдоль Невы оставили еловые деревья.
Большая часть Потешного поля довольно долгое время после смерти Петра I оставалась незастроенной. Здесь по-прежнему проходили смотры и учения войск. При императрице Анне Иоанновне такие «экзерциции» продолжались каждой осенью по десять-пятнадцать дней, после чего офицеров обычно приглашали на прием в деревянный Летний дворец. Солдат же по-прежнему угощали прямо здесь, на Потешном поле.
Продолжались на лугу в праздничные дни и гулянья с играми, фейерверками и другими потехами.
В феврале 1740 года был издан Указ: «На Большом лугу, который против Летнего сада, для променаду (месту для прогулок) учинить ограду».
С этого момента стали меняться очертания Потешного луга.
От Мойки к Неве проложили три параллельные аллеи, а в центре средней, более широкой, разбили просторную площадку.
Эти три линии аллей пересеклись перпендикулярными аллеями, завершенными маленькими площадками – тупиками, на которых соорудили 23 беседки (лустгаузы) для певчих птиц.
Вдоль аллей высадили деревья, а на берегу Невы оставили большую парадную площадь. Ее обрамили шестью рядами елей.
С этого времени покрытый сетью аллей луг получил ещё одно название – Променад.
Общий замысел планировки принадлежал архитектору Франческо Растрелли, а беседки и другие сооружения спроектировал М. Г. Земцов.
Устройство «огорода» производилось под руководством и наблюдением опытного мастера И. А. Сурмина.
Устройство «Променада», было не случайным, ведь на Большом лугу на берегу Красного канала жила будущая царица, а тогда цесаревна Елизавета Петровна, отчего луг стали называть Цесаревнин.
Примечателен перечень построек, возведённых рядом с дворцом дочери Петра Первого.
Перед ныне стоящим зданием бывших Павловских казарм от реки Мойки к Неве тянулся вырытый в 1718 году Красный канал.
А на берегу канала в начале 1720 г. на месте казарм стояли три дома: царицы Екатерины Алексеевны, петровского генерала Вейде и Лестока.
Какими были эти дома, мы не знаем.
Можно предположить, что самым красивым дворцом здесь был Царицын дом, в котором пребывали дочери Петра Анна и Елизавета.
В 1721 году дворец предоставили жениху Анны герцогу Голштинскому Карлу Фридриху.
История породнения русского царского дома и рода голштинских принцев восходит ещё ко времени Ивана IV, то есть к XVI веку.
Отец Карла, герцог Ливонский Фридрих, сын датско-норвежского короля был женат на родственнице Ивана Грозного княгине Марии Владимировне Старицкой.
Герцог Ливонский Фридрих тогда владел Голштетт-Готторпским герцогством, но в 1702 году был убит в бою. Наследником герцогства стал его сын Карл, родившийся в 1700 году.
В 1721 году Пётр I призвал герцога Карла Фридриха в Петербург, надеясь укрепить династические связи России и герцогства.
В этом дворце вплоть до свадьбы и жил Карл Фридрих. Здесь он, стоя на балконе, ожидал появления «императорских принцесс» Анны и Елизаветы, чтобы раскланяться с ними и обменяться нежными взглядами со своей невестой Анной. Отсюда на роскошной барке, отделанной золотом и бархатом, он по Красному каналу попадал в Неву и присоединялся к «Невской флотилии».
Здесь, во дворце, жил и камер-юнкер герцога Фридрих Берхгольц, который многое нам рассказал о петровском времени в своем «Дневнике».
