В Версале селились многие французские писатели. В доме № 22 по улице Резервуаров жил и умер автор «Характеров» Лабрюйер. Эрнест Ренан жил в доме № 22 по улице Мадемуазель, а в доме № 53 на Парижской авеню в гостях у поэта Робера де Монтескье бывали Анри де Ренье, Анатоль Франс, мадам де Ноай и актриса Сара Бернар.
Версаль воспевали Теофиль Готье, Альфред де Мюссе, Анри де Ренье и еще многие. И оно понятно – Версаль того стоит… Впрочем, как я уже упоминал, Александру Блоку Версаль казался уродливым и скучным. «Все, начиная с пропорций, мне отвратительно в XVIII веке, – писал Блок, – поэтому Версаль мне показался даже еще более уродливым, чем Царское Село».
У западных ворот Версаля стоит замок Тернэ, принадлежавший Саше Гитри, а дальше по департаментской 68-й дороге можно очень скоро добраться до Ле-Мениль-Сен-Дени (Le Mesnil-Saint-Denis). Мэрия этого местечка размещается в замке XVIII века, принадлежавшем некогда академику Монмору, у которого часто гостила мадам де Севинье. В XIX веке деревушка эта принадлежала поэтессе Дельфине Ге. Ну а ближе к концу XX века, гуляя однажды по этому нынче густо застроенному новыми виллами местечку, я набрел на вполне дачной авеню де Брюйер (7 avenues des Bruyeres) на одно совершенно необычное место. Деревянным заборчиком с калиткой, увенчанной православным крестом, был огорожен запущенный сад, спускавшийся куда-то к оврагу (былой лес де Фе). В саду стояли православная церковь и множество крошечных будок, соединенных трубой, по которой текла теплая вода из котельной для обогрева, так как дело было зимой. В каждой из будок, склоняясь у окна, сидел бледный молодой монах и писал икону. Монахи были французы, а былой их наставник, инок Григорий Круг, уже был к тому времени погребен в местной церкви, им же и расписанной в 50-е годы в завершение всех его иконописных трудов. Уроженец Петербурга Григорий Круг принял постриг (и сменил имя Георгия на Григория) сорока лет от роду, в 1948 году, а последние годы жизни провел в этом вот Святодуховском скиту, входящем в юрисдикцию Московской патриархии…
Королевский Марли и его окрестности
Марли-ле-Руа Пор-Марли • Замок «Монте-Кристо» • Два Дюма и один Маке
Когда королю Людовику XIV становилось совсем уж тошно в вечном версальском многолюдстве, он удалялся (один, с дамами или с близкими друзьями) в Марли. Там, на высоком холме над излучиной Сены, король построил себе замок. Узкие улочки спускались к реке от замка, а рядом шумел кронами огромный парк Марли, в котором король охотился. Седьмым чудом света считалась в ту пору знаменитая «машина Марли», качавшая воду из Сены для парков Версаля и Марли. Это уже позднее туристы, переполняющие Париж, разнесли по свету славу и о «Конях Марли», скульптурных группах, перенесенных из Марли к въезду на Елисейские Поля со стороны площади Согласия…
Понятно, что великая слава Марли началась с Людовика Великого, но, строго говоря, Марли был известен людям еще и в доисторические времена. Не далее как в 1927 году археологи откопали на здешнем плато целую аллею дольменов. Понятное дело, что от тех времен не осталось письменных упоминаний, но уже в VII веке Марли и письменно был упомянут. К XVII веку здесь были владения Монморанси, которые перешли к Людовику XIV, устроившему здесь свое имение Солнечное Убежище (l’Hermitage du Soleil). Как сообщает Сен-Симон, еще и до того, как обосноваться в Версале, король начал искать уединения, и взгляд его упал на Марли: тихое место у воды, у леса, и звери, которых из Версаля разогнал шум новостройки, здесь еще водились в изобилии. Уже в 1679 году здесь стали строить под руководством Мансара королевскую обитель, причем не обычный корпус с двумя крыльями, а двенадцать малых особняков, глядевших в реку и окружавших, как звезды Зодиака, один большой – установленный на верхней террасе холма и символизировавший Солнце. Сам король занимал квадратный дом итальянского стиля с плоской крышей. Кубики малых домов соединялись зеленью. Всюду царили белый мрамор, коринфского ордера колонны и фрески Ле Брена (статуи из экономии тоже сотворили по большей части не настоящие, а нарисованные).
Король любил этот дворец, к концу жизни проводил в нем все больше и больше времени, гордо заявляя, что такой «дворец фей на всю Европу один». Он не жалел денег на содержание своего любимого дворца, и в год его смерти садом и парком в Марли занимались четыре сотни садовников (регент из них оставил по смерти короля шестерых). А погостить сюда король приглашал только членов семьи и самых близких друзей.
После смерти Людовика XIV этим Королевским Марли (Марли-Король, Marly-le-Roi) потомки сильно пренебрегали. Людовик XV подумывал, не разрушить ли ему все, да и Людовик XVI не часто сюда наведывался. Революционный Конвент постановил перетащить отсюда все статуи в сад Тюильри, а в 1799 году дворец был продан одному предпринимателю, который устроил тут прядильню, где занято было три с половиной сотни работяг. Блокада помешала расширению производства, так что новый владелец стал помаленечку рушить особняки, а участки распродавать спекулянтам. Ну а когда при Наполеоне имение перешло в казну, тут все одним разом и развалили.
Сам городок стал жить тихой дачной жизнью, и особенно любили эти места художники и писатели. Дачники побогаче построили здесь роскошные виллы, но Марли-ле-Руа чаще поминает ныне не богатых домовладельцев, а других, скажем, Сислея, который в этих местах написал 40 полотен, Боннара, Вламинка, Писсарро, Майоля, Андре Шенье, Александра Дюма, Андре Тёрье, актрису Рашель…
Ну а что же, кроме холма, и речной излучины, и луга, и зеленых дерев парка, кроме смутных следов и воспоминаний, уцелело еще в старинном Марли? Уцелела приходская церковь Сен-Вигора и Сент-Этьена, построенная Жюлем Ардуэн-Мансаром в 1688–1691 годах. В ней есть датированная 1630 годом копия «Снятия с креста» Риберы и складень из старой версальской часовни. Есть в здешней часовне крестильная купель, на которой в лике святой Франсуазы, скопированной с работы Миньяра, угадывают черты Франсуазы д’Обинье, то есть самой мадам де Ментенон.
Перед входом в открытый в начале 80-х годов XX века Музей-променад Марли-Лувесьен находится старинный водопой, а перед ним копии знаменитых скульптурных групп Кусту (XVIII век) «Кони Марли». Оригиналы их еще в революционном 1794 году перевезли в самое начало Елисейских Полей (а еще позднее – в Лувр, чтобы были целее, а на Елисейских Полях теперь тоже стоят копии). Музей-променад Марли-Лувесьен посвящен здешним временам славы и расцвета, то есть XVII и отчасти XVIII векам. Первое же строение на пути променада, охотничий домик Людовика XIV, построенный Жюлем Ардуэн-Мансаром, позволяет вспомнить, что все самые, казалось бы, непритязательные, уединенные и «скромные» строения заказывали в этих местах великим мастерам и украшали их дорогими, подлинными произведениями искусства, большинство из которых хранятся ныне в коллекциях величайших музеев мира…
ВОРОТА СТАРОГО ЗАМКА В МАРЛИ
Что до музея-променада на стыке Марли и Лувесьена, то один из его залов воспроизводит обстановку музыкального салона мадам дю Барри и мадам Виже-Лебрен. Последняя из названных дам прославилась и своими мемуарами, и написанными ею портретами Марии-Антуанетты и мадам дю Барри.
В музее можно познакомиться со знаменитой «машиной Марли», которой ныне уж нет, но которая исправно питала водой Сены и Марли, и Версаль, и другие места – с самого 1680-го вплоть до недалекого от нас 1965 года. Музей напоминает о тех, кого эта прогулка из Марли в Лувесьен вдохновила на всему миру известные произведения живописи. В музее есть библиотека, и еще здесь очень прилежно занимаются просвещением местных ребятишек. Так что если ребятишки сегодня растут здесь (по нашим былым московским меркам) вполне малообразованными (что в городе, что в деревне), то в этом нет вины музейных подвижников.
Дворец Людовика XIV высился на обсаженной тополями эспланаде, там, где пересекаются две главные оси парка. Отсюда открывается к северу великолепный вид на долину Сены, на Сен-Жермен и на равнину – до самых высот Кормея. На юге холм вздымает покрытые лесом склоны, разрезанные посередке Зеленым ковром. Здесь был когда-то «большой каскад», и он был расчищен от завалов в пору реставрации парка. Сейчас здесь возрожден бассейн Большого Зеркала, украшенный двумя скульптурными группами Кусту. Правда, струи знаменитых фонтанов бьют здесь лишь раз в месяц, по воскресеньям в половине пятого, – поди подгадай…
А в центре эспланады – план и следы того, что было королевской резиденцией, – истинное царство теней…
И здешние музеи, и здешние тропинки, и здешние следы великого прошлого заслуживают неспешной прогулки, которая в памяти любителя живописи оживит многие знакомые пейзажи.
И, конечно, заслуживают неторопливой прогулки все окрестности Королевского Марли. Начать ее можно с обнесенного стеной одиннадцатикилометрового леса Марли с его купами дубов, берез и каштанов, с удивительных видов, которые открываются от Бельведера де Марей, от креста Святого Михаила, от Валь-де-Крюи.
