— Но ведь милиция не сомневается в его виновности, — заметил молодой человек.
— У нас все потрясены, — Маргарита Львовна сокрушённо качала головой. — Михаил Анатольевич Веденеев — скромнейший, деликатнейший человек, прекрасный врач, примерный семьянин… И вдруг — насильник, убийца… Это абсурд, дикость какая-то…
Ясновидящая посмотрела на неё снисходительно.
— Милая моя, что он скромнейший человек и примерный семьянин — ещё ничего не доказывает.
— Я пятнадцать лет проработала с ним бок о бок, — с жаром начала объяснять Маргарита Львовна. — Он не мог этого сделать. Не мог! Я готова поверить, что он действовал под внушением, под гипнозом, под воздействием психотропных веществ, но никак не самостоятельно! Головой готова поручиться, что это исключено. И я хочу, Антонида Ивановна, чтоб вы подтвердили это или опровергли.
— Как будто моё подтверждение будет что-то значить для милиции.
— Это важно для тех, кто его знал. Он-то, с того света, правды уже не скажет, но мы надеемся узнать её от вас… Ведь это немыслимо! Лично я не верю. Не верю. К тому же за последний месяца это уже третий случай, когда в больнице появляется маньяк.
— Да-да, о предыдущих двух я уже слышала, — кивнула ясновидящая. — Кажется, какой-то охранник изнасиловал и убил пациентку?
— Не одну, а четверых, — поправила её Маргарита Львовна. — Тоже ночью. Ворвался в палату и учинил там резню. Охранник устроился к нам недавно, его как человека никто не знал. Но Михаил Анатольевич Веденеев — это совсем, совсем другое дело…
— А что же первый случай? — спросил молодой человек. — В деле был замешан кто-то из больных?
— Да, некий Керимов, он лежал в терапевтическом отделении. Зашёл ночью в палату к женщинам и, угрожая ножом, совершил насилие над двумя больными, после чего обеих убил. И все эти три случая произошли в течение месяца, даже меньше. Вы не находите это странным, Антонида Ивановна?
— Нахожу, очень даже нахожу. Биополе у вас тут нехорошее.
— Самое шокирующее, что все три маньяка, включая несчастного Михаила Анатольевича, вели себя совершенно одинаково, — продолжала Маргарита Львовна, понизив голос. — Это и следователь отметил. Все вели себя дерзко, вызывающе, жестоко, даже как-то не по-человечески жестоко… Такое впечатление, будто в них вселился бес…
— Ну, коли бесы, то это по твоей части, — через плечо сказала Антонида Ивановна своему спутнику.
Тот кивнул с лёгкой улыбкой.
Ясновидящая подошла к стойке медсестры. Маргарита Львовна велела студенткам отойти в сторону. Те отхлынули, продолжая с живейшим интересом наблюдать за действиями гостьи. Из палат вышли больные и остановились у стен, глазея на даму, плывущую с раскинутыми руками по коридору.
— И здесь аномалия, — Антонида Ивановна остановилась у двери кабинета. — Но слабая, явно остаточная…
Они зашли в кабинет и почти сразу вышли оттуда.
— Я ощущаю всплески каких-то тёмных полей, — говорила ясновидящая. — Но это затухающие всплески… Вообще, милая моя, вам следовало привести меня сюда сразу после убийства. А сейчас уже всё улетучилось, общий фон почти в норме…
— Но я не могла привести вас, здесь было полно милиции!
Ясновидящая несколько минут сосредоточенно водила рукой перед собой.
— Фон в норме почти по всему этажу, если не считать аномалии в том крыле здания, где мы были…
— Там у нас реанимация, — сказала Маргарита Львовна. — Сейчас три пациента лежат в крайне тяжёлом состоянии, и ещё три — в коме.
— Тогда понятно, — кивнула ясновидящая. — Люди, находящиеся при смерти, часто неосознанно для самих себя создают сильное биополе… Но оно не имеет отношения к этим убийствам… Вы приготовили фотографии Веденеева и принадлежащие ему вещи?
— Конечно, конечно. Пройдёмте ко мне в кабинет.
В кабинете уже находились четверо врачей, заранее извещённых о прибытии экстрасенса: три довольно пожилых женщины и молодой мужчина с бородкой клинышком. Когда вошла Антонида Ивановна, все они встали и начали смущённо здороваться.
— Сослуживцы Михаила Анатольевича, — представила их заведующая. — Очень переживают и тоже не могут поверить. А что уж говорить о несчастной вдове! Сейчас лежит с инфарктом. То, что произошло — невероятно, неслыханно…
Антонида Ивановна с величественным видом уселась за письменный стол.
— Это он? — Она взяла лежавшую на столе фотокарточку.
— Он, — Маргарита Львовна села напротив неё. — А вот это его носовой платок, расчёска с остатками волос и проездной билет.
Молодой человек в изумрудных очках взял свободный стул и тоже подсел к столу.
Антонида Ивановна откинулась в кресле, закрыла глаза и сделала над фотографией несколько пассов.
— Я вижу, он действительно был человек уравновешенный, — заговорила она, — хорошо знал своё дело, пользовался уважением окружающих…
— Да, да, это так, — кивала Маргарита Львовна.
— И ещё я вижу, что секс, по крайней мере — в последние годы, его мало интересовал…
— И здесь вы правы, — оживилась Маргарита Львовна. — У него была болезнь урологического характера. Хотя нельзя сказать, что она могла вызвать нарушение репродуктивной функции…
Антонида Ивановна взяла расчёску, собрала с неё волосинки и с задумчивым видом потёрла их между пальцами. Врачи молчали, напряжённо следя за её действиями.
— Одно могу сказать определённо, — объявила, наконец, ясновидящая. — Сам, по своей воле, совершить такие жестокие убийства он не мог.
— Разумеется, не мог! — воскликнула одна из врачей.
— Он не мог их совершить, — глядя вдаль, повторила Антонида Ивановна. — В ту ночь его воля была парализована…
Сказав это, она замолчала.
— Кем? Чем? — не выдержала Маргарита Львовна. — Его одурманили психотропными веществами?
— На него воздействовало нечто, пришедшее извне. Я пока не могу определить, что именно…
Ясновидящая вдруг вздрогнула и запрокинула голову, тяжело задышав. Испуганная Маргарита Львовна бросилась к ней
— Что с вами?… Дмитрий Ильич, — она оглянулась на доктора, — дайте ей успокоительного…
— Не надо, ничего мне не надо, — Антонида Ивановна перевела дыхание. — Теперь я окончательно убедилась, что Веденеев находился во власти чьей-то чрезвычайно злобной воли. Я попыталась сделать запрос через астральный канал, но едва я успела что-то осознать, как меня словно током прошибло…
— Давайте мы вам сделаем укол, — сказала Маргарита Львовна.
— Говорю вам, не надо. Такое со мной бывает, особенно когда я вторгаюсь в сферу действия тёмных сил…
Заведующая растерянно переглянулась с врачами.
— Тёмных сил? А я думала, вы имели в виду гипноз или транквилизаторы…
— Нет, в дело замешаны именно тёмные потусторонние силы, — твёрдо сказала Антонида Ивановна. — Причём то, что воздействовало на Веденеева, связано с кладбищем, — прибавила она после молчания и принялась с отрешённым видом перебирать предметы, лежавшие перед ней на столе.
Врачи перешёптывались.
— Вообще-то, я полагала, что Михаил Анатольевич действовал под гипнозом, — пробормотала обескураженная Маргарита Львовна. — Наслушаешься, знаете, по телевизору о методах современных спецслужб, особенно в области психологии, и поневоле поверишь в зомбирование, внушение и тому подобное… А теперь уж не знаю, что и подумать. С потусторонних сил, как говорится, взятки гладки… Но всё-таки, всё-таки…
— Маргарита Львовна, — вмешался вдруг Дмитрий Ильич, — а вы расскажите ей про тень на плёнке. Как её можно объяснить с точки зрения экстрасенсорики?
— Это вы о чём? — сразу заинтересовался спутник Антониды Ивановны.
— Примерно за два часа до убийства Лидии Громовой следящая камера в коридоре второго этажа зафиксировала какую-то необычную тень, — пояснил врач.
— Тень — это Веденеев? — не понял молодой человек.
— Нет, просто тень, тёмный полупрозрачный сгусток. Но очень странный. Наши камеры, кстати, ничего подобного раньше не фиксировали, я специально узнавал в отделе охраны.
— Почему эта тень странная?
— Она имела человекоподобные очертания и передвигалась самостоятельно. Следователи просматривали видеозаписи, относящиеся к той ночи, но конкретно этой записью не заинтересовались. Они сказали, что на плёнке дефект.
— Да, я тоже что-то слышала об этом, — вспомнила заведующая.
— Камера засняла выходца из тонкого мира, — заявила Антонида Ивановна. — Это лишний раз доказывает, что у вас тут нечисто.
— И что же делать? — спросила Маргарита Львовна.
Антонида Ивановна повернулась к своему спутнику.
— Тим, а у тебя какие соображения?
— Вообще-то, дело представляется интересным, — ответил тот уклончиво и повернулся к врачу: — Плёнка с записью тени сохранилась?
