Маргрит Стин - Отверженный дух

Я протянул руку и осторожно потряс Вайолет за плечо. Она тихо застонала, повернула ко мне голову и несколько секунд, похоже, не могла понять, кто это перед ней.

— Что такое?!

— Арнольд вернулся.

— Где он? — Язык у нее заплетался, видимо, доза была чувствительной.

— У себя в спальне, с мальчиком. Сейчас же хочу позвонить Фабиенн. Извините, что разбудил, но мне казалось, вам лучше узнать об этом как можно скорее.

— Погодите секунду, — она нащупала пеньюар у подножия кровати. — А где он был, не рассказывал?

— Нет, ни слова.

Мы поднялись на площадку: за дверью все еще шумела вода. Плохо, подумал я; в таком состоянии как бы он не заснул в ванной: на сыночка в этом случае надежды мало — будет стоять себе рядом и наблюдать, как тонет отец, — даже, пожалуй, без любопытства.

Я распахнул дверь; в ноздри сразу же ударил запах сажи. В камине, на белом листе бумаги, аккуратно расстеленном служанкой, валялся обгорелый спичечный коробок — следы моего здесь пребывания. Не видно было ничего, что могло бы так пахнуть.

Арнольд, все еще одетый, вытянув ноги, сидел в кресле; голова его тяжело свесилась на грудь. В такие минуты сознание выхватывает из общей картины одну деталь, которая потом всю жизнь преследует тебя кошмаром. Взгляд мой остановился почему-то на пролысинке у самого носка ботинка; кожа здесь была стерта почти насквозь.

— О бедный Арнольд! — Вайолет, наверное, первым делом увидела полуоторванную подошву. Она подбежала и положила руку ему на плечо. Арнольд пошевелился и с трудом поднял веки. Затем сонно нам улыбнулся и промямлил:

— Привет.

«Где же там Доминик-Джон, — подумал я, — все никак не наполнит ванну?»

«Что же нам с ним делать?» — спросила Вайолет без слов, одним только взмахом ресниц.

— Давай помогу раздеться, — я подошел к креслу. Он продолжал улыбаться; смысл моих слов до него не дошел.

— Ну вот и все. Ей он теперь не достанется. Я позаботился об этом.

Я бросился к двери, за которой все еще слышался шум воды. Ванна была почти наполнена, мальчик лежал в ней лицом вниз. Я приподнял тело — головка свесилась под неестественным углом: на сломанной шее виднелись темные пятна. Кончик языка был зажат между двумя рядами белоснежных зубов.

— Какая вонь! — донеслось сзади; Вайолет ничего не видела за моей спиной, — дымоход, что ли, засорился? О боже, что это?

Я повернул голову и проследил за ее взглядом: от нижнего угла ванной вверх по стыку двух стен, до огромной черной кляксы под самым потолком. Будто кто-то швырнул кулек с сажей, и он взорвался — точно в верхнем углу.

Итак, долгожданный хэппи-энд позади; можно перевести дух и попытаться ответить на некоторые, наверняка возникшие у читателя вопросы.

Первый и самый каверзный: почему, все-таки, «Отверженный дух»? Разве дословный перевод не предполагает множество иных, куда более очевидных вариантов? Как будто бы так. Но вдумаемся: ведь в контексте романа очень «тихое» это слово — «unquiet» — приобретает постепенно двойной, очень весомый смысл. И «дух» несожженной ведьмы оказывается не столько даже «неспокойным» («мятежным», «терзающим», «шумным» и т. д.), сколько «неуспокоенным» (вспомним рассуждения Арнольда на эту тему), «не обретшим приюта». Соединение в одном слове двух смысловых «струй — „неприкаянности“ с „мятежностью“, — наполняющее заглавие столь неожиданной глубиной, и подсказывает как бы „среднеарифметическое“ решение. Ну вот, с „отверженностью“, будем надеяться, разобрались.

Теперь вопрос второй, у нас с вами общий — к автору: кто он такой, все же, этот малоизвестный бристольский поэт»? Не плод ли богатого писательского воображения? Или, быть может, ископаемый самородок масштаба Арнольда Льюиса (известно ведь, что Маргрит Стин, как и герой ее романа, любила поворошить залежи местного фольклора)? Оказывается, ни то, ни другое.

Томас Ловелл Беддоуз (1803–1849) — «последователь Марстона и Сирила Турниера в общей для них мрачной склонности выражать в своей поэзии чувства, крайне далекие от тех, кои принято именовать человеческими…» («Энциклопедия Британника») — не только пребывал некоторое время на этом свете, но и прожил жизнь, достойную своей более чем своеобразной Музы.

Сын врача Томаса Беддоуза и сестры известной в то время английской писательницы Элизабет Эджуорт унаследовал все родительские таланты: окончив медицинский факультет Оксфордского университета, он опубликовал два поэтических сборника, дождался, пока в Англии их запретят, и отправился в Европу — анатомировать трупы, изучать психологию и продолжать (начатый в 1825 году, да так и не законченный) «магнум опус» — «Death’s Jest Book». В Геттингеме и Франкфурте, Вюрцбурге и Цюрихе Беддоуз упорно трудился на нескольких поприщах, попутно изумляя местную богему чудачествами, одно из которых оказалось роковым.

В 1847 году во Франкфурте поэт встретился с неким булочником по имени Деген, поселился с ним под одной крышей и уговорил его… стать актером (!). Начались месяцы бесплодных репетиций и невероятных творческих странствий. Дело дошло до того, что однажды в Цюрихе Беддоуз ангажировал целый театр ради того лишь, чтобы дать своему протеже возможность сыграть роль Хотспура. Спустя несколько месяцев в Базеле утомленный духовными поисками экс-булочник сбежал от полубезумного британского Пигмалиона. Абсурдный фарс обернулся трагедией. В мае 1848 года Беддоуз, потрясенный изменой, попытался вскрыть себе вены. Увы, неудачной оказалось лишь первая попытка: в январе 1849 года поэт умирает, приняв яд кураре. Спустя год выходят пять актов его неоконченной драмы, «фантастической, прежде всего, в своей вопиющей невразумительности» («Энциклопедия Британника»); почти сразу же книга становится библиографической редкостью.

Роберт Браунинг, потрясенный историей жизни и смерти своего соотечественника, пообещал: «Если когда-нибудь я стану профессором поэзии, то первую свою лекцию посвящу Беддоузу, нашему забытому поэту». Не прошло и ста лет, как это сделала за него Маргрит Стин.

…Допускаю, что совсем иные вопросы волнуют сегодня нашего читателя. Ну, например: от кого, все же, пытался спастись Арнольд в ту роковую ночь — неужто от тех самых «бесенят», для которых он был отцом-кормильцем? Как-то сложилась дальнейшая их судьба?.. И еще, непременным ли следствием того доморощенного «экзорсизма», в котором главный герой переплюнул отца Карраса, является порча некоторой части потолка? Что будет, если ту же процедуру проделать в нашей, советской ванной, предусмотрительно снабженной вентиляционной решеткой?..

Давайте все же надеяться, что издательство «Ренессанс» совместного предприятия «ИВО-СиД» ответит нам продолжением замечательной серии «Мир мистики». В ней-то, думается, и найдем мы ответы на многие волнующие нас вопросы.

МАРГРИТ СТИН (1894–1975) — английская писательница. Родилась в Ливерпуле, здесь же окончила частную школу, после чего переехала в Лондон, где работала некоторое время воспитательницей в детском саду, школьной учительницей, преподавательницей ритмики и танцев.

В 1923 году Маргрит стала профессиональной актрисой и вступила в театральную труппу Фреда Терри, чья сестра Эллен (блиставшая в те годы на британских подмостках) и посоветовала ей всерьез заняться литературой. В 1926 году М. Стин публикует свой первый роман («Золотая клетка») и с этого момента вплоть до середины 50-х годов выпускает в среднем по книге в год. Перу ее принадлежит 28 романов (из них наиболее популярными стали «Солнце — мое проклятие», 1941; «Сумерки Фладов», 1949; «Печаль Иегова», 1953, составившие трилогию об истории семейства Фладов), три пьесы, два детских сборника, биографические и литературоведческие работы.

Известность в академических кругах принесли писательнице монография, посвященная творчеству английского писателя Хью Уолпола, и фундаментальная работа об Уильяме Николсоне, с которым в 40-х годах она сблизилась лично и провела несколько счастливых лет (вплоть до смерти художника в 1949 году) в своем оксфордширском особняке.

«Отверженный дух», 25-й по счету роман М. Стин, вышел в 1955 году. На русский язык ее произведения до сих пор не переводились.

Флаксман, Джон (1755–1826) — английский скульптор и художник эпохи классицизма, автор знаменитых иллюстраций к Гомеру.

Николсон, сэр Уильям Ньюзэм Прайор (1872–1949) — английский художник, автор знаменитого «Портрета Королевы Виктории»; в 40-х гг. — близкий друг М. Стин. Тулуз-Лотрек, Анри Де (1864–1901) — французский художник, прославился картинами и плакатами на темы быта парижской богемы.

Роуландсон, Томас (1756–1827) и Гилрей, Джеймс (1757–1815) — известные английские художники-карикатуристы.