Ступив в комнату, Миша приложился ладонью ко лбу, глаза его были закрыты и повалился на колени, простирая руки к кровати покойного. Плечи его тряслись...
Никто не прерывал его причитаний. Домна строго смотрела на земляка. Но вот она сказала, чтобы он встал. Миша поднял голову, лицо его было мокро. Она спросила: «Что он передал для нас? Что он сказал в последнюю минуту?»
Что ей ответить? Приступ рыданий захватил Мишу. Чувствуя, что волнение вряд ли позволит ему говорить, Домна отпустила его.
Москвич Каспин стоял тихий и бледный у стены, потрясенный увиденным. Он даже не предполагал, как глубоко понимал Миша понятия долга и ответственности.
Миша отошел к стене.
Меня, кажется, простили, сказал он.
В тот же день, вечером, когда все разошлись, Миша остался в доме Габлиани: он сидел в кругу его близких родственников и подробно рассказывал все, что знал и видел. Он поклялся снять тело Габлиани с Победы и привезти в Сванетию.
Уезжал он спокойным: земляки не питали к нему обид, они понимали он делал на Победе все, чтобы не было жертв, он вел себя достойно.
Лето больших замахов
В начале февраля 1962 года Грузинская республиканская федерация альпинизма пригласила его принять участие в экспедиции на Победу. Это было как раз то, о чем он думал. Вскоре, однако, в Грузии решили не торопиться с Победой и пока заняться подготовкой молодых высотников в районе пика Ленина. Обидно, но ничего не поделаешь, придется ждать.
Чуть позже Абалаков пригласил его в экспедицию на северо-западный Памир. Главная цель -южная стена пика Коммунизма. Проблема проблем, воистину «мечта и отчаяние альпинистов». Миша дал согласие.
«Южная стена пика Коммунизма была моей мечтой». Вообще сезон-62 в мировом альпинизме был сезоном больших замахов. Ведущие альпинисты включились в прохождение стен семитысячников. Лев Мышляев, не имевший пока опыта высотных восхождений, намеревался штурмовать северо-восточную стену пика Революции (6987 метров).
Пик Коммунизма Южная стена (Памир)
В мае из-за рубежа пришла новость: французская экспедиция взошла на пик Жанну (7710 метров) в Гималаях, вершину предельных технических сложностей, воможность покорения которой считалась сомнительной. После первых предварительных экспедиций (в 1957 году под руководством Гвидо Маньона и в 1959 году под руководством Жана Франко) весной 1962 года на Южную стену пика Коммунизма помимо экспедиции «Спартака» взяла на прицел и англо-советская экспедиция (идея Ханта осуществилась), хотя цель эта не значилась основной: совместная экспедиция намеревалась действовать в районе ледников Гармо, Гандо и Памирского фирнового плато, совершая там восхождения. Спартаковская и англо-советская экспедиции будут работать по соседству.
Жанну 7710 м (Гималаи)
До отъезда в Азию Миша покорил со своей нальчинской командой рекордную стену на Кавказе поднялся на пик: Щуровского по новому пути с севера (серебряные медали чемпионата СССР). А 10 июля вместе с Джумбером Кахиани, тоже приглашенным в экспедицию Абалакова, улетел в Душанбе.
Кадербеича в экспедиции не было. Надо сказать, что он вполне оправился после событий на Победе. Более того, он вскоре женился, взяв в жены кто бы мог подумать Нателу, дочь Мамол. Совсем породнился с Мишей. В сезоне 1962 года он еще раз хотел испытать себя высотой и отправлялся с экспедицией Грузии на пик Ленина.
С Абалаковым Миша встретился в Тавильдаре, старом таджикском поселке. Стена вполне по силам, сказал тот. -Нам нужна хорошая погода. Только погода!
С шести утра 13 июля застрекотал вертолет, началась переброска грузов к языку ледника Гармо. Знакомая экспедиционная суета: сверка ящиков и тюков, погрузка. Вертолет сновал туда и обратно, делая в день по три рейса.
Англо-советская экспедиция на несколько дней раньше развернула свою работу и уже находилась у языка ледника Гармо.
Пик Гармо 6595 м
Волнующая встреча с Джоном Хантом, напарниками по былым восхождениям в горах Британии Джо Брауном и Робином Смитом. Кроме этой тройки в английский состав экспедиции входили известные альпинисты Малколм Слессер, Джордж Лоу, Дерек Булл, Ральф Джонс, Тэд Рэнгам, Иан Макнот-Дэвис, Кеннет Брайн, Грэм Никол и Уилфрид Нойс. Сов етский состав экспедиции - Анатолий Овчинников, Анатолий Севастьянов, Николай Шалаев, Николай Алхутов, Владимир Малахов, Евгений Гиппенрейтер. Англо-советская экспедиция работала полным ходом, совершая тренировочные подъемы и заброски.
16 июля спартаковцы осуществили первый однодневный выход, поднялись по леднику Гармо, сделали заброску (каждый, нес по 18 кг), взглянули на «свою» стену и вернулись.
На совещании 17 июля Абалаков дал каждому высказаться. По мнению Миши, запланированный подъем на пик Коммунизма по грузинскому пути 1955 года перед основной работой на стене мог отнять много сил. Дважды подниматься на такую высоту для некоторых будет трудно. Чтобы не терять силы и время, он предложил стеновикам сразу браться за стену. Остальные пусть займутся забросками на плато и всем прочим. Были и другие мнения. Решили сократить один выход на заброски, но восхождение по грузинскому пути сохранить. В процессе этой работы выявить сильнейших.
С 19 июля начались челночные операции таскание тяжелых рюкзаков из одного места накопления в другое все выше и выше по леднику Гармо, вначале до Сурковой поляны, а потом и до Грузинских ночевок.
Стена была перед. самым носом. 25 июля погода стояла хорошая Абалаков и Хергиани ушли вверх на разведку. Много раз 13 эти дни, прокладывая путь в трудных местах, работали они в паре. Абалаков редко кому завидовал. Но сейчас он не раз ловил себя на желании всмотреться, как ходит Хергиани. Даже в I {едах на леднике горец чувствовал себя уверенно: легко и мягко взбегал по ледовым взлетам, используя лишь талые ямочки и впаянные в лед камни...
Позже Абалаков напишет: «МИШа был при рожденным скалолазом: легкость и естественность движений, как у горного тура, у него сочетались с поразительным мужеством и настойчивостью, завоевавшими ему многочисленные победы...»
Уточнили путь по стене снежный кулуар (крутиз-на порядка шестидесяти пяти градусов), отрезок скал, большая дискообразная снежная плешь, скальная башня, крутые заснеженные полки, потом отвес... Верх стены закрыт туманом.
26 июля группа Абалакова вышла с Грузинских ночевок, держа путь к перемычке под пиком Правды. Миша отлично знал этот путь по экспедиции 1955 года, своей первой счастливой экспедиции. Бивуак разбили на отметке 6050 метров. Погода ясная, настроение отличное. Маленький, повисший над про пастью лагерь засыпал под мелодичный дуэт: Миша и Джумбер пели грузинскую песню «Лети, черная ласточка, вдоль берега Алазани».
27 июля Миша в связке с земляком в великолепном стиле прошел крутой ледовый четырехсотметровый склон, прокладывая путь всей группе.
Из дневника Джумбера Кахиани: «...хергиани начал обрабатывать и до конца прошел очень удачно. Понадобилось полтора часа, чтобы он вышел на 450 м. Это своеобразный рекорд! Про Михаила Хергиани можно сказать: он из всех самый вежливый, вдумчивый, решительный и, главное, сильнейший из сильных. С его техникой и железной мускулатурой можно добиться успеха в любом восхождении »
Оставив на перемычке заброску, альпинисты стали навешивать перила и спускаться. 29 июля вечером, подгоняемая снегом (вверху) и дождем (внизу), группа вернулась на базу у языка ледника Гармо, Здесь они узнали печальную новость: при спуске с вершины Гармо разбилась английская связка У.Нойс и Смит.
Альпинисты англо-советской экспедиции совершали в эти дни восхождения тремя группами, по четыре британца и по двое русских. Руководили группами Слеесер, Хант и Нойс. Группа Ханта действовала успешнее всех и покорила безымянную вершину 5640 в хребте Академии наук, дав ей имя пик Содружества.
Благополучно вернулась с восхождения и группа Слессера, ходившая на пик Патриот (6350 метров). Несчастный случай произошел в группе Нойса, штурмовавшей пик Гармо (6595 метров). Она вышла на гребень Академии наук на высоту 5500 метров и разбила лагерь. Предполагалось поднятьсл по склону вершины до 5800-6000. метров и поставить еще один лагерь, штурмовой. Но непогода помешала это сделать на следующий день. Нойс предложил штурмовать вершину из лагеря 5500, что требовало набрать за день 1100 метров по высоте! В 6 часов утра 24 июля группа вышла на штурм. Первая связка Нойс Овчинников Севастьянов, вторая Булл Рэнгам Смит. Первые движутся быстро, вторые чуть отстают. У ледовых сбросов первую связку догнал в одиночку Робин Смит. Он сказал, что Дерек и Тэд вернулись на бивуак (5500), но он хотел бы продолжить подъем. Разрезали веревку, бросили конец. В 15.00 четверка вышла на вершину, где сняла записку грузинских альпинистов, траверсировавших ранее Дарвазскую стену. Сфотографировались, начали спуск. Нойс шел в связке с Севастьяновым. Смит - с Овчинниковым. После скал советские восходители стали надевать кошки. Британские же, чтобы не терять время (они проходили заснеженные скалы не снимая кошек), связались вместе и пошли вперед: «Вы все равно нас догоните». Английская связка сорвалась на снежном склоне, имеющем спокойный выкат, но, развив скорость, Нойс и Смит налетели на снежный надув у скального жандарма и были отброшены влево на крутой ледовоскальный склон, по которому падали метров восемьсот. Это случилось вечером 24 июля. Их нашли потом в самом низу, на краю бергшрунда. Обоих хоронили у места гибели.
