На фоне скромных результатов спартаковской экспедиции восхождение группы Льва Мышляева по северовосточной стене пика Революции было воспринято почти как сенсацин. Вот уже несколько лет подряд Лев успешно доказывал, что его подъемы в классе технически сложных восхождений лучшие в СССР. Теперь он стал чемпионом страны в другом классе высотном.
В альпинистской «табели о рангах» Лев стал значиться номером первым. Это признавали все. Это признавал и Тигр скал. Но скалолазного Олимпа Тигр никому не собирался уступать. После памирской экспедиции он выехал в Крым и выступил на всесоюзных соревнованиях скалолазов, проводившихся, как всегда, на глазах сотен зрителей. На девяностометровой скале Крестовой в Нижней Ореанде он был недосягаем.
Команды выходят из игры
21 декабря 1962 года, отвечая на вопрос болгарской газеты «Эхо» о, предстоящих планах, Миша писал: «В 1963 году думаю сделать первопрохождепие на Ушбу по западной стене, а на Тянь-Шане высотный траверс пика Победы». Он помнил свой долг.
Однако тянь-шаньские дела пришлось вновь откладывать. Обеспокоенное несчастными случаями во время экспедиции грузинского Альпийского клуба по подготовке молодых высотников, спортивное руководство республики опасалось новых жертв.
Март подарил ему дни приятного общения с Норгеем Тенцингом: гостивший в СССР покоритель Эвереста заехал на Кавказ. Вот и встретились Тигр Скал с Тигром снегов. Коренные жители гор, они легко понимали друг друга. Мише казалось, что он давно знает этого человека.
Тенцинг улыбался мягкой, почти женской улыбкой, сверкая белыми рядами зубов. Много стран посетил покоритель Третьего полюса, много видывал всяких приемов, но, наверное, не было слаще простому горцу, чем посидеть в доме простого горца. Он принял приглашение побывать в гостях у Иосифа Кахиани, вернее в доме его родителей в селении Тегенекли. Стоя во дворе, шерп залюбовался красивым видом: снежные вершины, как три вулкана, стояли в проеме ущелья Адылсу пик Гермогенова, Чегет-Кара, Джантуган. Потом зашел в коровник:
Хочу взглянуть, как вы держите скот.
Корова беспокойно косилась на гостя, нервно переступая ногами. Тенцинг погладил коровьи бока, шею, почесал за ушами. Животное успокоилось.
Не могу понять: сейчас я имею новый дом в Дарджилинге, а меня тянет к старому в долине Кхумбу. Я тоже держу корову, лошадь, собак.
Зайдя в дом, шерп заинтересовался печью, из чрева которой выныривали румяные хачапури. Двух комфорочная печь с духовкой казалась ему верхом изобретательства: жаркая, удобная, экономная. Такую бы в Дарджилинг.
Развернулось застолье. Пошли задушевные разговоры. Было хорошо. Потом зазвенела пандури, грянули песни, танцы. Почувствовав себя в родном краю, бросился в пляс и гость. Он семенил по кругу, быстро перебирая ногами, при этом пел и в тант звонко хлопал в ладоши.
...Вместе с другими альпинистами Тигр Скал сопровождал Тигра снегов на Эльбрус. Великий восходитель шел на высшую точку Кавказа, желая выполнить просьбу своей дочери Нимы побывать на этой вершине.
Пурга, затянувшаяся на несколько дней, сорвала восхождение.
Религиозный шерп не имел привычки обижаться на вершины. Взошел, не взошел такова воля провидения. Он видел в вершинах не кучу камней, а нечто одухотворенное. Шесть раз он поднимался на Эверест, и шесть раз вершина не принимала его. Но он не роптал, он терпеливо ждал, ждал с надеждой. лишь в седьмой раз вершина была милостива и пустила к себе.
Миша готов был штурмовать Эльбрус в пургу. Но Тенцинг сказал:
Эльбрус не хочет сейчас принимать меня. Ничего, будет возможность, я в другой раз выполню просьбу дочери.
...Начинался сезон-53.. Барабаны судьбы сзывали альпинистов на очередной раунд.
В этом сезоне Миша решил штурмовать западную стену Южной Ушбы, считавшуюся проблемой. О намерении пройти ее заявили также Лев Мышляев со своей командой и группа Анатолия Кустовского. Все понимали: судьба золота в классе технически сложных восхождений будет решаться на этой стене.
Только не торопись, предупреждали Виссарион и Максим, когда Миша на несколько майсних дней приходил в Сванетию. Зима была суровая, в горах много снега. Пусть сойдет. Раньше августа на Ушбу не выходи.
В июне из Москвы пришла приятная весть о присвоении звания заслуженного мастера спорта. Приходил поздравить Лев Мышляев. Поговорили о прошедшем сезоне.
Как стена пика Революции? - спросил Миша.
Было тяжко. Раза два думал все, не выберемся. Выручила команда. Ребята верили в меня, я в ребят, и вышли.
Потом, смеясь, добавил:
Я на том восхождении потерял больше десяти килограммов, ребра торчали, как заборный штакет.
Лев любил себя вышучивать.
Ему не терпелось в этом сезоне развернуться особенно лихо. Он говорил, что перед главной стеной сделает с десяток пятерок, так, в порядке разминки.
Они расстались, надеясь встретиться под западной стеной Южной Ушбы в начале августа. Лев ушел к себе в лагерь «Баксан».
До поздней ночи 5 июля готовилась к выходу команда Мышляева, собиравшаяся пройти в первом заходе половину задуманных пятерок. Начспас лагеря «Баксан» чесал затылок: как записать в журнале выходов столько вершин на одну команду.
Наконец документы оформлены, подписи получены.
Теперь можно лезть хоть к черту на рога. Ранним утром 6 июля мышляевцы выступили из лагеря. Они сделали восхождение на восточную Шхельду и пик Щуровского (базовый бивуак был разбит на Приюте немцев) и, перейдя перевал Ложный Чатын, ушли в цирк Чатына.
В эти первые дни июля группа Анатолия Кустовского вышла под Южную Ушбу и приступила к осаде заявленной стены. Киевлянин решил не мешкать.
Миша не спешил.
Первые неприятности сезона начались со срыва восьми альпинистов с гребня Восточного Лекзыра (отрог Светгара). Верный долгу спасателя, он летал на вертолете через перевалы Местийский и Тот к месту аварии. Его точные знания района здесь особенно пригодились.
Миша не мог спокойно относиться к гибели альпинистов. Всякий раз в начале сезона ему казалось, что все прежние несчастья тщательно расследованы и найден спасительный рецепт: теперь-то люди не будут гибнуть. Но наступал июль, и становилось ясно, что никакого рецепта нет.
Вдуматься только: человек был вот одежда, следы, фотографии, и теперь его нет и больше никогда не будет. А на дворе ни войны, ни мора, ни голода.
15 июля Кавказ облетело печальное известие: при штурме Чатына погиб Лев Мышляев с частью своей группы. Несчастье произошло 14 числа при выходе на предвершинный гребень Чатына. Группа вышла на стену ранним утром и к 11 часам (темп был очень высокий) оказалась уже у гребня. Альпинисты связками по двое траверсировали под карнизом влево, где снежное нависание постепенно сходило на нет. Едва первая связка вышла на гребень, карниз рухнул.
Назад! крикнул Лев.
Но куда находились на траверсе место простое, страховки никакой и были сбиты рухнувшим снегом. Пятая связка, Коршунов Божуков, только выходила со стены под карниз и еще имела крючьевую страховку. Сорванный снегом Коршунов пролетел со всеми на полную веревку и был остановлен партнером. От сильного рывка Божуков был подтянут к самому крюку, кисть руки заклинило в нарабине. К счастью пятой связки, забитый ранее Космачевым крюк выдержал. Шестеро альпинистов упали в пропасть.
Оправившись от шока, уцелевшие восходители спустились по стене купавшим товарищам, надеясь на чудо. Все шестеро лежали сверху на снежных комьях, обломках карниза. Никому из них помощь была уже не нужна.
Чатын
16 июля Кавказ встряхнуло небольшое землетрясение горы словно содрогнулись от содеянного. События на Кавказе встревожили альпинистское руководство, заработали радиостанции Кавказа, летели радиограммы указания, предписания. Зазвучали голоса ответственных работников, регулирующих альпинистский режим.
«Всем лагерям Кавказа. По согласовацию с Федерацией альпинизма СССР все восхождения выше третьей категории трудности запретить до особого распоряжения».
«Всем КСП Кавказа. Приказываю возвращать все группы с четвертой и пятой категорий трудности, находящиеся на подходах и началах маршрутов».
Потом новая тревожная весть: «Группа Романова после землетрясения 16 июля подала сигнал бедствия в верхней части плеча Восточного Домбая наблюдается тройка в сидячем положении. Заметны движения. Спасательные отряды идут с двух сторон: к Южной стене и к ущелью Буульген. К пострадавшим ведут маршруты пятой категории трудности».
Опять загудел эфир. Полетели команды, приказы, указания, распоряжения... Лишь одна радиостанция выдавала в эфир спокойные тексты: группа Кустовского уверенно продвигалась по западной стене Южной Ушбы. 19 июля наблюдатели киевлян рация находилась у них передали: «Группа подходит к вершине, все в порядке».. Группа Кустовского, работая на стене, наверное не знала, что творилось тогда на Кавказе.
