— А сейчас? Почему они застыли?
— Похоже, они теперь спят стоя, — сказал Лин.
— Начинайте высадку, — отдал приказ Вагин. Седьмой и Девятый покинули разведчик, за ними выбрался Стил.
Первую остановку они сделали у конца лестницы, где сидел островитянин. Его руки лежали на коленях, взгляд был неподвижен.
— Седьмой, данные, — сказал Стил.
— Он мертв.
— Девятый?
— Он мертв.
— Очевидно, внезапная смерть, — передал Стил на корабль.
— Может, это трюк? — спросил Вагин. — Или они погибли при нашем приближении?
— Иду посмотреть, что с Третьим, — Стил дал команду роботам и направился вслед за ними.
В зале был только один островитянин. Он на корточках сидел перед раскрытым ящиком.
— Третьего нет, — передал Стил Вагину.
— Вижу. Как давление?
— Почти не ощущаю. Вихри очень сильные?
— Да. Пусть Седьмой коснется человека… или как там его назвать.
Аэлк качнулся от прикосновения, потом его тело заняло прежнее положение,
Стил прошел мимо застывшей группы островитян, вошел в соседний синий домик. Роботы двигались за ним.
За столом, в гостиной сидел малыш. Ложка, зажатая в руке, застыла на полпути ко рту. В тарелке была еда. Рядом с малышом сидела молодая женщина.
— Данные, Седьмой!
— Они мертвы.
— Данные, Девятый!
— Они мертвы.
На лестнице в прежней позе сидел юноша. Нет, он совсем не был похож на мертвого. Стил остановился около него. Почему все они окаменели, почему?
Стил двинулся дальше, роботы шли рядом с ним. Они поднялись на корабль, на этот раз отлет не был таким поспешным. Им удалось посмотреть на город сверху, когда «Жюль Верн» набирал высоту.
Рон очнулся. Ему показалось, что он спал. В памяти был провал, он не мог вспомнить, о чем думал минуту назад. На лестнице по-прежнему никого не было.
Рон встал, посмотрел на панно. Сейчас ему казалось, что «Шествие прекрасных» выглядит слащаво.
Рон ждал Кэли, но она почему-то не приходила.
Со стороны океана подул ветер, край неба стал затягиваться серой пеленой.
«Буря? — подумал Рон. — Опять? Не слишком ли часто в последнее время?»
Океан и небо чернели. Ветер усиливался.
Рон побежал по Мемориальной. Информаторы предупреждали о буре, призывали всех укрыться в помещениях.
— Эй, сюда! — крикнул кто-то Рону.
Он не остановился. Ветер рвал рубашку, слепил глаза, дышать стало почти невозможно. Он привалился к зданию, чтобы передохнуть, но порыв ветра отшвырнул его к мостовой, и Рон едва устоял на ногах. Он пошел вперед, Центр был совсем рядом.
Рон попал в вихревую воронку, упал, и несколько минут лежал, уткнувшись лицом в мостовую. Ползком он добрался до ступенек Центра и вскарабкался по ним к двери. Он прижался к ней и сильно, кулаком, стучал. Ему не открывали, и Рон подумал, что сейчас все будет кончено. Но дверь все-таки открылась, и чьи-то руки втащили его в холл. Рон поднял голову и увидел Дэна.
— Где Кэли? — спросил Рон.
— Не знаю. Может, на пульте. Тебе нужна перевязка. Подъемник привез их к пульту, Кэли там не было.
— Зачем ты здесь? — крикнул Рону Вельер.
— Приказываю начать атаку, — раздался по трансляции голос Отэ. — Кто дежурит? Вельер?
— Я, — ответил Вельер.
— Так действуй!
Контрольное табло засветилось — все было готово к атаке на вздымающийся океан.
Вельер нажал кнопку пуска. От башни отделилась сверкающая полоса. Она быстро вытянулась горизонтально, достигла океана и врезалась в буруны. Накатывающиеся волны не замедлили свой бег.
На табло поочередно вспыхивали сигнальные лампы.
— Луч! — сказал Вельер, опять нажимая кнопку пуска, и новая полоса отделилась от башни.
Она ударилась о волны, но не смяла их.
— Луч! — еще раз приказал Вельер.
Все повторилось, ураган не ослабевал. Вельер закрыл глаза. Он хорошо представлял, что сейчас происходит на улицах города. Особенно на тех, что ближе к океану. Неужели с островом будет покончено? Неужели во всем виноваты пришельцы? Нет, не может быть… В любом действии должен заключаться какой-то смысл… Они бы предупредили…
Вельер открыл глаза, посмотрел на табло: новая атака была готова.
— Луч! — скомандовал он.
Ураган стихал. Вельер не мог понять, происходит это само собой или из-за атак Луча.
— Такой внезапности еще не было, — сказал Дэн. Вельер встал, только сейчас заметил, что у Рона окровавлено лицо, разорвана рубашка.
— Я искал Кэли, — сказал Рон. — И не нашел. Вельер жестом пригласил Рона следовать за ним.
Они спустились вниз, вышли на улицу. Вельер вывел из гаража спасательную машину, они сели в нее.
Повсюду велись аварийные работы. Гирлянды фонарей были сброшены на мостовые, деревья поломаны, вырваны с корнями. Чем ближе они подъезжали к набережной, тем сильнее были следы разрушения. Здесь стали попадаться обвалившиеся дома.
За поворотом перед ними возник дом Отэ. Вернее, это был не дом, а то, что раньше называлось им. Рубиновые осколки валялись в пыли. Они были похожи на сгустки крови. Сохранившаяся щеголеватая пирамидальная крыша напоминала надгробный памятник.
Вельер остановил машину. Спасатели расчищали вход во внутренние помещения.
— Он жив? — спросил Вельер.
— Сейчас узнаем, — ответили ему.
Через несколько минут спасатели пробились к двери и взломали ее. Во всех комнатах обвалились потолки, были повреждены стены.
Отэ лежал на полу в машинном зале, придавленный изогнутой конструкцией тетлеба. Металлические стойки были изувечены.
Вельер склонился над Отэ, взял его руку. Пульс едва угадывался.
Они вытащили Отэ из-под металла, перенесли его в машину. Отэ стонал, не открывая глаз. В больнице он очнулся.
— Что… со мной? — сказал он еле слышно и посмотрел на Вельера. — Ты хорошо провел… океан отступил…
Лицо Отэ было похоже на маску. Белые волосы разметались, Отэ шептал все несвязней:
— Они хотят говорить… они… были… — Он снова впал в беспамятство. Его понесли в операционную.
— Очень важно, чтобы он остался жить, — сказал Вельер доктору. — Для всех нас. Для всего острова.
Вагин вошел в салон, сел за длинный стол, стоявший перед экраном. На столе лежала звездная карта. Район планеты, которые они условно назвали Новой, был очерчен на карте красным карандашом.
Вагина мучила, в конечном счете, одна проблема. Почему жители Новой застыли, когда разведчик прилетел на планету? Они погибли? Или их движение в тысячу раз медленнее, чем то, к которому привыкли люди Земли?
«Они найдут диктофон, — думал Вагин, наблюдая, как по экрану движутся Стил и роботы. — Третьего в зале нет, значит, они изучают его… Прочтут ли они наши записи? Ответят ли нам?»
— Надо улетать, — сказал вошедший Стил. — Для первого рейса мы сделали немало.
— Ты думаешь… это мы причина их несчастий?
— Вполне возможно. Наш авиаразведчик для атмосферы Новой — инородное космическое тело. Может, это именно мы вызываем ураганные вихри своим вторжением.
— Но с таким же успехом можно предположить, что ураган — стихийное явление. Все данные ведут к этой гипотезе.
— Наши данные слишком приблизительны. Мы должны проверить их не здесь.
— Согласен. Послушаем, что скажут остальные члены экипажа.
Когда в салоне «Яруса» собрались все астронавты, первым попросил слова Николай Треухов.
— Вот какие мысли вызывает анализ кадров, снятых на Новой, — начал он. — Почему нельзя предположить, что мы зафиксировали не остановку жизни на Новой, а саму жизнь? Что если время на Новой течет совсем в иной плоскости, нежели то, к которому мы привыкли? А если это так, то наше движение для них столь стремительно, что они его просто не видят. Мы же воспринимаем их существование как окаменелось, как полную статику… Движение времени создает тот барьер, который мы пока не можем преодолеть… В наступившей тишине было слышно, как жужжит роботехника.
— Крепко сказано, — Лин встал. — Похоже, так оно и есть… И потом: если мы видели движение волн, значит, это была ураганная скорость, поэтому она и стала для нас различима, а? Конечно, эту гипотезу надо проверить, но мне кажется, что Ник прав…
— Допустим, — сказал Стил. — Хотя мне, например, представляется, что отсутствие движения может быть защитной реакцией островитян… Мы не должны забывать, что наши прилеты сопровождались ураганами. Попробуем разобраться в этом… Что если мы будоражим атмосферу Новой и вызываем смерч?
— Не хочется верить в такое, — сказал Вагин. — Но этого исключать нельзя. Вихревые потоки можно воспринять как атаку на нас — возмутителей спокойствия. Предположение, что мы невольно несем разрушение, впрочем, кажется мне не совсем доказательным…
