Аннет Симмонс - Побеждает лучший рассказчик

Как это связано с краткостью? Противоречивые мотивы – посочувствовать и дать хорошего пинка – могут загнать вас в ловушку бесконечного разговора, повторяющегося снова и снова до бесконечности. Вы предлагаете новые идеи, собеседник встречает их возражениями типа «да, но…», вы ему сочувствуете, в ответ он приводит новые примеры своего ощущения загнанности в ловушку, вы снова даете советы по улучшению ситуации, и опять всплывают очередные «да, но…». Можно превратить эту петлю бесконечности в сфокусированный лазерный луч, но тогда придется предпочесть одно желание другому.

Я думала: «У тебя всегда должно быть три телефона, потому что ты ВСЕ будешь ронять. У тебя же Паркинсон, черт побери». Но это упадническое настроение меня напугало, поэтому я постаралась отодвинуть на задний план собственные желания и выбрала историю, соответствующую его потребностям. Я решила не сочувствовать, а дать дружеского пинка. И как только был сделан выбор, я смогла с чистой совестью поддаться обоим порывам.

Вот что я ему рассказала:

Однажды ко мне обратилась юридическая компания, чтобы я научила ее сотрудников рассказывать истории, и одна из молодых сотрудниц поделилась историей о своем отце. Он был известным законником. Люди говорили, что он изобрел «жесткий судебный процесс». Но отцом он был не самым лучшим. Однажды вечером сотрудница разговаривала по телефону, как обычная пятнадцатилетняя девочка, и вдруг он ворвался к ней в комнату, схватил телефон, швырнул его на пол и обвинил дочь в том, что уже полчаса не может сделать важный звонок. Он еще что-то кричал, а потом объявил десятиминутный лимит на телефонные разговоры, после чего вылетел из комнаты. При воспоминании об этом ее лицо омрачилось обидой. Затем девушка улыбнулась и продолжила: «Через две недели к нам приехали сотрудники телефонной компании, чтобы установить отдельную линию специально для меня. Я сама их вызвала и заплатила собственными деньгами, которые заработала, присматривая за соседскими малышами. Вот так проблема была решена».

Чувствуете, насколько кратко эта история выразила мою идею по сравнению с какой-нибудь нравоучительной лекцией по позитивному мышлению и сочувствиями на тему «Ах ты бедняжка»? Рассказав ее, я сказала: «Если это под силу пятнадцатилетней девчонке, то и ты сможешь», – и замолчала. Если бы я принялась рассуждать дальше, то лишила бы историю ее силы. Вместо этого я предоставила другу право выбора. История сделала свое дело. Погоревав о нежелании жены приспособиться к своему новому образу жизни, он вскинул вверх кулак и заявил: «Я даже могу купить себе “Blackberry”!»

Чтобы добиться краткости, нужно довериться своим суждениям о том, что важнее всего здесь, сейчас, сегодня. Доверие своим суждениям обычно означает, что аудитории тоже нужно доверять. Когда сталкиваешься с необходимостью выбора историй, которые наилучшим образом расскажут, кто вы и что здесь делаете, приходится делать непростой выбор и среди своих приоритетов. Окончательное решение о том, каким будет оптимальный итог презентации, устраняет все спорные моменты. Как только вы разберетесь с конфликтующими ценностями и тайными дилеммами, подобрать наиболее лаконичный текст для выражения своей идеи будет нетрудно.

Добиваться краткости лучше после того, как проясните самые главные вопросы. Когда пытаешься сократить речь с самого начала (чтобы добиться «идеального звучания» или получить так называемую «презентацию для лифта»), то думаешь, что «нет времени на всякие “Кто я?”, “Зачем я здесь?”, “Какова высшая ценность?” и прочую ерунду». Все равно ведь большую часть этих историй придется выкинуть после редактирования, верно? Конечно, но, даже если из бульона вынуть все овощи, он сохранит насыщенный вкус.

В главе 11 вы должны были собирать горы сенсорной информации, а в этой нужно задавать глубокомысленные вопросы, чтобы потом понять, что большая часть ответов в окончательную речь не войдет. Это не противоречие в рекомендациях; таков процесс дистилляции, требующий определенной последовательности действий, чтобы из сложных тем и обобщенных принципов получить чистую сильнодействующую историю. Все затраченные усилия обязательно проявятся в ее яркости, насыщенности и существенности. Если провести аналогию с лампочками, это все равно что 100 ватт по сравнению с 30 ваттами. Обе лампочки одинакового размера и горят те же три минуты, но одна гораздо ярче и освещает гораздо большую территорию, чем другая.

Великие художники и писатели тратят много времени и внимания на поиск элегантного образа или единственной строчки, в которых все было бы сказано. Оригинальные наброски Пикассо по реалистичности изображения могли бы соперничать с фотографией. Но в более поздних картинах он убрал весь реализм и добился такой концентрированной сущности смысла, что одна работа может нести в себе огромный объем человеческого опыта. Его картина «Герника» заставила меня плакать, как и фильм «Список Шиндлера». Только подумайте, сколько времени нужно потратить, чтобы выразить все эмоции войны в одной картине или киноленте.

Это соотношение затрат и результата стоит запомнить. Миллионы долларов и огромное количество времени тратятся на создание одного переживания. Выглядящая легкой картина или кажущаяся простой история обычно рождается в результате многочасового труда. Конечно, бывает, что идеальная история сама появляется в голове, и ты просто ее рассказываешь. Но в большинстве случаев она является продуктом личного жизненного опыта, пересказанного после глубокого самоанализа и обдумывания намерений.

Мне нравится, когда друзья звонят мне и говорят: «Я рассказал историю, и она всех потрясла». Та, которой поделился со мной Грег Фьюзон, координатор конференций, иллюстрирует глубокую связь, возникающую между рассказчиком и слушателями, когда он не забывает спросить себя: «Кто я?», «Что я здесь делаю?», «Каков наилучший результат?».

Грег вышел на сцену, чтобы открыть первую конференцию для разработчиков, стремящихся создавать не просто физические объекты, а социальные сообщества. Он держал на руках свою новорожденную дочь. «В этом году мне посчастливилось дважды стать отцом: несколько недель назад, когда родилась моя дочь Анна, и сегодня, в момент рождения этой конференции, который мы переживаем вместе с вами. Отцовство вызывает у меня глубокое чувство ответственности за Анну, когда один человек заботится о другом. Думаю, сущность человеческого сообщества, в его чистейшей форме, так же проста: каждый из нас берет на себя ответственность за заботу о других людях».

Перед нами краткость в лучшем своем проявлении.

Возьмите свою самую длинную историю и спросите себя: «Какое ключевое послание я хочу выразить?» Запишите это послание.

Расскажите историю еще раз. Получилось ли короче?

Сильная история, выражающая сущность организации, политического кандидата или бренда, – святой Грааль многих новичков в этой области. Они ищут историю, которая вызывала бы живой отклик и распространялась бы подобно вирусу. Историю, которая одновременно была бы и личной, и общей для многих. Историю, которая направляет внимание и выводы в желаемую сторону. При администрации Буша история под лозунгом «Свобода движется вперед» была сильной, мотивирующей и позволяла подводить под себя новые данные (даже противоречивые). Эта история – метафора войны, в рамках которой приобретают форму все новые сведения: они либо помогают победить, либо ведут к утрате свободы. Сложные аналитические сводки в новостях отнимают больше времени, чем короткие меткие фразы в речи политика, замедляют, как кажется, продвижение свободы и, следовательно, угрожают ее утратой. Любая оппозиция «побеждающей свободе» выглядит как препятствие для свободы.

Пока эта история была на пике популярности, более взвешенные толкования событий казались рискованными, даже пассивными. Многие граждане (включая меня) считали, что на основе этой истории рождались интерпретации, которые на протяжении нескольких лет провоцировали спорные действия и недостаточно тщательную проверку правильности информации. Но, независимо от политических взглядов, нельзя не признать, что история «Свобода движется вперед» успешно делала свое дело. Но кто и как ее выбрал? Какие альтернативные истории рассматривались одновременно с ней? Понимание коллективного процесса, влияющего на создание и выбор идеальной истории, может быть не менее важным, чем понимание характеристик и принципов такого типа истории.

Качество истории, цель которой – представлять некую группу или политическую программу, неизбежно отражает качество самого процесса принятия решений и способов мышления, применяемых в группе. Если коллектив разрознен и полон внутренних конфликтов, его истории тоже будут плохо организованными, противоречивыми и слабыми по силе воздействия. Когда в группе налажено взаимодействие, когда она предана своему делу, готова рисковать и не сгибаться под тяжестью трудностей, у нее будет гораздо больше шансов выбрать историю, черпающую из вселенского кладезя смысла.