Видимо, все-таки последнее. Из первого автомобиля высыпают автоматчики, берут территорию под контроль. Вроде как спокойно и ненавязчиво, а шевельнешься резко — получишь пулю. Серьезные ребята, хотя и без нашивок. Правда, и я тоже шевельнуться могу так, что они не уследят — но зачем это? Давайте посмотрим за развитием событий.
Из второй машины выходит всего один человек. Высокий блондин в сутане священника, зеленые глаза, очки, колоратка, крест… Да это же Андерсон!!!
Я, наверное, все-таки дернулась, потому что в голове резко и повелительно прозвучало: «Тихо, полицейская. Не вмешиваться».
Вот так. Даже не «не вмешиваться до особого распоряжения». А покорно сидеть и не отсвечивать.
— Вот это да, — громко говорит знакомый незнакомец. Голос у него раскатистый, глубокий, почти как у Алукарда. Но оно и понятно — духовное лицо все-таки. — Неужто сам знаменитый Алукард, вампир, грешник и еретик, пришел попирать землю святой католической церкви! Да еще и с целым выводков подобных ему заблудших созданий!
Ага, ну да — на больнице ведь был мальтийский крест, а стало быть, и сама больница имеет непосредственное отношение к католикам. То есть, получается, они тут как бы и вправду на своей земле, да.
— Еще надо бы разобраться, кто из нас двоих еретик, отец Александр Андерсон, — лениво отвечает Алукард. И к револьверу своему даже не тянется, и нет у него такого намерения, если я правильно понимаю. — А если бы мы не попирали, как ты метко выразился, сейчас эту землю, тут бы уже был полноценный рассадник упырей и вампиров. А здесь по соседству, между прочим, еще несколько больниц, детских садов и пара начальных школ — представляешь, что было бы, доберись вампиры туда? А Риджентс-парк через дорогу? А…
— Все, все, закрыли тему, — сварливо отвечает Андерсон, подходит к Алукарду и неуклюже обнимает его. — Давно не виделись, дружище.
Что???
***
— Что? — повторяю я вопрос через некоторое время, когда Андерсон уезжает, и мы тоже уже грузимся в наши броневики.
Алукард терпелив. Особенно когда главная работа уже закончена.
— Отец Андерсон помогает нам в решении некоторых вопросов по линии католической церкви, — объясняет он. — А в чем, собственно, дело?
— Но… он же… и ты же… и он… — красноречие меня снова не подводит, я буквально пронзаю души своим отточенным словом, а обходя поля и земли, глаголом жгу сердца людей.
Ну не могу же я сказать, что у Андерсона за пазухой были два клинка, и он только и ждал момента, чтобы воткнуть их Алукарду в голову! Не поймут. Тем более, что клинков я так и не увидела, но точно помню, что в сериале они были.
— Но он же священник, вот! — нахожу я гениальный выход. — А мы вампиры! И как это понять?
Уфф, вывернулась, теперь не так сильно видно мою… мою интеллектуальную недостаточность, скажем так.
— Мне казалось, что мы еще в первый день выяснили, что вера и вампиризм никак не противоречат друг другу, — спокойно говорит Алукард. А ведь и точно, был такой разговор. — Уверяю тебя, католическая церковь отлично понимает, кто ей враг, а кто надежный союзник. И мы совершенно однозначно входим во вторую категорию, сотрудничая с ней по всей Британии.
Мой мозг пропускает еще один сокрушительный удар.
— Британии? То есть он… он не из Ватикана приехал?
Во взгляде Алукарда появляется легкая озабоченность.
— В Великобритании не меньше десяти процентов населения исповедует католицизм, так что, естественно, здесь есть и католические церкви, и католические школы, и, как ты можешь убедиться, католические больницы. Андерсон — просто их представитель на местах. Или тебе кажется, что это чисто итальянская фамилия?
Я молчу и, кажется, краснею.
— Ладно, — заключает Алукард. — Сегодня вечером у нас намечается совещание с руководством, будем выдвигать и по здравом размышлении выбрасывать на помойку разные идеи относительно работы с новыми вызовами, взаимодействия партнерских организаций и прочего важного. А после этого, если хочешь, заходи ко мне — попытаюсь объяснить тебе некоторые аспекты функционирования «Хеллсинга». Никакого вреда, кроме пользы, от этого, думаю, не будет — каждый солдат должен знать свой маневр!
***
Была когда-то такая игра, если помните — Red Alert 2. И там, где-то примерно посередине кампании, злодей по имени, конечно же, Юрий проникновенно говорил главному герою: «Ну что ж, пришла пора поговорить — только ты и я». И рассказывал после этого какую-то ахинею про «пси-оружие Сталина», что, дескать, только благодаря ему злобный СССР и сумел переманить столько людей на свою сторону. Видимо, в понимании буржуинов, это единственная причина — гипнотизирующий голос Удо Кира, никаких других причин быть не может.
А кое-кто и по сей день так думает.
В любом случае, у меня наконец-то возникла возможность подумать как следует о происходящем. Грех будет ей не воспользоваться — новых терактов-заражений пока не происходит, никто не требует срочно найти и расстрелять тридцать тысяч упырей, и доложить об исполнении, но и увольнительных, вместе с тем, тоже не выдают. Идеальное время.
Итак, первый, он же главный вопрос: почему тут все не так?! Почему Алукард — не надменный маньяк-социопат, а… хм… нормальный вампир, толковый наставник, слуга королеве, отец солдатам? Серьезно, в армии он бы нормально прижился сержантом, а то и целым капитаном. Готовить молодняк, позволять им набивать шишки, вести задушевные разговоры, и вместе с тем постоянно требовать от подопечных большего… Или еще тренер бы из него неплохой получился.
Но это же не сериальный Алукард совершенно! Как же так, что изменилось?
А отец Андерсон! Где полубезумный фанатик, чуть что, крушащий все вокруг с воплем «Аминь!» Где клинки, где перчатки, плюс он еще какими-то секретными бумажками стены, помнится, оклеивал — и где они, спрашивается, бумажки эти?
Дальше — Интегра. Вместо истеричной дамочки, как в аниме — серьезный профессионал, кризисный менеджер. Ничего лишнего, только выполнение работы, без оглядки на запреты и ограничения полуторавековой давности. А Уолтер? Не дворецкий, а, скорее, завхоз какой-то. Заместитель по технической части, без такого ни одна армия, ни одна организация не проживет и недели. Разумно, рационально, прагматично… и тоже совершенно не похоже на оригинального персонажа.
Кстати, о персонажах. Вот эти все «Невинные» — ну, то есть мы — это кто? Как там в классике: «А ты кто такой, кормилец? Ведь не было тебя!» Ладно я — слегка деформированная в умственном смысле, но в целом узнаваемая Виктория. Но Артур? Кристина? Влада? Откуда они такие красивые взялись, и, самое главное, почему о них нет ни малейшего упоминания в сериале?
И это я уже не говорю о сюжете — гламурно-готичном в оригинале, и условно научно-реалистическом здесь. Откуда появился этот вирус, террористы, бактериологическое оружие, почему? При этом надо заметить, что отдельные элементы первоначального сюжета никуда не делись — и этаж, заполненный упырями, мы уже проходили, и двух хитрых вампиров, одного из которых снимают из снайперки, а другого уничтожает Алукард — тоже. Да и Андерсон прибыл как раз вовремя, чтобы, как в сериале, завершить зачистку здания. Только вот вступать в бой с нами он не стал, да и вообще они с Алукардом нормально сотрудничают, с обоюдной выгодой, по всей видимости. Как это понимать?
Что ж такое, почему здесь все действуют не как шизофреники из аниме, а как нормальные живые люди?
Стоп. Это, наверное, и есть главный вопрос. Итак, почему здесь все логично и рационально? Ответ: потому что это реальный, полноценно функционирующий мир, здесь всегда так. Вопрос: почему тогда в оригинале было иначе? Ответ: потому что это был мультик, преломление реальности сквозь чье-то не особенно здоровое воображение.
Имеет смысл подобный ход мыслей? Еще какой! Мы ведь не требуем от художественного фильма, чтобы там все в точности соответствовало реальности, иначе никакой «Матрицы» или «Аватара», а тем более «Интерстеллара», мы бы не увидели. Как в той же «Матрице» говорилось: «Физические законы — это та же компьютерная программа. Некоторые из них можно обойти, другие можно нарушить». Это называется художественным допущением.
