– Серьезно? И что вы там собираетесь делать?
– Ну, ты же знаешь – у ее родителей там дом, на Лонг Бис Айленд.
– А, да, точно, – по голосу Маркуса Кристина поняла, что он не помнит об этом доме. Да она и сама никогда там не бывала – просто это место идеально подходило, потому что его невозможно было никак проверить.
– Да, у ее родителей есть там дом, и все дети им пользуются по очереди. Ну знаешь, такие контракты, когда покупаешь летние недели и можно меняться?
– Понятно.
– Ну вот, она всегда едет последняя, но в этом году поедет первая, что чертовски здорово. И она спросила, не хочу ли я поехать с ней. Провести там выходные. Просто немножко отдохнуть и отвлечься, ну ты понимаешь, после всего, что на нас свалилось.
– Конечно, все правильно, – голос Маркуса смягчился.
– Ну вот, – Кристину захлестнуло чувство вины. – Джессика с нижней улицы обещала позаботиться о животных, так что я думаю – я могу поехать.
– Отлично. Меня все равно не будет дома до вечера воскресенья. Только не забудь, в понедельник у отца день рождения.
– О, точно, – Кристина закатила глаза, сейчас было можно – ведь он не мог ее увидеть. Она терпеть не могла своего свекра, этого невыносимого Фредерика Нилссона.
– Мы пойдем ужинать. Я уже заказал столик в «Тай-Палас», так что тебе не придется готовить. Заманчиво звучит?
– Да, это просто здорово.
– Ладно. У меня совсем нет сил, так что откланяюсь, пожалуй.
– И я тоже очень устала.
– Люблю тебя, – сказал Маркус, и на какую-то долю секунды он вдруг снова стал прежним Маркусом.
– И я тебя люблю, – произнесла Кристина, тронутая его искренностью. Но она сама слышала, как фальшиво звучал ее голос.
– Ладно, тогда спокойной ночи. Поцелуй Мерфика от меня.
– А как же Леди? – машинально спросила Кристина, продолжая их извечное противостояние: Маркус всегда больше любил собаку.
– Ну… ее не целуй. Будь осторожна завтра за рулем. До Джерси путь неблизкий. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Кристина повесила трубку и застыла около посудомоечной машинки, взявшись за полуоткрытую дверцу. Она вдруг поняла, что только что обманула Маркуса дважды, один раз намеренно сказав неправду, а второй раз – утаив правду, и все ее воспитанное в строгих католических правилах естество сейчас обличало ее изо всех сил. Итак, она соврала ему, куда едет, и не сказала ему про УЗИ. А ведь она и припомнить не могла, когда до этого врала ему последний раз. Если вообще когда-нибудь врала.
Кристина молча смотрела в окно кухни, выходящее на задний двор, в темноту, и тут заметила, что включился детектор движения – значит, Мерфи у дверей и хочет войти в дом. Насыпав порошка в машинку, она включила ее, впустила собаку, и они вместе отправились наверх, чтобы закончить этот ужасно трудный день.
Кристине и Лорен понадобилось около трех часов, чтобы доехать до Пенсильвании, потому что водитель был беременный и ему (то есть ей) то и дело надо было останавливаться, чтобы сходить в туалет, съесть в Макдональдсе картошку фри, или салат из Сбарро, или лимонный пирог из Старбакса. Плюс небо было ясным и безоблачным, и поездка была бы весьма приятной, если бы они не были так напряжены и взволнованы из-за того, куда именно и зачем они направлялись.
Они проехали Колледжвилль по шоссе 29, свернули на проселочную дорогу и миновали еще несколько старинных колониальных построек, а затем выехали на дорогу, ведущую мимо холмов и пасущихся лошадей. Вокруг расстилалось бескрайнее пустое пространство, и Кристина поняла, что они, по всей видимости, приближаются к тюрьме.
– Думаю, мы почти на месте, – сказала она, озираясь.
Лорен выпрямилась на пассажирском сиденье.
– Откуда ты знаешь? Больше похоже на какую-то заброшенную ферму.
– Я читала на их вебсайте. Тюрьма занимает семнадцать акров земли.
– Значит, она стоит в самом центре пустоты? А что еще ты там вычитала?
– Ну, это самая большая тюрьма для особо опасных преступников в Пенсильвании.
– О, просто отлично. Все или ничего.
– В ней содержится около тридцати семи сотен взрослых мужчин, совершивших преступления, которые классифицируются как особо опасные. Кроме того, у них есть две камеры смертников – единственные в штате.
– Ну вот, чудесное местечко для летних каникул.
– А еще у них есть страничка на Фейсбуке.
– Вау, – хмыкнула Лорен. – Фейсбук для преступников!
– Да. И аватар их странички – коала.
Кристина прибавила газу, заметив впереди с правой стороны массивное здание – вероятно, это и была тюрьма.
– А почему коала?
– Понятия не имею.
– А ты уверена, что нам удастся встретиться с Джефкотом?
– Я позвонила и попросила записать нас в его лист свиданий. Так что – да, уверена.
– Он, наверно, не откажется от компании.
– Или от прессы. Помни, я им сказала, что мы журналисты-фрилансеры.
– О’кей. Без комментариев.
Дальше они ехали в непривычной и нехарактерной для них тишине, потому что громадина надвигающегося на них здания тюрьмы здорово давила на психику. Кристина свернула направо там, где велел ей навигатор, хотя никакого знака не было, и они выехали на длинную заасфальтированную дорогу, которая привела их к развилке: справа была парковка для посетителей, о чем свидетельствовал знак, а слева высилось огромное, мрачное здание тюрьмы, окруженное пятидесятифутовым забором с колючей проволокой наверху. По углам здания стояли сторожевые вышки, уходящие, кажется, прямо в голубое небо.
– О господи, – сморщилась Лорен. – Может быть, поедем домой?
– Пока нет. – Кристина въехала на парковку, почти пустую, и выключила мотор.
– Здесь существуют правила. Мы не можем взять с собой телефоны или сумки, но обязаны показать удостоверения личности. У них есть ящички для ключей от машины, и нам можно принести с собой блокноты – но не ручки.
– А я могу взять с собой свое ружье?
– Да откуда у тебя ружье? Если у тебя и правда есть ружье – это значит, что я тебя совсем не знаю.
Кристина взглянула на Лорен, вытягивая из кошелька свои водительские права.
– Ну конечно, у меня нет ружья. Я же еврейка. Наше оружие – это слово.
– Для репортера как нельзя более кстати.
Кристина протянула ей новый чистый блокнот.
– Вот.
– А, точно, я забыла, – Лорен взяла блокнот, затем вытащила из кошелька права.
– Помни, вопросы буду задавать я. А тебе нужно только записывать. Они нам дадут карандаши уже внутри, – Кристина вытащила ключи зажигания, и они вышли из машины.
– Тут довольно жутко, – Лорен поежилась, обходя машину.
– Спасибо, что ты делаешь это для меня, – Кристина изо всех сил старалась не обращать внимания на собственное волнение.
– Да ничего. Это будет интересно.
Лорен похлопала ее по спине:
– Это уж как минимум.
Улыбнувшись дрожащими губами, она пошла вперед по направлению к тюрьме. Вблизи здание тюрьмы казалось еще больше и еще мрачнее: бетон выглядел старым и потертым, а колючая проволока то и дело вспыхивала зловещими бликами на ярком солнце. Окна с той стороны здания, где они шли, были затонированы, поэтому внутри ничего не было видно. Воздух был таким влажным, что, казалось, в нем совсем не было кислорода и им невозможно дышать – но скорей всего, это разыгралось воображение Кристины.
Они прошли мимо черного фургона с белой надписью «Окружной суд Монтгомери», потом миновали ряд служебных автобусов с решетками на окнах. Поднявшись по ступенькам, они потянули на себя довольно грязную входную дверь – старую, деревянную, очень тяжелую. Кристина пропустила Лорен вперед и вошла вслед за ней в темноватую приемную с мигающими флюоресцентными лампами и маленьким окошком в самом дальнем конце. Воздух здесь был очень влажный и спертый – если его вообще можно было назвать воздухом. Несколько посетителей, негромко переговариваясь, ждали своей очереди, сидя на старомодных деревянных скамейках под странной табличкой «Запрещены спандекс и худи». Грязно-коричневый линолеум на полу и старые бежевые стеллажи по всему периметру помещения придавали ему такой вид, словно время здесь остановилось примерно в 1960-х – и это было как-то странно для тюрьмы для особо опасных преступников.
Кристина подошла к широкой деревянной стойке напротив входа, за которой сидела женщина-офицер в черной униформе с желтой нашивкой «Управление исправительных учреждений» – розовая резиночка на ее светло-каштановом хвостике казалась чужеродной, как будто из другого мира. Положив на стойку права, Кристина представила их обеих и сказала:
– Мы приехали к Закари Джефкоту. Мы записаны в список его посетителей.
– Конечно. Распишитесь, пожалуйста, – женщина улыбнулась и ткнула в сторону старой толстой амбарной книги в углу стойки. Пока Кристина расписывалась, Лорен предъявила свои права. Женщина-офицер внимательно их изучила.
