Маркус вмешался:
– Именно это я и пытался ей объяснить.
Гэри продолжил:
– Я понимаю, зачем вы к нему поехали, и вы получили очень ценную информацию. Но мой совет вам как юриста: все, дальше заходить не стоит. Capisce? Вы меня понимаете?
– Понимаю.
– Хорошо. – Гэри вернулся к клавиатуре, вид у него был встревоженный. – А теперь – мой совет вам, Кристина, уже не как юриста, а как человека. Мне приходилось бывать в тюрьмах почаще, чем вам. И я знавал много заключенных – гораздо больше, чем вы. Я видел в тюрьме много трагических артистов, комических артистов и всяких других артистов. В тюрьме все говорят, что невиновны.
Маркус снова вмешался:
– Точно!
Гэри проигнорировал его, его темные глаза не отрывались от Кристины:
– Даже мои дядя и племянник, которых взяли на месте преступления с поличным, даже они утверждали, что невиновны. Хотя я вынужден признать – они были виновны. Ну, а Джефкот… он в очень большой заднице. В очень большой. И он будет хвататься за любую соломинку и будет манипулировать, давить на жалость и пытаться использовать вас, чтобы получить то, что ему надо.
– Он просил только две с половиной тысячи долларов на адвоката. Он же не просил достать ему луну с неба.
– Пока нет. Но это может быть только начало. И потом – возможно, ему от вас на самом деле вовсе не деньги нужны. Ему, может быть, нужен сочувствующий слушатель, готовый подставить плечо. Друг. Вы красивая женщина – а у него нет ничего, кроме времени.
Маркус снова вмешался, обращаясь к Гэри:
– Она даже не допускает, что он мог соврать, что был донором. Почему мы должны вообще принимать его слова на веру?
– Не должны и не будем, Маркус, – спокойно ответил Гэри, – Когда я позвоню в Хоумстед, я расскажу им все, что мы знаем, и попрошу их подтвердить или опровергнуть этот факт.
– Хорошо, – кивнул Маркус, откидываясь в кресле. – Он просто пользуется ей, а она влюбилась в него.
Кристина вскинула глаза:
– Нет, Маркус, что за глупости!
– Silenzio! – Гэри жестом велел обоим замолчать. – Вы двое должны быть сейчас по одну сторону баррикад. Должны быть вместе. Поговорите обо всем за чашечкой кофе. Вам предстоит пройти через это вместе – только так вы справитесь. Все, наша встреча окончена.
– Спасибо, – сказал Маркус, вставая, но Кристина знала, что он доволен только потому, что сейчас наконец победил.
Снова зазвонил ее телефон, она достала его – и когда на экране высветилось имя «Гриф», нажала красную кнопку.
Маркус сдвинул брови:
– Я не хочу, чтобы ты отвечала на его звонки.
– Почему? – спросила Кристина, беря свою сумочку.
– Нам надо предоставить Джефкота ему самому. Ты нашла ему адвоката – а теперь ты умываешь руки и больше он тебя не касается.
Кристине не нравилось, когда ей начинали указывать, что ее касается, а что нет.
– Гриф не станет его защищать, если ему не заплатят задаток.
– Это не наша проблема.
Гэри встал, натянуто улыбаясь.
– Так, хватит. Убирайтесь из моего кабинета, вы, дурацкие дети! Уходите, выпейте по чашке кофе – вместе! Вы должны все это выяснить раз и навсегда. Я в вас верю!
А вот Кристина верила не очень.
– Это было… познавательно, – произнес Маркус, выдыхая, когда они вышли на улицу из кирпичного здания, где располагался офис Гэри. Это был офисный центр в конце Мэйн Стрит, здесь еще находились самые дорогие магазины города, включая антикварный бутик, в котором продавались настолько исключительные вещи, что в витрине красовалась табличка: «Вход строго по записи», а также дизайнерское бюро и кондитерская с эксклюзивными свадебными тортами.
– Маркус, может быть, он прав – нам стоит сесть где-нибудь и поговорить минутку.
– Я не могу. Мне нужно идти, моя машина вон там. – Маркус показал направо, на маленькую парковку между ресторанами, открывающимися только к ланчу. Солнце, пробиваясь сквозь ветви деревьев, освещало чисто вымытые тротуары и окна магазинов, которые только готовились к открытию. Симпатичная молодая продавщица крутила лебедку, разворачивая над витриной магазина шоколада бело-зеленый полосатый тент, и ее хвостик на голове забавно подпрыгивал с каждым новым движением руки.
Кристина не отступала:
– Тогда давай я поеду с тобой на твоей машине, мы можем поговорить по дороге.
– Нет, где твоя машина? Тебе не стоит так много ходить. И нам не о чем разговаривать.
– Маркус, пожалуйста. Не надо думать, что…
– Я не могу сейчас разговаривать. Мне нужно на работу.
– Маркус, это твоя фирма, ты можешь прийти на работу позже, когда захочешь! Ты просто очень злишься.
– Да. Да, я злюсь. Бешусь. И что ты собираешься с этим делать?! – Маркус уставился на нее, сжав челюсти.
– Ничего. Просто попытаюсь помочь тебе понять.
– Мне не нужна твоя помощь, я и так все понимаю. И я не согласен.
– С чем ты не согласен? – С болью спросила Кристина.
– Со всем, что ты сделала. Что ты туда поехала. Что тебе это кажется нормальным. Даже пусть ему это тоже кажется нормальным. – Маркус кивнул в сторону офиса Гэри. – Он думает, что понимает, но на самом деле нет, не понимает. И ты думаешь, что понимаешь, но ни черта ты не понимаешь!
– Ну так объясни мне. Объясни, чтобы я поняла.
– Как ты думаешь, каково мне было узнать, что ты помогала этому Джефкоту найти адвоката? Каково мне видеть, что этот адвокат звонит тебе, на твой номер, который ты ему дала?! Что ты называешь этого ублюдка по имени? Каково мне знать, что ты даже собиралась дать ему наши деньги?!
– Я не собиралась трогать наши деньги, если бы я решила дать ему деньги – я дала бы из своих личных, и я не дала ему денег.
– Все равно! – Маркус повысил голос, и молоденькая продавщица покосилась на них с любопытством.
– Маркус, прости, мне так жаль, что тебе плохо от этого.
– Мне не плохо. Я чувствую себя униженным.
– Но это вовсе не унизительно.
– А для меня – унизительно. – В голубых глазах Маркуса Кристина видела страдание и усталость. – Вы же сами на сеансах терапии учили меня, что никто не должен диктовать мне, что я должен чувствовать? Разве не этому вы с Мишель меня учили? Не этого добивались?
– Что ж, ладно. Мне жаль, что ты чувствуешь себя униженным. – Кристина не стала с ним спорить, потому что понимала, что ему действительно больно. – Но я совсем не хотела тебя унизить.
– Отлично, но сути дела это не меняет.
Тут снова зазвонил телефон Кристины.
– Прости, я переключу на автоответчик.
Маркус шагнул ближе:
– Возьми телефон. Я хочу знать, кто звонит – это тот адвокат?
– Хорошо. – Кристина с неохотой, но все же вытащила телефон из сумки. Они посмотрели на экран: Гриф.
Маркус заиграл желваками:
– О господи, он сильно хочет свои деньги. И что ты собираешься делать? Заплатишь ему?
– Я не знаю, – у Кристины дрожали руки, когда она нажимала красную кнопочку.
– Ты не дашь ему ни цента, Кристина. Ни единого цента. – Тон Маркуса стал властным, и Кристина бросила на него острый взгляд.
– Не нужно говорить со мной в таком тоне.
– А как мне с тобой разговаривать? Как хороший муж? Я пытаюсь защитить тебя!
– Я буду тратить свои деньги так, как считаю нужным, и я буду отвечать на те звонки, на какие захочу. Относительно гонорара я решение приняла, но мои слова относятся не только к нему. – Кристина пыталась достучаться до него: – Мы не можем игнорировать реальность, Маркус. Мы воспользовались спермой донора, мы пошли на это. Теперь мы знаем его имя. Он существует – и мы не можем просто сделать вид, что его нет.
Маркус пошел прочь, махнув рукой:
– Мне надо на работу. За выходные все развалилось – и мне нужно что-то с этим делать.
– Тогда поговорим сегодня вечером?
– Нет, мы идем на ужин с отцом и Стефани, ты помнишь? Это его день рождения.
– О, точно. – Кристина совсем забыла об этом, а может – не хотела помнить. Вечер со свекром станет для нее великолепным завершением великолепного дня.
– Я купил ему клюшку для гольфа, но если ты подпишешь открытку – будет просто замечательно. У тебя же найдется время, да? Все, мне нужно идти, пока.
Маркус пошел прочь, не сказав больше ни слова.
– Пока! – крикнула ему вслед Кристина. Она проводила его взглядом, потом вспомнила, что ее машина стоит в другой стороне, развернулась и пошла к машине, изо всех сил стараясь убедить себя, что в этом нет ничего символического.
Кристина сидела в машине на парковке, подставив лицо под прохладный ветерок кондиционера. Она отпила глоток холодного чаю, который купила по дороге и который был, несомненно, слишком дорогой. У нее оставалось полчаса оплаченной парковки, и она уставилась на экран телефона, который держала в руке. Первый раз Гриф звонил в девять сорок пять – она предполагала, что сразу после встречи с Закари.
Ей нужно было принять решение. Немедленно.
Кристина напряженно размышляла. После того, что сказал ей Гэри, она уже не была уверена, что ей стоит платить, но в любом случае надо было позвонить Грифу, что бы там ни говорил по этому поводу Маркус. Единственным, кто мог бы повлиять на ее решение, был как раз Гриф – она должна была выслушать то, что он ей скажет, потому что без этого картинка была неполной, а она ненавидела незаконченные картины. Сделав еще один большой глоток чая, она вдруг решила сначала позвонить Лорен и узнать, что та думает обо всем этом. Они почти не разговаривали с того момента, как Кристина уснула в машине на обратном пути после своей истерики.
