Леони замолчала и принялась смотреть в окно на дорогу.
Они остановились на красный свет, и она вся сжалась от страха.
– Не бойся, – сказал Том, положив ей руку на плечо.
– Я так давно никуда не выезжала.
– Там, куда мы едем, никого не будет. Только мы.
– Ты уверен?
– Это наш с папой секретный уголок, да, пап?
Адриан улыбнулся и кивнул.
– Мы туда ходим рыбу ловить. Я покажу тебе мою скалу. Я там сижу с удочкой…
– И у него потрясающе получается! – добавил Адриан.
– Хорошо, – сказала она отстраненно, словно не сидела с ними рядом в машине.
Отец и сын замолчали.
Она была такой напряженной, зажатой, что они не знали, что сказать.
Том положил руку на плечо Леони. Она схватила ее и сжала.
– Ты не должна бояться. Ты с нами.
Леони закрыла глаза и вздохнула.
– Это была идея Тома, знаете, про этот пикник, – подчеркнул Адриан. – Он уже давно об этом говорил. Мы ждали, когда будет хорошая погода…
– Он такой молодец. Мне очень повезло.
Она говорила, глядя немного в сторону. Такая уж у нее была привычка. Она боялась, что ей дадут пощечину, если она будет смотреть прямо в глаза. Адриану захотелось шепнуть ей: «Все пройдет, не переживайте, мы здесь, с вами, ничего не бойтесь».
Он положил руку на спинку сиденья, чтобы оградить ее, успокоить, и она вздрогнула. На этот раз попыталась взглянуть ему в глаза. Он прочел в них напряженное ожидание удара, который должен непременно последовать. И смирения перед ударом. Она инстинктивно вжала голову в плечи, это было сильнее ее.
– Вы не должны так думать! – воскликнул он вне себя. – Я никогда не причиню вам зла. Никогда.
Он дрожал от ярости. Крепко сжимал руль. В его ушах звенели крики девушек из Арамиля: «Оставь нас в покое! Не трогай нас! Свали отсюда!» Он убегал, срывал ярость на попавшемся под ноги футбольном мяче.
Леони сжала руки, пробормотала: «Прошу прощения». Посмотрела виновато.
– Не волнуйся, бабушка, с нами ничего не случится. И мы тебе приготовили вкуснейший обед!
– Это ты сам сделал?
– Нет. Это все Сюзон. Специально для тебя.
– Сюзон, Сюзон… – повторила Леони.
– У нас будет настоящий пикник с белой скатертью, теплой колбасой в тесте, жареной курицей с грибами и салатом с клубникой. Еще есть кока-кола и бутылка отличного вина. А я еще собрал букет, чтобы поставить на скатерть.
Леони прикрыла глаза. Внезапно обрушившееся на нее счастье оглушило ее, по щекам неудержимо покатились слезы.
* * *
Леони села, прислонилась к дереву, вытянула ноги и обвела взглядом луг, реку, опушку леса. Это поле раньше принадлежало ее отцу. Она играла возле этой речки. Строила плотины на разливах, где вода текла медленно и лениво. Она находила камни, сортировала их по размеру, складывала в кучки, строила из них стену, башенки, а потом рассказывала Сюзон, что у нее есть собственный бассейн.
Белая скатерть была усеяна остатками завтрака. Бутылка вина была практически пуста. Том играл на губной гармошке. Адриан перевернул кастрюльку и сопровождал его игру перкуссией. Они пели песню на английском языке.
– Ты знаешь английский, Том? – удивилась Леони.
Ее щеки разрумянились от солнца, ноги согрелись. От запаха трав, цветов и растений перехватывало горло, кружилась голова. Можно было подумать, что она пьяна!
– Да. Я учу по песням. Ну, и папа меня учит. Searching for a heart of gold… Ты знаешь, как это переводится?
Она улыбнулась и покачала головой. Она очень захотела узнать. У нее еще осталось место в голове. Или она его освободит, если надо.
Она залюбовалась рекой. Ей захотелось приподнять юбку, побежать сквозь высокую траву, спуститься к самой воде, окунуть ноги в холодную чистую воду, шевелить пальцами ног в воде, смотреть на них с улыбкой – такие они бледные, скрюченные… Захотелось трогать ногой камушки, тут острые камушки, а тут обкатанные, округлые, захотелось даже потерять на миг равновесие и выпрямиться, расставив руки и балансируя, она в детстве научилась балансировать.
Все как раньше. Все как раньше.
Адриан заметил мелькнувшее на ее лице выражение тихой, запретной радости. Прочел желание сбежать к реке, побыть наедине с прохладной водой, ласкающей щиколотки.
И он протянул ей руку, сказав:
– Хотите помочить ноги?
– А вы думаете, можно?
– Не только можно, а рекомендовано Министерством здравоохранения!
Он помог ей встать, и они пошли к реке. Том вскочил и пошел за ними.
– А я умею ловить рыбу даже голыми руками, – похвастался Том. – Хочешь, покажу тебе?
Он снял кроссовки, джинсы, вошел в воду, мощно загребая ногами, с шумом и плеском.
Леони приподняла юбку и осторожно попробовала ногой воду. Вопросительно посмотрела на Адриана, он улыбнулся, подбадривая ее взглядом. Она погрузила стопу в воду. Потом вошла. Почувствовала, как вода лижет ноги. Приподняла юбку повыше. Как же приятно, прохладно, нежно стоять в воде босыми ногами! Ее пальцы расслабились. Она почувствовала под пяткой гладкий камушек. Адриан осторожно провел ее до скалы Тома.
– Это вообще-то его скала, но думаю, он будет не против, если вы ее ненадолго займете…
В ее глазах мелькнул озорной огонек, она с достоинством поклонилась.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал Адриан, – располагайтесь поудобнее.
– Как вы хорошо говорите по-французски, – удивленно заметила она. – Там, на родине, учили его в школе?
Адриан грустно усмехнулся.
– В школе? В Арамиле? Нет, учитель у нас, кстати сказать, был потрясающий, но ребята целыми часами орали, ссорились, дергали девочек за волосы, воровали и прятали вещи друг друга! Как он работал в такой обстановке, не пойму! Хорошо, что все как-то выучились читать и писать.
Он улыбнулся, покачал головой:
– Все, что я знаю, я выучил уже во Франции. С Бубу и Хусином на «Железке». И со Стеллой, само собой.
– А вы с ней на «Железке» познакомились?
– Да.
Он не стал вдаваться в подробности. Это было сильнее его.
Веселый огонек в голубых глазах Леони потух.
– Не переживайте, у нас все хорошо. Я очень счастлив со Стеллой.
– Должно быть, ужасно, когда ты вынужден оставить свою страну.
– А когда страна сама тебя оставила? Когда ты больше не узнаешь ее?
Их разговор прервал Том: он держал в руках рыбу, воздевая ее вверх, как знамя:
– Папа! Папа! Смотри!
Адриан захлопал в ладоши.
– Куда мне ее девать? – крикнул Том.
Адриан оставил Леони на скале и пошел искать пустую кастрюльку. Том бегом вылетел из воды и положил в нее рыбу.
– Ух я крутой! Я наклонился и замер, ждал, ждал, наконец увидел рыбу, не шелохнулся, она подплыла поближе и я ее – хоп! – схватил! Приготовим ее сегодня вечером, ладно?
Сидя на скале, Леони медленно массировала себе руки, колени, стопы. Какая у нее бледная, мертвенно-белая кожа! Словно картон. Она набрала в ладонь воды, смочила виски, затылок. Капельки щекотно покатились по спине. Она тихонько хихикнула. Прикрыла глаза и представила себе замок, лес, деревню, все родные места своего детства. Она забегала в лес, прислонялась лбом к дереву, обнимала толстый ствол, шептала ему свои девические секреты, загадывала желания: «Хочу, чтобы Рэй был моим мужем, он такой красивый, такой сильный, такой нежный, он говорит, что я красивая, что он не может без меня жить, что у меня все достоинства и ноль недостатков. Ноль недостатков! А потом он оговаривается: «Нет, нет, у тебя все-таки есть серьезный недостаток… и грубым голосом провозглашает: – Ты сестра своего брата, но с этим ведь ты ничего не можешь поделать, да? Но тем не менее… это недостаток, серьезный недостаток!» И тогда я дрожу, мне страшно, мне стыдно… И он тогда обнимает меня, говорит: «Дурочка, ты что подумала? Что я на тебя накинусь?» Я говорю: «Ох, нет, совсем нет!» И он целует меня.
Каким все это кажется далеким, нереальным!
И вся обстановка ее детства изменилась, и ее саму унесло ураганом.
В парке и во дворце теперь был детский лагерь для немецких детей. Это Рэй так устроил. Отомстил таким образом Буррашарам.
Она тихо заплакала, вспоминая, как продавали замок. Иногда поплакать на пользу, слезы смывают мучительные воспоминания.
Том подошел, взял ее за руку.
– Тебе совсем не обязательно прятаться, чтобы поплакать, – сказал он.
– Эта поездка вызвала у меня целую кучу эмоций. Понимаешь, Том? Я чувствую себя потерянной. Не осталось больше ориентиров.
– Ты хочешь сказать, что это была плохая идея?
– Ну что ты! Идея-то прекрасная. Но… А какое у тебя любимое блюдо?
– Макароны с кучей томатного соуса и тертого сыра. Я умею их готовить, знаешь?
– Ну вот… представь, что ты дал огромную тарелку макарон с томатным соусом и тертым сыром человеку, который только что вышел из пустыни и лет двадцать почти ничего не ел! Как, ты думаешь, он будет себя чувствовать?
– Он будет сбит с толку… И будет есть макаронины по одной, может быть. Он будет бояться, что подавится, до того это вкусно и непривычно.
