Ну вот, я увидел и понял.
Мое нынешнее состояние схоже с тем, в котором оказался пес Помпон, когда расстался с закрывавшей ему глаза челкой. Теперь я буду смотреть на подлинный мир с волнением и радостью. До сих пор мой мир был куцым и ограниченным, и вот открылась перспектива. Теперь я знаю, что за пределами начальных границ восприятия находятся другие, более отдаленные.
Порывшись в разбросанных по пляжу ракушках, Жак нашел среди них одну – в форме бутылки Кляйна.
Над его головой плыли облака-лица ноосферы.
Я обращал мало внимания на знаки, которыми был наполнен этот розовый остров. Все уже было здесь и прежде, прямо у меня под носом, а я был невнимателен, поскольку не предполагал, что универсальное решение скрыто в моих снах. Я просматривал их, как пробегают глазами картины в залах музея, не давая себе времени на то, чтобы остановиться и вдумчиво вглядеться.
Жак заметил валявшуюся на земле гавайскую рубашку. Натянул ее на себя. Бокал с коктейлем пина-колада, украшенный зонтиком и кусочком ананаса, тоже был там. Он попробовал его и отметил, что коктейль ненастоящий.
Это микстура на основе яда фугу, соков мандрагоры и белладонны. Я всегда оставлял ее здесь, чтобы не забывать о том, что я в то же самое время нахожусь в другом месте и мне угрожает смертельная опасность. Однако когда я угощал им «себя в молодости», то его коктейль был настоящим.
Жак Кляйн сел в кресло-качалку, возникшую из ниоткуда.
Мне стоило бы вернуться прямо сейчас, пока Шамбайя и остальные не начали беспокоиться. Но моя встреча еще не закончена.
Он покачивался в кресле, довольный тем, что находится на острове, выдуманном его отцом, найденном его матерью и использованном «будущим им». Он не закрывал глаз, вновь вспоминая все то, что пережил.
Неожиданно на острове появился другой человек, который направлялся к нему, – Ж.К.68.
– Подумать только, мы чуть было не оказались втроем в одном сновидении, – сказал он. – Жаки Кляйны из прошлого, настоящего и будущего. Ж.К.28 с темными волосами, Ж.К.48 с легкой сединой и, наконец, Ж.К.68 с совершенно седыми волосами. Это было бы впечатляющее зрелище, не так ли?
– А теперь что мне делать?
– Теперь мы сможем спасти маму. Она застряла на стадии пять и восемь, между двумя слоями. Ты поможешь ей опуститься еще ниже. Тогда она сможет коснуться дна и, оттолкнувшись от него, всплывет на поверхность.
75
Саркофаг освещался свечами.
Музыка Дворжака умолкла, в помещении продолжали звучать лишь сенойские песни, напеваемые шепотом Шамбайей и Икаром.
Уже в течение нескольких минут экран Dream Catcher оставался коричневым, поэтому у всех был понурый вид. Внезапно показатели датчиков изменились: Жак подавал признаки жизни.
– Папа готов вернуться! – воскликнул Икар.
– Противоядие! Быстрее! – закричала Шарлотта.
Эрик Джакометти взял другой шприц и ввел в вены спящего Жака пробуждающую смесь из дурмана и белены.
На экране было видно, как серая вода стала голубой. Теперь они могли следить за подъемом Жака на вершину «парадоксального сна».
Камера, установленная внутри саркофага, показала, что движения глазных яблок Жака возобновились.
Кровь снова прилила к его вискам.
Шея выпрямилась.
На смену мю-ритму с частотой 13 герц пришел эпсилон-ритм с частотой, превышавшей 45 герц.
Пятая стадия: Жак на вершине, на одном уровне с поверхностью воды и пробуждения.
Но он опять опускается, погружаясь в светлый слой.
Гамма-ритм: 30 герц.
Четвертая стадия глубокого сна.
Дельта-ритм: два герца.
Эрик Джакометти выдохнул с облегчением. Икар и Шамбайя тоже. Шарлотта улучшила качество изображения, отрегулировав контрастность. Эрик повысил температуру соленой воды внутри саркофага.
Гипнограмма свидетельствовала о том, что онейронавт находился теперь на третьей стадии. На второй… На первой.
Бета-ритм.
Мозг возвращался к нормальной работе.
Жак Кляйн открыл сперва один глаз, затем второй.
Эрик и Икар бросились поднимать тяжелую крышку флоат-камеры, а Шарлотта помогла Жаку выйти из нее.
– У тебя получилось! – ликовал Эрик.
Икар снимал на камеру, как отец покидает саркофаг.
– Ну, как это было? Рассказывай! – торопил друга Эрик Джакометти.
Все еще дрожавший от холода Жак надел халат. Он поднес ко рту энергетический напиток, который дала ему Шарлотта.
– Я должен спасти маму, – проговорил он.
Повинуясь приказам пионера онейронавтики, члены команды спешно отправились за Каролиной Кляйн, находившейся в одном из корпусов клиники. Пожилая женщина была доставлена в кинозал, превращенный в стартовую площадку; ее раздели и осторожно уложили в наполненный водой саркофаг.
Жак прикрепил к телу матери датчики и поставил капельницу.
События развивались стремительно.
– Это не опасно для нее? – спросил Эрик, которому возбужденность Жака казалась подозрительной. – Все-таки бабушке восемьдесят лет, а это неподходящий возраст для подобных путешествий.
– У нас нет иного решения, – сказал Жак, закрыл крышку саркофага, отрегулировал температуру воды и наклонился к микрофону: – Мама, ты слышишь меня?
Ответа не последовало.
– Мама, я знаю, что ты меня слышишь. Ты застряла на пятой стадии, точнее, на уровне пять и восемь. Получается, что ты зажата между двумя уровнями. Подняться ты не можешь, значит, тебе нужно опуститься еще ниже. Я уже прошел этот путь и знаю, что это вполне реально. В детстве ты погружала меня в гипноз, когда того требовали обстоятельства. Если хочешь, мы проделаем этот путь вместе, но на сей раз ты будешь следовать моим указаниям. Приготовься, мама. Я буду сопровождать тебя вплоть до заветного рубежа, а дальше надеюсь, что К.К.100, то есть «будущая ты», придет тебе на помощь, как Ж.К.68 пришел на помощь мне.
Судя по гипнограмме Каролины, она действительно пребывала на стадии, находившейся за пределами «парадоксального сна». Жак понизил температуру воды.
– Мама, ты должна знать, что ключ к успеху твоего путешествии скрыт в… нашей фамилии – Кляйн. Так звучит не только наша фамилия, но и название геометрического тела – бутылки Кляйна, которая позволит тебе перемещаться в пространстве/времени, произведенном снами.
Присутствующие не понимали, о чем он говорит, но не решались задавать вопросы.
– Мама, ты всегда была права. В конце сновидения наступает состояние, которое выходит за пределы времени и материи, – нирвана, о которой рассказывают индусы. Нирвана – это пространство/время, в котором соединяются прошлое, настоящее и будущее. Ты можешь достичь нирваны, мама. Теперь ты можешь это сделать, а я помогу тебе в этом.
Онейрический экран был равномерно красным.
Жак попросил всех держаться наготове и ввел в капельницу смесь яда фугу и соков мандрагоры и белладонны.
Сердечный ритм Каролины, и без того слабый, еще более замедлился.
– Послушай, мама, ты можешь проснуться, но сначала тебе необходимо встретиться с «будущей собой», а также успокоить и поддержать ту женщину, какой ты была в молодости. Мама, двигаться вперед нам не дает страх. Страх смерти, чужого мнения, неудачи. «Будущаяты» объяснит тебе это, и вместе вы сможете воспользоваться «Атоном». Не забывай о бутылке Кляйна, мама: именно благодаря ей ты сможешь перемещаться в собственном сновидении.
Шарлотта заметила на гипнограмме, что Каролина перешла с уровня пять и восемь на уровень пять и девять.
– А теперь вперед, мама! Переступай рубеж!
Показатели жизнедеятельности организма Каролины Кляйн исчезли с дисплея монитора. Красный экран постепенно сделался коричневым, а затем черным.
76
Происходившее напоминало поминки. Один только Жак не выглядел обеспокоенным.
– Бабушка умерла? – шепотом спросил Икар.
Эрик закусил губу. Шамбайя снова запела сенойскую песню. Все молчали.
Жак увидел, что показатели жизненно важных функций организма Каролины не вселяли особого оптимизма.
– Со мной было то же самое, – сказал он, чтобы успокоить окружающих, а скорее и себя тоже.
Все слушали его.
– Сейчас она, должно быть, на том же пути, что прошел я. Сколько времени я отсутствовал, пребывая в шестой стадии?
– Двенадцать минут.
Все молча ждали. Двенадцать минут истекли.
Ж.К.48 представил свою мать, К.К.80, беседующей с К.К.100.
– Должно быть, ей необходимо что-то уладить в своем прошлом, – сказал он.
Ожидание продолжалось. Жак смотрел на саркофаг. У него разыгралось воображение.
Скачки эволюции, возможно, были порождены не людьми из будущего, пришедшими к людям из прошлого, но… людьми из будущего, посетившими во сне «себя в молодости».
Ожидание затягивалось.
Жак медленно вдохнул и выдохнул.
Наверняка Нострадамус подключился к «будущему Нострадамусу», чтобы суметь предвидеть, что в глаз короля Генриха II вонзится копье, повлекшее несколькими днями позже смерть.
