"Его палуба, – пишет очевидец, – представляла собой груду развороченных, перекрученных кусков стали и железа, через пробоины в борту даже с большего расстояния ясно виднелось пламя, постепенно распространявшееся между палубами".
Многим казалось, что ему уже пришел конец. Однако как только крейсер стал противоположным бортом, стрельба возобновилась с прежней энергией, и снова заговорила его средняя артиллерия, так как дистанция опять уменьшилась, потому что Стэрди во время последнего поворота немцев также повернул на 2 R внутрь. Этим курсом наши крейсера шли около 5 мин., пока противник не вынужден был отвернуть в сторону. Дистанция к этому времени уменьшилась до 60 каб. Стэрди, видя, что немцы не пытаются больше пройти у него под носом, увеличил ее, выйдя из огня 150-мм орудий.
Продолжая удерживать избранное расстояние, наши крейсера, после последнего поворота, оба стреляли по "Шарнгорсту, который жестоко от них терпел. К 16 час. он стал сильно отставать, и наши корабли значительно его перегнали. Тем не менее "Шарнгорст" все еще поддерживал оживленный огонь из оставшихся орудий, как вдруг неожиданно замолк подобно "ярко горевшей свече, которую сразу задули", как писал один из наших офицеров. Одновременно он рыскнул вправо, в сторону наших кораблей, имея большой крен и, видимо, переживая последние минуты.
"Inflexible", шедший в это время головным, немедленно повернул вправо, чтобы вступить в бой на контркурсе со своим первоначальным противником – "Гнейзенау", а затем пересечь его струю и выйти ему под ветер. Капитан. 1 ранга. Филлимор полагал, что адмирал сделал то же самое, но он повернул на "Шарнгорст". В этот момент разбитый корабль с развевающимся флагом повалился набок. Казалось, что "Гнейзенау" собирается остановиться у гибнущего товарища, но через несколько мгновений как бы некоторого замешательства он продолжал идти своим курсом.
Стэрди быстро повернул вправо на сближение с "Гнейзенау" и оставался на этом курсе до 16 ч. 17 м., пока "Шарнгорст” не скрылся под водой. Ни один человек из экипажа спасен не был, так как все внимание было сосредоточено на "Гнейзенау". Дым настолько заволок все пространство между "Invincible" и противником, что адмиралу пришлось повернуть вправо. Как только противник снова открылся, "Invincible", идя контркурсом, открыл огонь, удерживая расстояние 50 – 60 каб. Неприятель сильно терпел от обоих наших крейсеров – носовая труба была сбита, одна из кочегарок затоплена водой. Около 10 мин. Стэрди держал этот курс; расстояние увеличивалось, и он начал ворочать обратно, намереваясь лечь параллельно противнику, но, так как следить за маневрированием "Гнейзенау" из-за дыма было невозможно, он продолжал маневрировать по-старому, пока не оказался на курсе W, расходящемся с противником.
Последние движения Стэрди помогли "Carnarvon" значительно приблизиться к адмиралу. "Inflexible", после того как флагман повернул к нему, также повернул и теперь находился слева на траверзе "Invincible"; Стэрди построил крейсера в кильватерную колонну, но в этом строю дым совершенно скрывал цель от "Inflexible" и "Carnarvon". "Inflexible" настолько был окутан дымом, что после нескольких попыток избавиться от него, выходя на 14 R влево, вышел из строя. Маневр этот, произведенный без разрешения адмирала, был последним впоследствии вполне одобрен. Склоняясь влево, чтобы стать параллельно "Гнейзенау”, ’’Invincible” дал затем полный ход, поворачиваясь время от времени внутрь, чтобы выйти ему на скулу.
"Inflexible", пройдя полосу дыма, оказался в 16 ч. 50 м. идущим под корму противника. "Гнейзенау" все еще яростно стрелял по "Invincible", корабль, оставаясь на своем курсе, открыл огонь правым бортом. В продолжение нескольких последующих минут были отмечены попадания, но противник не прекращал огня.
В 16 ч. 58 м. "Inflexible" прекратил огонь и, повернув на 12 R вправо на своего адмирала, в 17 ч. 01 м. открыл с 60 каб. огонь левым бортом. Ход неприятеля падал, и "Carnarvon" его вскоре нагнал. На несчастного "Гнейзенау” снаряды сыпались с трех сторон.
Пора было уже кончать операцию – прошло более 4 час. с момента первого выстрела, пошел сильный дождь, и противник начал исчезать из виду. Но конец был недалеко: "Гнейзенау” потерял трубу, ход уменьшился до 8 узлов, стрельба его затихла, на носу и корме дымились пожары. Однако он еще с полчаса отстреливался залпами, пока не израсходовал всех 210-мм снарядов. В 17 ч. 30 м. "Гнейзенау" повернул в сторону "Invincible”, который теперь был у него почти в голове, и остановился, имея большой крен на правый борт. Адмирал Стэрди тотчас пошел к нему на сближение, "Inflexible" сделал то же самое.
"Гнейзенау" кренился все больше и больше, пожар принял страшные размеры, но все же временами он открывал огонь, получая в ответ залпы с нашей стороны. Затем стрельба прекратилась, и Стэрди поднял сигнал: "Прекратить огонь". Однако противник не хотел еще кончать борьбы и снова открыл огонь.
"Inflexible" возобновил маневрирование, ворочая на 16 R и стреляя правым бортом, "Invincible" приближался на правую раковину противника, но фактически уже все было кончено. Через четверть часа доблестный бой "Гнейзенау” прекратился: он замолчал навсегда. Все наши крейсера пошли к нему 20-узловым ходом, но не успели дойти (расстояние было около 20 каб.), как он лег на борт. Несколько минут были видны остатки экипажа, карабкающегося по днищу, затем все исчезло. Действия "Гнейзенау" вызывали лишь одно восхищение, и наши корабли делали все возможное, чтобы скорее протянуть руку помощи врагу. Из 850 человек команды 600 были убиты и ранены, все орудия выведены из строя, но ни у кого не возникало и мысли о сдаче. Когда не оставалось уже никакой надежды, открыли кингстоны, опасаясь, чтобы крейсер не остался наплаву и не попал нам в руки, и вызвали всех наверх. Не открой немцы кингстонов, много больше людей осталось бы в живых.
Спустив все шлюпки и бросив за борт концы перлиней и спасательные пояса, крейсера спасли 200 человек, многие из которых все- таки умерли, не перенеся пребывания в ледяной воде. Всех их на следующий день похоронили в море с оказанием воинских почестей.
Насколько неравен был бой, показывает то обстоятельство, что, несмотря на отличную стрельбу немцев, мы не понесли никаких потерь в людях.
Бой между "гигантами" и "карликами" окончен. "Inflexible" спасает моряков с "Гнейзенау.
"Invincible", по которому главным образом сосредоточивался неприятельский огонь, имел массу попаданий в броневой пояс, но не получил никаких повреждений, кроме отбитого подкоса фок-мачты. "Inflexible" получил несколько царапин, "Carnarvon" не имел ни одного попадания.
К 19 ч. 30 м. работа по спасению остатков экипажа закончилась. Стремясь использовать свой успех, Стэрди с момента гибели "Гнейзенау" начал вызывать остальные крейсера. "Kent" и "Cornwall" молчали, но "Glasgow" в момент подъема последней шлюпки ответил, донося о результатах погони. В 13 ч. 25 м., когда германские легкие крейсера начали уходить, они направились на юг и к началу погони находились в 10 милях от своих преследователей. Номинально наши крейсера не имели преимущества в ходе, и результат погони был сомнителен. Из всех этих крейсеров самым быстроходным был "Дрезден", официальный ход которого считался 24 узла, хотя фактически он давал до 27. Следующим по скорости шел наш "Glasgow", имевший более 25 узлов. "Kent" и "Cornwall" – 23 узла, причем первый считался самым тихоходным из своего типа и редко давал контрактную скорость.
"Нюрнберг” мог развить 23,5 узла, "Лейпциг" – официально 22, но фактически – на узел меньше.
По счастью, все эти немецкие крейсера еще к началу войны требовали ремонта, а котлы после четырехмесячного крейсерства не могли держать требуемого давления. Обстоятельства эти в то время нам не были известны. Преимущества в артиллерии были на нашей стороне.
Схема движения кораблей в бою у Фолклендских островов.
В начале погони неприятель держался соединенно: "Нюрнберг” – в центре, "Лейпциг" – на правом его траверзе, "Дрезден" – в миле впереди на левую скулу. "Glasgow" быстро нагнал и обошел идущие голова в голову наши броненосные крейсера и, пройдя у них под носом, пошел за "Дрезденом". Однако вскоре кап. 1 ранга Люсу, старшему из командиров, это намерение пришлось оставить. Броненосные крейсера если и нагоняли, то весьма медленно, и для того, чтобы принудить неприятеля к бою, пока еще не поздно, надо было атаковать ближайший крейсер. В 14 ч. 15 м. "Glasgow", уменьшив ход с целью дать возможность "Kent" и "Cornwall" приблизиться, продолжал преследование "Лейпцига", нагоняя его.
Крейсер 'Glasgow".
До 14 ч. 45 м. неприятель, все время склонявшийся влево, держался курса StO, и, таким образом, все суда прошли близко от места, где потом погиб "Гнейзенау". В 14 ч. 53 м., находясь в четырех милях впереди наших броненосных крейсеров и в 60 каб. от "Лейпцига", командир "Glasgow" открыл огонь из носового 152-мм орудия. Противник принял вызов и, повернув вправо, открыл бортовой огонь. Сразу же выяснилось, что дальности стрельбы 105-мм орудий немцев хватало на эту дистанцию, хотя наши 102-мм не доставали. "Glasgow" также повернул вправо и увеличил расстояние, продолжая его удерживать, пока "Лейпциг" не прекратил огонь и не повернул вслед за своими товарищами. Кап. 1 ранга Люс опять повторил свой маневр. Стрельба "Лейпцига" велась прекрасно, но попаданий в "Glasgow" было только два с ничтожными потерями. Однако цель была достигнута. При каждом повороте "Лейпциг" отставал и давал время нашим крейсерам приблизиться: они все еще шли голова в голову, причем, к удивлению всех, "Kent" развивал 24 узла.
