Ознакомительная версия.
Оказалось, что сформировать в училище даже один артдивизион для действия в передовом отряде не так-то просто. Из учебного артпарка и даже классов выводились более или менее пригодные для боя орудия. Среди них я видел даже давно списанные английские противотанковые пушки двадцатых годов. Батальоны пехотного училища были на оборонительных работах под Подольском, и собрать удалось одну роту. Главное затруднение — транспортные средства.
Артиллерийское училище было на конной тяге, машин мало. Так же обстояло дело и у наших соседей. Скоро в военный городок стали прибывать гражданские машины вместе с пожилыми водителями, уже мобилизованными, но еще в гражданской одежде. Эти невзрачные на вид мужички, как скоро выяснилось, были не только опытными, хорошо знающими свои потрепанные машины шоферами, но и очень добросовестными и мужественными людьми…
Командиром передового отряда был назначен командир роты пехотного училища старший лейтенант Мамчич, нашим сводным дивизионом командовал капитан Россиков, а комиссаром был поставлен старший политрук Постнов, который только накануне проводил с нами занятие по истории партии.
Насколько помню, были сформированы две батареи: одна — из 45-миллиметровых противотанковых орудий, другая (куда попал и я) — из 76-миллиметровых пушек образца 1927 года, в просторечье именуемых полковушками. Орудийными расчетами командовали офицеры (тогда «средние командиры»). <…>
…Уже в темноте наша колонна вышла из Подольска и на марше присоединилась к роте Мамчича, составлявшей ядро передового отряда. Машины с погашенными фарами медленно, как бы на ощупь, двигались по шоссе. Холодный, перемешанный с дождем и снежной «крупой» ветер сечет лица, насквозь пронизывает наши щеголеватые, в обтяжку, курсантские шинели. Озябшими руками придерживаем ерзающую по мокрому настилу кузова «полковушку». И одна мысль не оставляет ни на минуту: что нас ждет впереди?»
По словам бывшего курсанта Подольского артиллерийского училища Николая Щенникова, «идти курсантам на фронт пришлось пешком. Необходимо было за сутки дойти до Ильинского оборонительного рубежа. Одеты они были в длинные кавалерийские шинели, на сапогах шпоры, ведь они были артиллеристами на конной тяге. И были у них большие прочные ранцы. В них все вошло — и патроны, и гранаты, и сухой паек на три дня. Вооружены они были самозарядными винтовками Токарева».
Создание Можайской линии обороны (от Тулы, через Калугу, Ильинское, Бородино, Ярополец) началось с постановления Государственного комитета обороны, принятого 16 июля 1941 года. Работы планировалось завершить к 25 ноября. Однако в ходе начавшейся немецкой операции «Тайфун», самой крупной операции с обеих сторон в мировой истории, немцы взяли Вязьму и завершили окружение войск четырех советских армий. На полях боев остались около 400 тысяч бойцов и командиров, 685 тысяч были пленены, и только 85 тысячам удалось вырваться из котла.
Всего же перед столицей были построены две линии укреплений. Первой стала Вяземская, эшелонированная в 3 ряда от Брянска через Ельню и Вязьму до Осташкова. Можайская была второй. Но в 5 часов 30 минут 5 октября в ходе прорыва немцы заняли Юхнов, оказавшись в тылу двух советских фронтов: Западного и Резервного. Теперь до Москвы оставалось ровно 190 километров, всего несколько часов хода для немецких танков. Именно поэтому наших войск на Можайской линии обороны практически не было.
А в это время к Москве по Варшавскому шоссе беспрепятственно двигался целый моторизованный корпус: две сотни танков, две тысячи пехоты с артиллерией и под прикрытием авиации. Опасность, что немцы пройдут Можайскую линию без боя, была явная. Именно по этой причине вспомнили про курсантов подольских училищ, которым было необходимо срочно занять линию укреплений и продержаться на ней несколько дней, до подхода формируемых частей.
Линия обороны в районе Ильинского Малоярославецкого укрепрайона проходила по восточному берегу р. Выпрейки, разделяющей его пополам, через место расположения музея «Ильинские рубежи» и далее через современное кладбище. Затем она поворачивала направо от современного моста по берегу Лужи и тянулась аж за Бородино Можайского района. В этом районе было построено всего около 30 артиллерийских и пехотных дотов. Это более чем в три раза меньше, чем всего по линии Малоярославецкого укрепрайона.
«На курсантов была вся надежда», — говорил член Военного совета Московского военного округа К.Ф. Телегин. И это были не пустые слова…
Вспоминает Д. Панков: «Нужно было во что бы то ни стало закрыть брешь, образовавшуюся на малоярославецко-подольском направлении, и задержать гитлеровцев до подхода резервов Ставки к Можайской линии обороны. И вот тогда было принято продиктованное чрезвычайными обстоятельствами решение — послать в бой курсантов Подольских пехотного и артиллерийского училищ, которые находились ближе всех к линии фронта. Мне запомнился приказ № 257 по нашему училищу: «В соответствии с указаниями командующего Московским военным округом полагать училище выбывшим на фронт в качестве отдельной боевой группы действующей армии».
Вечером этого же дня мы сосредоточились на платформе затемненной станции Подольск, где уже ждали товарные вагоны. Руководство училища информировало командиров и комиссаров о предстоящей задаче. Почти все курсанты пехотного (свыше 2500 человек), а также артиллерийского (около 1000 человек) училищ отправлялись в район Малоярославца. Еще днем на 24 автомашинах к Юхнову был выдвинут передовой отряд под командованием старшего лейтенанта Л. Мамчича и политрука Я. Киселева. В его составе был и сводный дивизион артиллерийского училища во главе с капитаном Я. Россиковым и старшим политруком М. Постновым.
Уже ранним утром 6 октября курсанты-подольцы вошли в подчинение командира авиадесантников И. Старчака, столкнулись с врагом на реке Изверь у деревни Воронки и отбросили его к реке Угре. Результатом героических усилий передового отряда было то, что фашистам понадобилось целых 5 дней, чтобы пройти 25 км по шоссе до переднего края Ильинского сектора Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны. К этому времени его уже заняли главные силы курсантов.
Одна группа под командованием начальника пехотного училища генерал-майора В. Смирнова заняла Ильинский оборонительный рубеж, перекрыв Брестское шоссе, а другая (ею командовал подполковник П. Медведев), получившая название Южной, перекрыла малоярославецкое направление со стороны Калуги».
Из заметок, сделанных в ходе боев одного из командиров подольских курсантов:
«5 октября 1941 года.
Наше пехотное училище поднято по тревоге. Мы еще не знаем, куда предстоит ехать, но знаем одно — на фронт, знаем еще, что идем защищать Москву. На малояросла-вецком направлении нависла угроза прорыва фашистов непосредственно к столице. Наши войска оказались в окружении, не было сплошной обороны. Чем закрыть образовавшуюся брешь? Людей в резерве нет. Командование решило бросить пехотное и артиллерийское училища навстречу немецким псам, чтобы любой ценой задержать врага, пока не подойдет возможная помощь. Поздно ночью проезжали мимо Медыни, где полыхал сильный пожар. Вот что оставляют немцы после себя — смерть и разрушения…
6 октября 1941 года.
Осматриваемся на местности. Заметив отсутствие должного усердия у курсантов в оборудовании окопов, командир 6-й роты Мамчич сказал: «Десять метров окопа лучше, чем метр могилы». Еще не успели окопаться — уже в бой. Отбросили немцев от реки Изверь к реке Угре. Выиграли еще один драгоценный день. Ребята наши — молодцы. Спасли снаряды».
По свидетельству бывшего курсанта П. Лебедева, колонна передового отряда только глубокой ночью достигла Малоярославца: «Здесь находился комендант укрепленного района, у которого наши командиры должны были уточнить задачу.
Запомнились зловещие тени высоких деревьев, видимо, городского парка, белеющие за ними стены большого собора, сполохи дальнего пожара. И острое чувство тревоги. Как же далеко зашел враг! В самую глубину исконно русской земли! Как потом рассказывали, комендант района, знавший обстановку весьма приблизительно, подтвердил задачу отряда — как можно быстрее продвигаться к рубежу реки Изверь, где, по его данным, обороняется группа авиадесантников неизвестной численности.
На восточном берегу этой речки мы действительно встретили десантников. Выяснилось, что в этот район выдвинулась группа немецких мотоциклистов с несколькими броневиками. Видимо, немцы решили переждать до утра. Вели они себя довольно беспечно, наверное, не рассчитывая на серьезное сопротивление. В самый раз атаковать их. Так и решили наши командиры.
Еще не рассеялся туман, вперед пошли курсанты-пехотинцы вместе с десантниками. Их поддержали огнем наши орудия. Находясь с командиром батареи на наблюдательном пункте, я видел, как в тумане продвигается цепь курсантов вслед за возникающей впереди зыбкой рощицей наших разрывов. Немцы были не только отброшены за Изверь, но и отошли на западный берег реки Угры. За темной полоской холодной воды виднелись очертания города Юхнова, уже занятого крупными силами немецких танков и мотопехоты. Продвигаться дальше было, конечно, невозможно.
Ознакомительная версия.
